Лаура Тейлор - Обманутая любовь

Крейг сжал ее плечи. Он ощущал почти физическую боль при мысли, что другие мужчины прикасались к ней, целовали ее, занимались с ней любовью.

«Отвечай!».

Челси смотрела мимо него. Ее взгляд упал на дневник, так и пролежавший на столе. «Прочитай дневник моего отца, и я подумаю, ответить тебе или нет».

«Челси». Его низкий голос звучал угрожающе. «Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия».

«Я больше не участвую в войне, которую ты развязал против меня, так что прекрати досаждать мне. И запомни, Крейг Уайлдер, я совершенно серьезно говорю тебе, что у меня хватит сил дать отпор. Ты и малейшего представления не имеешь, через что мне пришлось пройти за эти шесть лет. А так как тебя это не интересует, то не надо недооценивать меня».

Вне себя от ярости, он разжал пальцы и Челси вырвалась из его рук. Она бросилась в кухню. Крейг не мог больше сдерживаться. Хлопнув дверью, он бросился вон из дома без плаща и без ружья.

Он шел, не разбирая дороги, натыкаясь на деревья и не обращая внимания на грозу. Крейг не чувствовал ни холода, ни того, что промок до нитки. Его воспаленное воображение рисовало ему обнаженную Челси, раскинувшуюся на постелях других мужчин.

Так он мотался по окрестностям больше часа. Немного успокоившись, Крейг вернулся в хижину. Сбросив мокрую одежду, он насухо вытерся и влез в свои джинсы и рубашку, не застегивая ее. Расчесывая густые, мокрые волосы, Крейг окончательно решил, что перестанет мстить Челси за предательство, а попытается забыть, что она была когда-то самым важным человеком в его жизни.

Челси услышала, как хлопнула входная дверь и замерла, перестав размешивать куриный суп с лапшой. Она прислушалась к его шагам и успокоилась, когда он направился в спальню, закрыв за собой дверь.

Занимаясь приготовлением обеда, Челси решила держать себя в руках, если Крейг захочет пообедать с ней вместе. В его отсутствие она приготовила несколько бутербродов и теперь искала в шкафчике поднос.

Его скудный набор посуды, состоявший из треснувших тарелок и отбитых стаканов, напомнил ей о хрустале и фарфоре, которыми они пользовались и для поспешных завтраков, и для длительных романтических ужинов в конце рабочего дня Крейга. Вздохнув, Челси отбросила воспоминания, наконец-то увидев поднос на верхней полке шкафчика.

Она притащила из комнаты табуретку и, сокрушаясь по поводу своего небольшого роста, взобралась на нее, опираясь рукой о стену.

«Какого черта ты тут делаешь?».

Челси вздрогнула от неожиданности и повернувшись, увидела Крейга в дверном проеме кухни.

«Готовлю обед».

«Слезай оттуда», — приблизившись к ней, приказал он.

«Я не могу достать…» У нее перехватило дыхание, когда он схватил ее за талию и стащил с шаткой табуретки. Челси схватилась за его плечи. Ее рубашка задралась, когда она скользнула вниз, и на голом животе остался след от металлической застежки джинсов. Крейг удержал ее на весу, глядя ей прямо в глаза. Она прерывисто дышала, чувствуя запах дождевых капель в его волосах. Челси захотелось обхватить его ногами и теснее прижаться к его возбужденной плоти.

В целях самозащиты она сказала первое, что пришло в голову: «Ты хорошо прогулялся?» Он отпустил ее. После такого близкого соприкосновения, Челси почувствовала легкое головокружение, но все же нашла в себе силы сделать шаг в сторону. Дрожащими руками она поправила на себе рубашку.

Крейг достал поднос и положил его возле бутербродов. Прислонившись к кухонной стойке, он скрестил на груди руки и стал холодно наблюдать за ней.

Нервничая, Челси разложила бутерброды с сыром и ветчиной на тарелочку для хлеба и поставила ее на поднос. Сюда же она поставила тарелки, чашки, приборы и салфетки, с трудом удерживая язык за зубами. Ей хотелось упрекнуть его за то, что он обращается с ней, как с воровкой.

Сполоснув над раковиной руки, она прошла в узкую, длинную комнату, одновременно служившую и прачечной, и кладовой. Тусклая лампочка едва освещала ее. Все еще не оправившись от поведения Крейга, Челси остановилась перевести дух. Она зашла сюда за банкой консервированных персиков, которую еще раньше заметила на полке. И чуть было не выронила ее, когда собиралась выйти, как увидела Крейга. Он заполнил собой дверной проем, заслоняя свет из кухни. У Челси было ощущение, что она попала в лапы к хищнику. Немного поколебавшись, она двинулась к выходу и, собрав все свое мужество в кулак, сказала: «Пожалуйста, дай мне пройти».

Он приблизился к ней. Челси похолодела. Она чувствовала себя совсем маленькой, когда Крейг навис над ней. Он взял из ее рук банку с персиками и поставил на первую попавшуюся полку, ни на секунду не отрывая взгляда от ее лица.

«Ни ты, ни любой другой мужчина не запугает меня с позиции силы. Я отказываюсь играть в твои игры, так что пропусти меня».

«Это уже не игра, Челси».

Крейг шагнул к ней.

Она отпрянула.

Он сделал еще один шаг.

Челси побледнела, но старалась сохранить непроницаемое выражение лица. Она сделала назад еще два шага. Крейг продолжал наступать и не остановился даже тогда, когда она спиной уперлась в стену. Прижав к стене ладони, Челси старалась ничем не выдать своего беспокойства.

Он вплотную приблизился к ней. Она ощущала его тепло и силу. Челси снизу вверх смотрела на него, ее дыхание участилось. Она попыталась понять, чего же он добивается, но его когда-то выразительные глаза не дали ответа. Крейг поднес руку к ее щеке. Челси непроизвольно уклонилась. Он нахмурился, рука повисла в воздухе. Крейг мстительно смотрел на нее.

Осталась ли у него хоть капля здравого смысла? «Что ты пытаешься доказать?» — наконец спросила она.

«Мне ничего не нужно тебе доказывать, Челси».

Она вздрогнула и закрыла глаза, почувствовав, как он проводит пальцами по ее щеке, по нижней губе. Челси вздохнула. Крейг негромко выругался. Она широко раскрыла глаза, в которых отразилось желание и… смущение.

«Ты хочешь меня. Почему ты отказываешься это признать?» — допытывался он.

«Нет!» — вскричала Челси, упираясь кулачками в его раскрытую грудь.

Крейг еще теснее прижался к ней, коленом раздвинув ее бедра. «Будь со мной откровенна, хотя бы сейчас».

«Я откровенна с тобой».

Не в силах справиться с собой, она прижала ладони к его груди, ощущая биение его сердца и тепло кожи. С кошачьей грацией ее руки заскользили по мускулистой груди. Челси почувствовала, как у него перехватило дыхание.

«Я хочу ласкать тебя так, как делал это раньше», — сказал Крейг, охрипшим от желания голосом. «Тебе всегда нравилось ощущать на своем теле мои руки и губы, Челси».

Она протестующе шевельнулась, но это еще теснее прижало ее к нему. Челси прекрасно помнила, как он умел заставить ее забыть все на свете, отбросить все условности и погрузиться в омут наслаждений. Но она опасалась его натиска, потому что знала, что он просто хочет использовать ее, а не заняться любовью.