Норри Форд - Романтичное сердце

— Получается, что смогла. Но не навсегда. Я пообещала, что вернусь, когда он восстановит Ричарда на работе.

Пэт присвистнула по своей мальчишеской привычке, от которой Вики тщетно пыталась ее отучить.

— Тебе следует вернуться, пока он не нашел твою записку или что ты там оставила.

— Глупая, я не оставляла никакой записки. Я просто собрала чемодан и ушла. Ох, тосты!

— Выбрось их в мусорное ведро. Лучше сделать новые. Если ты не оставила записки, значит, все не так страшно. Останься у меня на ночь, пусть он побеспокоится о тебе. Он не такой уж всемогущий, хотя и считает так. Это не очень хорошо, когда мужчина никогда не получает ни в чем отпора — это делает его слишком самонадеянным.

— Не соблазняй меня. Я только сейчас поняла, какой ужасный поступок совершила. Я должна вернуться немедленно.

Она смотрела на Пэт сквозь сверкающую радугу слез. Малышка выглядела такой близкой, доброй, любимой. Как было бы хорошо остаться с ней, поболтать за скудным ужином, выспаться в крошечной спаленке, где длинное вечернее платье висело на крюке для картины, так как не было места для настоящего гардероба. Разве в этом есть что-то нехорошее, если она останется здесь всего на одну ночь? Мартин выйдет из себя. Хотя он, вероятно, вернется за полночь.

Пэт, возясь со свежими тостами, спросила:

— А Мартин знает о болезни Ричарда?

— Да, он, разумеется, был расстроен.

— Ну, вот видишь. Если у него есть хоть какие-то чувства, он обязательно заедет к нему сегодня вечером, встретит тебя там и заберет домой. Все очень просто. Оставь здесь чемодан, возьмешь его позже.

Было бы правильнее и разумнее немедленно вернуться в квартиру, но невозможно быть разумной все время, а Вики чувствовала такую тоску по дому. Тоску по любимым вещам, по запаху тостов, по знакомой синей этикетке на банке с бобами. Она хотела заползти в свое уютное гнездо, свернуться калачиком и закрыть глаза. Она достигла такого уровня физического и умственного истощения, что была очень близка к нервному срыву. Но ей пришлось уступить разумным доводам Пэт.

— Да, так будет лучше всего, — ответила она, заглушая внутренний голос, который твердил ей, что Мартин никогда не делает ничего, что было бы очевидным или простым.

Вечер в доме у Фэрроу был напряженным. Вики, надев передник, приводила нижние комнаты в их обычное безупречное состояние, зная, что домовитая Эдит будет огорчена их неопрятным видом. Сестре Бикрофт удалось спустить Эдит вниз на час, оторвав ее от постоянного бдения у кровати больного, но она просидела на краешке стула все это время, чутко прислушиваясь к каждому звуку из спальни. Как только сиделка позволила ей, она тут же вновь скользнула в спальню, тихо и незаметно, словно малиновка в свое гнездо.

Сиделка приготовила себе чашку теплого молока и съела два печенья. Кот по кличке Мармелад смотрел на нее немигающими глазами, ожидая, что ему нальют немного молока в блюдечко.

— Одна из вас, леди, должна остаться с миссис Фэрроу. — Сестра Бикрофт любезно налила в блюдечко порцию молока и наблюдала, как Мармелад согнулся над ним, подвернув под себя белые лапки. — Она так и не отдохнула. Не думаю, что она ляжет в кровать, но она сможет хотя бы немного подремать в кресле, если будет знать, что кто-то есть рядом.

— Я могу остаться, — сказала Вики. — Пэт нужно идти на работу с утра. А завтра мы должны позаботиться о ночной сиделке. Я поговорю с доктором.

Сестра Бикрофт прервала попытки Мармелада устроить себе постельку на ее чистом накрахмаленном переднике.

— Да, ей нужна ночная сиделка, хотя бы на первое время. Но миссис Фэрроу, кажется, немного беспокоится по поводу лишних трат.

— Мой муж за все заплатит. Насчет денег не нужно волноваться. Пожалуй, я поднимусь наверх.

— Это очень любезно с вашей стороны, миссис Кеннеди. Ну, мне, пожалуй, пора. Я подготовила пациента ко сну, так что ничего делать не нужно. Если произойдет перемена в его состоянии, позвоните доктору и пошлите за мной. Но вы справитесь, я уверена. Надеюсь, у него будет спокойная ночь. Миссис Фэрроу выглядит такой измученной, бедняжка.

«Как она добра», — подумала Вики. Сиделка говорила спокойным, снисходительным тоном, каким матери разговаривают с хорошими детьми.

Пэт заявила, что ей пора идти.

— Тогда пойдемте вместе до автобусной остановки, мисс Лэдлоу, — сказала сестра Бикрофт. — Двое хорошо, а трое хуже, так я всегда говорю, когда хожу по этим темным улицам. В газетах пишут такие ужасные вещи, не правда ли?

— Не говорите мне, сестра, что вы боитесь этих уличных хулиганов.

— Когда я одна зимой на улице, то да, боюсь. Но я могу держать в повиновении целую гвардию таких молодчиков, когда они лежат в постели под моим присмотром. — Она задорно улыбнулась и отправилась на кухню, чтобы вымыть посуду после ужина.

Когда девушки остались одни, Пэт прошептала:

— Это прекрасный предлог для тебя, чтобы не приходить ночевать. Может, мне позвонить Мартину и сказать, что ты сидишь с Эдит?

Вики с радостью согласилась. Ей становилось все более и более стыдно за то, что она так поспешно ушла из квартиры. Телефонный звонок поможет ей вернуться утром как ни в чем не бывало. Если повезет, то ни у кого не возникнет подозрений. А чемодан она сможет забрать у Пэт в любое время.

Пэт осторожно и нежно обняла ее и быстро поцеловала тем легким поцелуем, каким женщины умудряются обмениваться, не портя свой макияж.

— Не беспокойся, — прошептала она, — я все расскажу убедительно.

Ей не понравились легкие голубые тени под глазами сестры, сутулость плеч и болезненная прозрачность нежной гладкой кожи.

— Вики, с тобой все в порядке? — спросила она, внезапно испугавшись.

Люди воспринимают как должное чье-то нормальное состояние здоровья и спокойный образ жизни до тех пор, пока явные признаки болезни или несчастья не проявляются со всей очевидностью. Пэт заволновалась. Она была так поглощена своей новой работой и Колином, что совсем не беспокоилась о Вики. Она тут же поняла, как одинока ее сестра в своей шикарной квартире, похожей на витрину их универмага, наедине с Великим Мартином, легендарным Драконом, наводящим на всех ужас.

— А Мартин хорошо к тебе относится?

Вики прерывисто рассмеялась:

— Разумеется. Я сама виновата в том, что мы поссорились сегодня, но все прояснится, вот увидишь. Не беспокойся.

Но волнение Пэт не улеглось. Ее мучила совесть, и поэтому она изо всех сил старалась внушить Лестеру, насколько важно ее сообщение.

Но Лестер учтиво разуверил ее:

— Нет, мистера Кеннеди все еще нет. Я не могу сказать, когда он появится. Да, мисс Лэдлоу, я запишу ваше сообщение в блокнот. Не беспокойтесь, мисс Лэдлоу. Мистер Кеннеди всегда просматривает эти записи, как только приходит. Разумеется, он прочтет ваше сообщение. Доброй ночи, мисс Лэдлоу.