Карла Бланк - Доверься мне

— Что произошло после того, как ты передал Майклу деньги? — продолжала тем временем Конни.

— Он, естественно, порадовался и намекнул, что скоро обогатится еще больше.

— Из какого источника?

— Майкл не сказал, а я не спросил.

Конни развернулась к Роббинсу.

— Держу пари, речь идет о взятке от кого-то, причастного к делу Саверо. Некто собирался заплатить Майклу за то, что тот воздержится от дачи показаний. Или станет свидетельствовать в пользу подсудимого.

— Отчего ты так решила? — поинтересовался Ник. — Разве Майкл не был твоим другом?

— Знакомым, не более. — Девушка нахмурилась. — Майкл постоянно лез на рожон — и попадал в историю!

— Вечно себя проверял, — добавил Стив. — Гонял на машине сломя голову. Не ложился спать по двое суток.

— Одержимый, — проговорила Конни, чуть улыбнувшись, как всегда, когда она использовала одно из заветных «словарных слов». — Да еще и любитель выпить впридачу!

— Он упоминал о деле Саверо? — спросил прокурор у Стива.

— Не-а… У меня вообще сложилось впечатление, что свои капиталы он намеревался вытянуть из новой богатой подружки, Джейн. Это она взяла для него напрокат тот шикарный автомобильчик. И номер в отеле Майкл зарезервировал на ее кредитную карточку.

— Но Майкл остановился у тебя, — возразила Конни. — Верно?

Стив фыркнул.

— Не думаю, что Майкл и впрямь был без ума от мисс Джейн Конрад. Она по меньшей мере лет на пятнадцать старше его и, по его словам, костлявее гончей. Но, как бы то ни было, Майкл спросил, нельзя ли ему остановиться у меня, и я разрешил. Почему бы нет? Он спал на диване у двери.

— Где ты находился в ночь убийства? — спросила Конни и, сдерживая улыбку, оглянулась на Ника. — Всегда мечтала произнести эту фразу. «Где вы находились в ночь убийства?» Звучит ужасно официально! — Она перевела взгляд на арестованного. — Ну же? Не заставляй меня повторять еще и в третий раз!

— Я отрабатывал ночную смену в «Афродите». Вернулся только к часу ночи, Майкла в квартире не было. — Узкие плечи юноши поникли. — Я не придал этому значения. Решил, что старина Майкл передумал и отправился в отель. Или познакомился с очередной девицей.

— Как ты поступил?

— Лег спать. Утром встал, сходил за покупками. Отработал еще одну ночную смену.

— А потом?

— Ничего. Прочитал в газете, что Майкла убили, и очень расстроился. Но что тут поделаешь? Спустя неделю фараоны ворвались ко мне в квартиру, все обшарили, нашли мой пистолет и потащили на допрос. — Стив резко выдохнул. — Наверное, отвечал я не так, как нужно, потому что меня тут же и арестовали по обвинению в убийстве. Не знаю, почему… Нечестно это!..

Конни нахмурилась.

— Послушай меня, Стив Клуни. А ну-ка перестань себя жалеть! Сейчас же перестань! Мы все уладим.

— Да брось ты, Конни! Мы оба знаем, что я отправлюсь в тюрьму. За то, чего не совершал. Фараоны как меня замели, так на этом и успокоились.

— Но я-то здесь! И проведу собственное расследование! Как мне попасть в твою квартиру?

— У домовладельца есть ключ, и он тебя знает. — Стив снова вздохнул. — Мой придурок-адвокат уверяет, что все свидетельствует против меня.

— Но у тебя же убойное алиби! Ты был на работе!

— Моя квартира — в десяти минутах ходьбы от ресторана «Афродита». Кто поручится, что я ни разу не отлучился от стойки?

— А как насчет мотива? — настаивала Конни. — У тебя нет повода убивать Майкла, верно?

Стив нахмурился, соображая, затем покачал головой.

— Ни малейшего!..

— Ну вот, солнышко! — Девушка потянулась через стол и потрепала друга по плечу. — Считай, что ты уже почти свободен!

Арестованный задержал руку девушки в своих ладонях.

— Ты знаешь, как много для меня значат твой приход и твоя поддержка, Конни. Просто выразить не могу, как много!

— Я бы сделала то же самое для любого невинно осужденного! — Девушка мягко улыбнулась. — Вспомни, Стив: мы об этом не раз говорили. Я хочу стать юристкой. И я ею стану! Уж слишком много вокруг несправедливости. Если я сумею исправить хоть что-то, значит, не зря прожила жизнь.

Несмотря на свой скептицизм, Роббинс поверил Конни сразу и безоглядно. Хотя диплома у девушки еще нет и терпения тоже маловато, зато есть тот огонь, та страстная нетерпимость к компромиссам, что отличают незаурядного служителя правосудия. Если кто и способен сделать этот мир лучше и чище, так это Конни Грант!

Выйдя из тюрьмы, Конни направилась было к стоянке за своей собственной машиной, но Ник решительно воспротивился.

— Уже поздно. Мы едем ко мне домой!

Еще во время ланча Роббинс заглянул в соответствующий отдел, конфиденциально переговорил с представителями Федерального управления, вручил им расписку в том, что принимает ответственность на себя, — и Конни перешла в полное его распоряжение. Молодой прокурор дал себе слово не спускать с упрямицы глаз все двадцать четыре часа в сутки.

— Но еще и восьми нет. Времени у нас хоть отбавляй!

— Если мы возвратимся в здание суда, то непременно подцепим «хвост». А нам совсем не нужно, чтобы кто-то проведал, где ты ночуешь, — терпеливо объяснил Ник. — Наш план тем и хорош: никому и в голову не придет, что я увез тебя к себе домой.

— Конечно нет! — Девушка натянуто улыбнулась. — Никому и в голову не придет, что благовоспитанный джентльмен, вроде тебя, станет якшаться с такими, как я.

— Дело не в этом, Конни.

— Нет?

— Никому не придет в голову, что здравомыслящий прокурор окажется непроходимым идиотом и поставит себя в потенциально компрометирующее положение в отношении важной свидетельницы.

Потенциально компрометирующее? Конни блаженно размышляла над этой фразой по пути к тому кварталу Хьюстона, где бывшая официантка никогда не бывала. Неужели Ника тоже влечет к ней? Неужели он решил, что, ночуя с Конни под одной крышей, сблизится с ней?

«БМВ» затормозил перед воротами кованого железа, и — о чудо! — створки плавно разошлись в стороны. Седан торжественно объехал вокруг раскидистого дуба и остановился перед особняком с лепными украшениями над входом и окнами…

Роббинс ввел гостью в холл, и девушка задохнулась от изумления. Все здесь дышало изяществом и утонченностью. Для того чтобы воздать должное этому дому, у нее явно не хватало слов. Широкая деревянная лестница вела на второй этаж. В хрустальных вазах красовались букеты цветов. Мягкий свет люстры отражался от натертого до блеска пола и антикварной мебели.

— Как здесь… красиво…

— Насколько себя помню, этот дом всегда принадлежал нашей семье. Два года назад я откупил его у матушки вместе с меблировкой. У нее есть другой дом, побольше этого. — Ник задорно улыбнулся. — Что, нравится?

— Здесь такая чистота! Я же видела твой офис, Ник: там хлама выше крыши!