Кортни Хенке - Огненный вихрь любви

— Посмотри, голубушка. Ты вымыта, напудрена, надушена и довольна собой. Давай не будем тратить время впустую, — Сисси загадочно улыбнулась и стряхнула пепел. — Кроме того, я… уже позвала кое-кого.

— Сисси, тебе не следовало… — Эмма задохнулась от возмущения.

— О нет, милая! Не твоего золотоголового бога! — Сисси отвела взгляд. — Я, уф… позвала его друга.

— Эдама? — удивленно протянула Эмма. — Теперь понятно, где ты была. Но как ты узнала о нем?

— Бенно, — Сисси просияла, опустив глаза с накладными ресницами. — Этот простак очарован обаянием настоящей леди.

Эмма бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. «Нет, только не Эдам. Он будет укорять меня, что я оставила Макса, что позволила выйти ему сухим из воды, — говорила она себе. — Хотя, может, он сможет помочь разрешить мои сомнения».

— Сисси, — позвала Эмма, не поднимая голову. — У меня нет платья.

— О, — Сисси издала боевой клич, бросила сигарету в пепельницу и подскочила к шкафу. «Боже, как только ей удалось прожить так долго», — размышляла Эмма, наблюдая, как настоящая леди роется в одежде.

— Я купила его в Лондоне для Дианы, — гордо проговорила Сисси, протягивая длинное переливающееся платье изумрудного цвета с открытым верхом. — Но, я думаю, что тебе оно нужнее.

— У меня плохое предчувствие, — пробормотала Эмма.

Полчаса спустя Эмма пристально разглядывала себя в зеркале.

— Здорово, — прошептала она, не веря своим глазам. Платье облегало, словно вторая кожа. Эмма и не подозревала раньше, что у нее такая красивая фигура. Темные волосы были зачесаны наверх и падали на высокий лоб. На скорую руку сделанный макияж подчеркивал сияющие зеленые глаза, все еще немного опухшие. На шее сверкало изумрудное ожерелье (из шкатулки Сисси). Эмма казалась выше ростом — «лодочки» на высоких каблуках скрывало длинное платье. «Да, эта длина отлично подошла бы для сестры», — отметила про себя Эмма и принялась рассматривать себя со спины.

— Ты выглядишь красивой, милая, — услышала она скрипучий голос Сисси. — Просто восхитительно.

— Ладно, — Эмма облегченно вздохнула, — пойдем.

Сисси отпустила платье, которое она придерживала сзади. Эмма простонала — вместо второй кожи оказался блестящий балахон.

— Я говорила тебе! Диана намного… больше меня.

— О, бедная, голубушка. Какая я простофиля, — сказала Сисси, критически осмотрела фигуру Эммы и нырнула в ванную. Торжествующе размахивая пачкой носовых платков, она подошла к молодой женщине.

— Остановись! — прокричала Эмма и замахала рукой. — Я не позволю начинять себя, как рождественского гуся! — она повернулась к зеркалу, посмотрела на себя с одной стороны, с другой, подняла руки. Платье еле держалось на груди, готовое соскочить при малейшем движении.

— Я не могу идти, — зло пробормотала мисс Маклин.

— Чепуха. Возьми носовой платок. Никто и не заметит. Бывало, я помогала твоим сестрам.

— Не надо, Сисси, — Эмма поджала губы. — У тебя есть нитка с иголкой?

— Разумеется, голубушка. Это классное место! Здесь есть набор для шитья, он там, в ванной, — махнула рукой Сисси и скептически нахмурилась. — Что ты собираешься делать? Сделай себе подкладки. На платок.

— Ты прекратишь мне подсовывать эти фальшивки? Я ушью его по бокам. Под руками никто и не заметит отвратительные стежки, а платье будет сидеть на мне, как влитое.

Эмма едва успела закончить неровный, но прочный шов, как раздался стук в дверь. Эмма забежала в ванную. Услышав голос Эдама, ворковавшего что-то Сисси, она только сейчас почувствовала, как соскучилась по нему. Снова нахлынули горькие воспоминания.

— Прекрати, — приказала себе Эмма. — Должен быть какой-то выход. Должен быть!

Надев платье, она дотянулась до молнии на спине, но замок не поддавался — слишком большой шов получился. Выдохнув, Эмма все-таки застегнула платье, помня о том, что теперь нельзя глубоко дышать. Ей не хотелось во время бального танца выскочить из этого роскошного наряда.

Еще раз окинув себя взглядом, Эмма решительно отворила дверь ванной. Эдам сидел в кресле напротив Сисси, играющей коричневым веером с золотой каймой. С энергией профессиональной кокетки нестареющая леди шутливо стукнула опахалом по пальцам Эдама и наигранно произнесла:

— Ты милый.

— Эмма! — мистер Дэниелз вскочил с кресла. — Ты выглядишь… замечательно!

— Ты тоже не так уж плох, — оценила Эмма. Начиная с прически и кончая начищенными ботинками, внешний вид Эдама был безукоризненным. Казалось, молодой джентльмен только что сошел с обложки модного журнала. Увидев благодарную зрительницу, Эдам, отставив ногу назад, вскинул голову и ухватил за лацканы свой черный атласный смокинг. Эмма захихикала. — Ни дать ни взять — герой-любовник. Сколько вы разбили сердец, мистер Дэниелз?

— Кто? Я?

— Чувствую, что и меня ждет та же участь, мой дорогой, — проскрипела Сисси.

— Нет, леди. Это мое сердце разбилось вдребезги от вашего малейшего… э… пренебрежения, — Эдам приложил руку к груди и поклонился Сисси, та взвизгнула от удовольствия. — А теперь — разрешите сопроводить двух восхитительных леди на обед.

— Разрешаем, дорогой, — Сисси восторженно приняла руку Эдама и оглянулась. — Эмма, голубушка, пойдем. Там будет чертовски много развлечений. Все лучше, чем сидеть и пялиться на стены.

Со страдальческой улыбкой Эмма взяла под руку Эдама, и они величаво прошествовали к лифту. Слушая болтовню Сисси и льстивые реплики Эдама, мисс Маклин чувствовала, что волнение охватывает ее все больше и больше. Когда двери лифта раздвинулись, выпуская пассажиров, Эмму слегка подташнивало, и она проклинала старую подружку за то, что ей удалось вытащить ее из номера.

Швейцар забрал у них пригласительные билеты и предложил пройти в фойе, отделанное красным бархатом. По залу прогуливались светские дамы со своими кавалерами, тут и там носились шустрые официанты с бокалами шампанского. «Еще никогда мне не приходилось бывать в столь блестящем обществе, — заключила Эмма. — Будто из романа Джудит Кранц».

— Будь мужественной, крошка, — шепотом подбадривал ее Эдам. В знак благодарности Эмма улыбнулась, он подмигнул ей, и они подошли к величавой хозяйке вечера.

Через двадцать минут лицо Эммы болело от постоянных улыбок. К счастью, Сисси говорила за троих, а мисс Маклин и Эдам служили просто рамкой на портрете новой королевы бала. Эта роль была знакома Эмме, и она немного расслабилась. Когда в очередной раз Сисси приветствовала кого-то через весь зал, молодая леди воспользовалась моментом, проскользнула в фойе и устроилась в кресле за огромной пальмой. «Теперь меня почти никто не видит, зато я вижу всех», — с облегчением подумала Эмма, наблюдая, как толпа медленно перетекает из фойе в танцевальный зал. За прозрачными стенами вращающегося ресторана проплывали яркие картины вечернего Сент-Луиса.