Пэт Бучестер - Случайные знакомые

— Никогда в жизни я не был более серьезным, чем сейчас.

Она закусила губу.

— Я не говорила тебе еще, почему колебалась, решая, ехать или не ехать со своей компанией в Японию?

— Я бы лучше выслушал ответ на свой вопрос. Ну хорошо, говори, пожалуйста.

— Для такой, по общему мнению, независимой женщины мне все же нелегко признаться в том, что я вовсе не амбициозная, меня мало волнует служебная карьера.

— Тебе нет необходимости работать, если не хочешь. Сильвия, это только тебе решать.

Она смотрела вниз, руки нервно теребили край простыни.

— Как-то я задумалась о жизни мамы. Она была очень счастлива рядом с Кингом, моими братьями, со мной. Она была ласковой, заботливой, забавной, строгой. Но никогда не была чересчур суровой. Когда-то она была очень обеспокоена моим чрезмерным честолюбием и тем, что я всегда пыталась соперничать с братьями, ни в чем не уступала.

— Сильвия, скажи мне конкретно, к чему ты клонишь? Я уже сказал, что для меня совершенно неважно, будешь ты работать или нет. Поскольку ты будешь каждый вечер дома, со мной, мне не на что жаловаться.

— Это все, что я хотела сказать, — она подняла голову и посмотрела на него. — Не думаю, что мне хочется работать, жонглируя цифрами, телефонными звонками и людскими деньгами. Я хочу печь пироги и растить детей. Наконец-то я поняла, что больше похожа на мать, чем сама это представляла.

Он нежно провел пальцем по ее подбородку.

— Она была очень красивой женщиной. И ты такая же красивая. У меня нет и не может быть возражений, если ты хочешь сидеть дома и воспитывать детей. А теперь ты собираешься ответить на мой вопрос или мне придется задавать его еще раз?

— Да, я выйду за тебя замуж, — сказала Сильвия и обняла его за шею, — поэтому мой отец и братья никогда не будут пилить тебя.

— Я очень ценю такое благородство, — медленно произнес он. — Однако я надеялся услышать несколько иную причину.

Глядя ему в глаза, она улыбнулась.

— Я люблю тебя, Джон. Думаю, что люблю тебя с четырнадцати лет. Но сейчас люблю тебя совершенно по-другому. А завтра буду любить иначе.

Он поцеловал ее, глаза у него блестели от удовольствия. Сильвия вновь откликнулась на его желание, потому что их любовь перешла в новое, еще более восхитительное качество. Теперь их жизни будут скреплены неразрывными узами брака.

Они спали дольше обычного, потому что ночью их сон был прерван звонком Кинга и очень важным разговором. Его снова разбудил звонок телефона. Джону даже захотелось выкинуть аппарат из спальни вон. Но это была квартира Сильвии, ее аппарат. Он поднял трубку и ответил сразу же, после первого звонка. Ему не хотелось, чтобы Сильвия проснулась.

Звонила секретарша. Слушая ее сообщение, он внимательно смотрел на Сильвию. Она спокойно лежала рядом с ним, ее прекрасные волосы были перепутаны сном и его руками. Если бы он мог, то не оставлял бы ее ни на секунду.

Наконец, молча выслушав все, он тихо сказал:

— Через час я дам тебе знать, Олив.

И тихо положил трубку. Не потревожив Сильвию, выскользнул из кровати. Через несколько минут он уже был в душе.

Час спустя проснулась Сильвия и обнаружила, что она в постели совершенно одна. Набросив халат, отправилась на поиски Джона. Выйдя в гостиную, увидела лежащий на полу раскрытый чемодан Джона. Джон сидел на диване и разговаривал по телефону. Закончив разговор, пожил трубку, повернулся к ней, увидел хмурое, сердитое лицо.

— Подумать только, когда мы поженимся, я буду видеть это прекрасное, улыбчивое лицо каждое утро.

— Зачем чемодан? — недовольно спросила она, совершенно не обратив внимания на его попытку заставить ее улыбнуться.

Он поднялся, подошел к ней, взял ее за руку, подвел к дивану, усадил рядом с собой.

— Нам необходимо поговорить об этом. Олив позвонила около часа назад и сообщила, что возникли кое-какие сложности. Требуется мое личное присутствие в Рэллее. Вначале я хотел заказать два билета, чтобы ты полетела вместе со мной. Но так как через четыре дня нам придется ехать в Англию, я подумал, что тебе понадобится время, чтобы покончить со всеми делами здесь.

— Покончить со всеми делами?

— А как же? Необходимо сообщить в «Тримэйн, Дарси и Тримэйн» о том, что ты не будешь работать с ними в Японии. Нужно решить, что делать с квартирой, собрать вещи для поездки в Англию, а затем — в Рэллей.

— Звучит так, словно я буду очень занята. Итак, я переезжаю в Рэллей?

— А разве ты против? Будет чертовски трудно управлять компанией отсюда, если вдруг ты надумаешь остаться в Нью-Йорке.

Сильвия коротким движением отбросила волосы со лба.

— А не нужен ли финансовый экс-консультант в Рэллее?

— Мне нужен, — ответил Джон.

Почти тотчас же, как уехал Джон, Сильвия поняла, что привыкла к его постоянному присутствию. Всего несколько дней он пробыл рядом, в ее квартире, в ее постели, в ее повседневной жизни. Следующие два дня тянулись невыносимо медленно, несмотря на то, что она пыталась занять с самого утра каждую минуту.

Она сменила в двери замок, как посоветовал Джон, написала прощальное письмо в «Тримэйн, Дарси и Тримэйн», избавилась от всего, что не собиралась брать с собой в Рэллей.

Ежевечерние телефонные разговоры с Джоном были до неприличия долгими. Он тоже страдал из-за того, что они так неожиданно оказались разлучены. Он задерживался дольше, чем надеялся. И не знал, покончит ли со всем до следующего четверга. Билеты были куплены на самолет, вылетающий из Нью-Йорка в Англию, в пятницу вечером.

В среду терпению Сильвии пришел конец. Она была очень раздосадована, когда поняла, что для крайне независимой и самостоятельной женщины слишком нуждается в обществе Джона Ломакса.

Она забросила пухлую записную книжку, с которой не расставалась последние два дня, в ящик с вещами, приготовленными для отправки в Рэллей, и схватила телефонную трубку.

Рано утром в четверг Джон стоял в ванной комнате, старательно выбривая подбородок. Кто-то постучал во входную дверь. Не разжимая рта, Джон коротко выругался, схватил черный шелковый халат, натянул его и направился к двери. Он знал, что Джинджер — единственный человек, который может побеспокоить его в семь часов утра. И надеялся, что у него обязательно найдется та вещь, которую захочет одолжить у него Джинджер. Ему хотелось выпроводить соседку как можно скорее. Хотя, если ей понадобится съестное, то ей сегодня просто-напросто не повезло. Он съел все, даже черствые сэндвичи, чтобы в доме не оставалось никакой пищи. У него не было даже любимого мороженого.

Он подумал о Сильвии. Открывая замок, всеми фибрами души желал, чтобы тем человеком, который стучит в дверь, была она, только она. И вместе с тем понимал, что мечтает о невозможном.