Пэт Бучестер - Случайные знакомые

Джон совершенно запамятовал, что они договорились посидеть тесной компанией. Он немного воспрянул духом. Веселая компанейская вечеринка отвлечет его от тягостного времяпрепровождения наедине с Сильвией. Джон понимал, что она сегодня ничего не решит. А ему необходимо обрести уверенность и сгладить неловкость, которую он чувствовал, отказав Сильвии в помощи.

Ничто иное, как вид женщины, лежащей на санитарных носилках, не может заставить любящего мужчину понять, что его глупая гордость ни черта не стоит. Даже если он озабочен собственной независимостью. Теперь Сильвия стала главной целью его жизни. Наконец он понял, что в прошлом его чувства к ней были не просто чистым вожделением. Желание слить свою плоть с ее плотью оказалось важной частью его сокровенных мечтаний быть связанным с ней навсегда.

Он все еще молчал, не зная, что ответить соседке. Она поняла его смятение и помогла справиться с замешательством, вернув в действительность.

— Сильвия могла бы стать отличным подопытным кроликом на сегодняшний вечер, — сказала она. — Нам нужно опробовать игру на ком-нибудь, кто незнаком с правилами. Помнится, ты говорил, что Сильвия самая умная женщина, с которой ты когда-либо встречался. Она будет великолепна.

Сильвия вопросительно уставилась на Джона. Ей хотелось заглянуть ему в глаза, понять, не шутит ли Джинджер или невольно выдает его секреты? Странно, что он, такой сдержанный, холодный, официальный, говорил о ней со своими друзьями. И вдруг она с удивлением увидела, как Джон открыто и весело улыбнулся. Сильвия замерла, словно зачарованная, глядя на чудесным образом преобразившегося Джона.

— Ты права, Джинджер, — согласился он, счастливо улыбаясь, — она великолепна, — он, не отрываясь, смотрел на Сильвию. Потом повернулся к соседке. — Вы зайдете к нам, как и договаривались, в семь часов. Чья очередь сегодня покупать пиццу?

— Твоя, — Джинджер, уходя, улыбнулась Сильвии. — Увидимся вечером.

После того, как Джинджер ушла, воздух в комнате, казалось, успокоился. Однако в нем снова возникала невидимая напряженность. Влечение между ними было прежним.

— Она всегда такая? — спросила Сильвия, в голосе ощущались нотки благоговейного страха.

— Тебе хочется знать, всегда ли Джинджер похожа на заводную игрушку с закрученной до упора пружиной? Да, она всегда такая. Гарри — полная противоположность. В течение часа может изречь три-четыре слова, — он склонил голову набок и внимательно изучал Сильвию. — Ты так соблазнительна и привлекательна в моем халате. Мне бы хотелось, чтобы на тебе была другая одежда, когда Гарри явится сюда. Гарри не замечает никого, кроме Джинджер. Однако он все-таки мужчина. Пойдем покажу тебе где можно выстирать и высушить одежду.

Сильвия взяла фен.

— Сначала высушу волосы.

— Хорошо. Пока ты сушишь и укладываешь волосы, я позвоню кое-кому. А потом займемся стиркой.

Двадцатью минутами позже Сильвия вернулась в гостиную и поняла, что попусту надеялась на возвращение Джона в офис. Она все равно попыталась бы сбежать. Он словно понимал это. Увидев его в джинсах и густо-красной спортивной рубашке, Сильвия убедилась, что Джон не собирается возвращаться в «Найт Энтерпрайсез».

Сильвия держала в руках белье и одежду, которые собиралась постирать. Джон быстро взглянул на нее, положил трубку на аппарат. Они направились через столовую и маленькую кухню в хозяйственную комнату.

Разбирая одежду, Сильвия очень удивилась, для чего набрала столько всего — домашние брюки, джинсы, свитера, блузки? Можно было переодеваться каждый день в течение недели. Неужели подсознательно чувствовала, что задержится в Рэллее дольше, чем на сутки?

Ее вклад в стирку заключался в том, чтобы рассортировать одежду. Она совершенно не смутилась, когда Джон перехватил у нее охапку трусиков, лифчиков, поясов и положил отдельно, чтобы выстирать их порошком, который пообещала принести Джинджер.

Усталость навалилась на Сильвию, движения давались с большим трудом. Сушка волос отняла у нее последние силы. Она так устала. Покачнувшись, прислонилась к дверному косяку.

Джон поднял вещичку из желтовато-зеленого шелка с узкими белыми полосками.

— Что это такое?

Она моргнула, чтобы сосредоточиться, подавив зевок, ответила:

— Это — пояс. Думаю, первоначальное его предназначение — сводить мужчин с ума. Но я, обычно, надеваю его под джинсы и свитер. Очень удобно.

— Он такой же расцветки, как простыни на моей кровати, — приглушенным голосом сказал Джон. Пояс мягко скользнул по его ладони. Он положил его в кучку тонкого белья, решив, что когда-нибудь увидит этот провокационный предмет на стройном теле Сильвии. А затем сам снимет его.

Закрыв крышку стиральной машины, он повернулся, чтобы посмотреть на Сильвию. Она тяжело опиралась на дверной косяк, глаза у нее покраснели и медленно моргали. Она сдерживалась, но все-таки устало зевнула. Джон шагнул к ней и подхватил на руки. Она испуганно вскрикнула:

— Что ты делаешь?

— У тебя был довольно трудный день, малышка. Пора тебе немного поспать, собраться с силами. Вечером к нам придут гости. Ты должна хорошо выглядеть.

— Не называй меня так, — жалобно пробормотала она и положила голову ему на плечо.

— Как я не должен тебя называть?

— Малышкой, — объяснила она, — меня когда-то так называли братья. Они и сейчас это иногда делают. А мне не нравится.

Джон протиснулся через узкий дверной проем.

— Меньше всего я хочу, чтобы ты сравнивала меня со своими братьями. Для меня это вовсе не лестное сравнение.

— Я доставила тебе столько беспокойства, Джон, — словно извиняясь, сказала она.

Он бережно положил ее на кровать и, улыбнувшись, согласился:

— Как никто другой в мире. Но я как-нибудь справлюсь с трудностями, которые ты создала.

— Я могла бы сейчас уйти в отель, — сонно пробормотала она.

Одна пола купального халата завернулась, обнажив ее гладкое, упругое бедро. Джон присел на край кровати и старательно расправил полы халата, укрыв ее ноги до самых кончиков пальцев.

— Прямо сейчас? — усмехнулся он. — Теперь уже поздно отступать. Не забывай, что тебя завербовали. Ты слышала, что сказала Джинджер. Сегодня вечером ты будешь нашим подопытным кроликом.

— Она сказала мне, что чувствует себя так, будто мы с ней знакомы давным-давно. Неужели ты вправду рассказывал обо мне, Джон?

— Я называл твое имя два-три раза, не более.

— Почему тогда она утверждает обратное?

— Ты поймешь это чуть позже, Сильвия.

— Что конкретно предстоит мне делать вечером?

Голос ее становился все тише, она говорила медленно. Старалась не закрывать глаза. Она была такой беспомощной, нежной, трогательной. И Джон не смог противиться желанию коснуться ее. Осторожным движением отвел волосы со лба. Сильвия закрыла глаза. А он гладил и гладил ее нежными, бережными движениями.