Лаура Тейлор - Обманутая любовь

«Разве я когда-нибудь тебе лгал?».

«Нет, но сейчас, возможно, это тебе на руку», — с уверенностью сказала она. Он усмехнулся. Да, она изменилась, стала лучше разбираться в людях. «Ты слишком подозрительна для своего возраста».

«Просто у меня хорошо работают мозги. К тому же ты преподал мне замечательный урок прошлой ночью, я его не забуду». Крейг напрягся, злясь на себя, что поверил, будто бы она, действительно, хотела его. «И что это за урок?».

«Ты не заслуживаешь моего доверия».

«Я тоже не доверяю тебе. И это ставит нас в равные условия игры, не правда ли?» — спросил он, не желая скрывать циничного отношения к ней.

«Здесь нет никакого равенства, и ты это прекрасно знаешь. До тех пор, пока ты не перестанешь винить меня за все несчастья в твоей жизни, мы не сможем до конца верить друг другу». И она опять нервно зашагала по комнате.

Крейг изучающе смотрел на нее, размышляя. Ему не хотелось мириться с тем, что, возможно, она и права. Он отбросил книгу, больше не желая притворяться, что читает историю, которая наскучила до слез. «Возможно тебя еще нужно чему-нибудь поучить».

Она даже не прервала своего хождения от одного окна к другому. «Ты не научишь меня тому, чему я хотела бы научиться, так что не трать зря энергию».

«Я терпеливый, Челси, — напомнил он. — Очень терпеливый». Она остановилась, посмотрела на него и отвела взгляд. «Ты сравниваешь разные вещи».

«Нет. Я говорю, что день-два безвылазно сидеть со мной в хижине не идет ни в какое сравнение с шестью годами в тюремной камере».

Челси пристально посмотрела на него.

«Сядь где-нибудь и успокойся», — холодно посоветовал ей Крейг. «Вздремни или почитай книгу. Мне все равно. Гроза не прекращается, поэтому радуйся, что тебе есть, где укрыться».

«У меня все прекрасно. И прекрати обращаться со мной, как с глупцом, который не понимает, как ему повезло».

«Ты ведешь себя, как чрезмерно уставшая трехлетняя девочка». Он ухмыльнулся и предложил: «Если ты хочешь сделать что-нибудь полезное, почему бы тебе не приготовить поесть?».

«Перестань изводить меня, я устала от этого. Ты и сам можешь приготовить себе. Я — не прислуга».

«Ну, тогда развлекай меня».

«Развлекать тебя? Извините, — возмутилась Челси. — Я не танцую, не пою, не рассказываю смешные истории».

«Почему бы тебе не рассказать о мужчинах в твоей жизни? Уверен, что это будет забавно».

Челси аккуратно поставила чашку и прижала к груди ладони. «Почему бы мне не рассказать тебе о чем?» Искоса взглянула на него.

«О мужчинах, Челси. О мужчинах, которые так многому научили тебя в мое отсутствие. Интересно, понравилось ли им то, что я был у тебя первым или меня уже не принимали в расчет, как бывшего партнера?».

«Ты сумасшедший!».

«Я так не думаю, да и ты тоже, учитывая твое поведение прошлой ночью». Крейг вскочил. «Совсем недавно ты наслаждалась моими ласками. Ты положила мои ладони на свои груди, уселась на моих коленях и пыталась забраться ко мне буквально под кожу. Ты стонала, когда я целовал тебя, трепетала от удовольствия, не пытайся отрицать очевидное».

«Очевидное?» Она побледнела, как полотно.

«Малютка, ты заводишься с полуоборота. Такая возбудимость приобретается большой практикой на простынях».

Челси вздохнула, и столько всего прозвучало в этом вздохе, что Крейг не пытался разобраться. Он взглядом пригвоздил ее к месту и спокойно наблюдал за борьбой, которая шла у нее внутри. По ее глазам было видно, что ей не хотелось признавать правду.

«Хорошо, Крейг. Я расскажу тебе все, о чем ты хочешь знать». Челси гордо выпрямилась и вскинула голову, с достоинством взглянув на него. «Думаю, что мне лучше начать с Говарда Лейси. Он — архитектор и любит театр. Мы с ним посмотрели несколько пьес».

«А что еще он любит?» — допытывался Крейг. Она улыбнулась. «Он обожает мои бедра, поэтому для него я всегда одеваю короткие платья. Затем, конечно, Марти Доуэрти».

«Он женат на твоей лучшей подруге».

Она спокойно взглянула на него. «И что из того?».

Крейг не мог поверить своим ушам. «Ты спишь с женатыми мужчинами?».

Челси с безразличным видом пожала плечами. «Все так делают. Кроме того, они реже целуют и меньше болтают». Она постукивала пальцем по подбородку, с улыбкой кошки в предвкушении сливок.

«О, не забыть бы Тома Лансберга. Он старый друг моего отца. Том — прелесть, хотя на двадцать лет старше меня, поэтому мы старались не терять времени зря. Том собирается выдвинуть свою кандидатуру на должность мэра. Ему нравилось повсюду появляться со мной, особенно когда приходилось давать интервью средствам массовой информации. Да, ты, наверное, помнишь его. Он был на нашей свадьбе».

Пораженный Крейг смотрел, как Челси спокойно поправляет свои роскошные каштановые волосы, убирая прядь со щеки. Ему хотелось свернуть ей шею.

«Хотя, если быть честной, больше всего мне нравится Джим Маршалл. На прошлых выборах он получил место в Конгрессе. Джим любит играть в теннис, который, как тебе известно, я тоже люблю. Продолжать?».

Крейг разыгрывал безразличие. «Ты лжешь мне».

«Разве? Докажи?».

Он чувствовал, что теряет над собой контроль.

«Зачем?» Его тон стал резким.

«Ты сказал, что хочешь развлечений. Чем же ты недоволен? Подумай, Крейг! Теперь у тебя есть полное право обращаться со мной, как с ужасным созданием без морали и принципов. Ты должен благодарить меня за то, что я сделала за тебя всю черную работу. Я подтвердила твои низкие подозрения о моем моральном облике. Где аплодисменты и цветы по этому поводу?».

«Ты говоришь, как последняя сука».

«Ты — единственный, кто считает меня такой. Ну что, мы закончили этот идиотский разговор?».

Челси не пыталась увернуться, видя, что он направляется к ней. Пожалуй, она даже хотела дать ему отпор и стояла, вздернув подбородок и сжав свои маленькие кулачки.

Он схватил ее за плечи и рывком притянул к себе. В ее взгляде не было ничего, кроме упрямства, и это поразило его.

На какое-то мгновение Крейг подумал, что ему следует извиниться за то, что ей пришлось пройти через эти унижения, но желание отомстить за предательство перевесило желание принести извинения. Он мог бы выпроводить ее за пределы своих владений в считанные часы, пользуясь дорогой, ведущей в долину, но ему хотелось, чтобы она некоторое время находилась здесь, даже если ему придется сойти с ума от ревности. Крейг понимал, что это не слишком суровое возмездие для нее — пробыть несколько дней в уединении. Разве это можно сравнить с несколькими годами в тюремной камере, размером чуть больше гроба.

«Ты была с другими мужчинами, Челси?».

«По-моему, я ясно дала тебе понять прошлой ночью, что не буду отвечать на этот вопрос. И я, действительно, не буду».