Дина Аллен - Примерь свадебное платье

Джун окинула оценивающим взглядом соперницу.

— А что, если эта миссис Гайс не захочет остаться с гобой? Не разбрасывайся тем, что имеешь. Я способна родить тебе много детей, готова дать тебе настоящую семью. Прошлое не отпускает так быстро. Когда-то ты дорожил всем тем, что связано со мной.

Джеф стиснул зубы.

— Хватит! Прекрати спектакль! Роль, тобой сегодня сыгранная, явно тебе не по способностям. Одевайся и уходи. Уходи из моей жизни навсегда! Немедленно! И никогда, слышишь — никогда! — не возвращайся. По отношению к тебе уже нет не только доброго чувства, а даже жалости.

— Ну и дурак же ты! Подумай, если бы ты и я…

— Немедленно убирайся! — прозвучал короткий приказ. — Если ты не уйдешь сию минуту, я выброшу твои вещи на лестницу. Тебе придется одеваться там.

Злобно взглянув на опешившую соперницу, Джун проплыла мимо Джефа к выходу. Воцарилась напряженная тишина. Только когда за актерствующей дивой захлопнулась дверь комнаты, он повернулся к Катрин. Во взгляде его соединились горечь и вызов.

— Джун заявилась сюда в субботу вечером. Она поссорилась с любовником. Вид у нее был ужасный, все руки в синяках. Плача, она попросила оставить ее здесь ненадолго, пока не подыщет себе квартиру. Если хочешь знать, она спала в кабинете.

— Я верю тебе, Джеф, — тихо сказала Катрин.

Тот сжал губы и покачал головой.

— Понимаю, Джун подстроила так, чтобы ты пришла сюда и застала меня с ней. Вот ты и попалась на удочку.

— Нет. Я и представить себе не могла, что она здесь с тобой. Я пришла утром потому… — Ну что, решиться наконец сказать ему про беременность? Пока Джун разыгрывала свой спектакль, это было невозможно, но сейчас-то… Впрочем, не сочтет ли он сказанное за желание быстрого оправдания? Да и Джун еще в доме. — Я очень плохо спала. После встречи с твоей бывшей женой я поняла, как слепо, глупо и несправедливо судила тебя. И еще поняла, что не желаю ждать ни дня, что ты мне нужен сейчас, сегодня, завтра… Всегда!

Молча смотрел на нее любимый, будто неожиданное и горячее признание озадачивало его.

— Я не мог понять, почему ты пришла. Ты говорила, что хочешь подождать месяц. А тут как на грех заявилась Джун, и я испугался — вдруг ты снова заподозришь меня в том, в чем я не виноват, а доказать свою правоту не сумею.

— Так оно едва и не случилось. Прости.

Джеф покачал головой.

— Вот и я вынужден сказать: прости. Я виноват, что позволил говорить о тебе с Джун. Понимал, что не самый лучший вариант — беседовать с бывшей женой на такие личные темы. Но думал, пусть лучше сразу и от меня узнает, что рассчитывать ей не на что, что возврата к прошлому нет. Разве могло мне прийти в голову, что моя откровенность будет использована нам с тобой во вред? И тем не менее — прости. Надо было хотя бы предупредить тебя, что подобный разговор с моей бывшей дражайшей половиной состоялся…

— О, не оправдывайся. Теперь-то все понятно. Просто нам обоим надо наперед знать — любое умолчание уже немножко попахивает ложью и неизбежно становится угрозой для искренности отношений. Я-то терзаюсь сейчас больше своей виной, а не твоим просчетом. Ничего этого не было бы, если бы я не выдумала искусственного расставания на месяц. Какая глупость! На целый нескончаемый месяц разлучать себя с человеком, с которым не хочешь расставаться ни на день… Вот и решила: сама придумала подобную дурь, сама и признаюсь в собственной глупости.

— Принимаю твое условие — никаких умолчаний. Поэтому прошу тебя, скажи, ты действительно только поэтому и пришла сейчас ко мне? Поясню вопрос: не было ли это подсознательно связано с желанием в очередной раз учинить мне проверку? Все время боюсь, что ты снова и снова мучаешься какими-то сомнениями в отношении меня…

Стоит перед ней красивый, статный, сильный мужчина, а в глазах его покорная печаль, жалобный упрек, растерянность. Боже, что же она за человек такой — все время заставляет самую близкую ей душу страдать, оправдываться! Через что она принудила пройти своего любимого!

— Джеф, пожалуйста, прости мне все эти дурацкие сомнения. Но и, клянусь, я пришла сюда не за тем, чтобы проверять тебя. Мне и в голову не могло прийти, что я могу застать здесь эту женщину. — Катрин положила руки ему на грудь, заглянула в глаза. — Поверь, я уже не провожу параллели. Ты это ты, и не нужны никакие сравнения.

Джеф сжал запястья ее рук, мучительная боль отразилась в его глазах.

— Между нами должно быть доверие, дорогая.

— Обоюдное. Ведь ты же не сказал мне, что Джун живет у тебя…

— Да, теперь-то я понимаю, что умалчивание сродни лжи. Я… — Он глубоко вздохнул. — Господи, когда это кончится? Я чувствую, что должен постоянно бороться с болью, которую причинил тебе Гордон.

Где-то в квартире хлопнула дверь, напоминая, что они не одни. Появилась Джун, оценивая обстановку высокомерным взглядом. И театрально промолвила:

— Какая трогательная сцена! Вы…

— Прощай, Джун, — резко оборвал ее Джеф.

Та наконец подчинилась, двинулась было к выходу, но на пороге остановилась. Злобная усмешка искривила губы:

— Кстати, с Гордоном я тоже спала. В постели он был куда лучше тебя, дорогой. — Ее зеленые глаза на мгновение вонзились в Катрин. — Ах ты, бедняжка…

Ноты деланного сочувствия заставили завибрировать ее голос.

— Какая мерзость! — со злостью выпалила Катрин.

— Шлюха! — одновременно выкрикнул Джеф, чем, впрочем, не помешал своей бывшей супруге остаться удовлетворенной произведенным эффектом.

Наконец Джун ушла, хлопнув за собой дверью.

Ну вот, снова догоняют тени из прошлого. Казалось бы, какая разница, что в сонме любовниц Гордона оказалась еще и эта? А вот расстроилась… Еще одна измена покойного мужа! И как посмела эта шлюха сравнивать с ним Джефа?

— Не обращай внимания на ее слова, дорогой, — повинуясь безотчетному порыву, произнесла Катрин.

— Тьфу ты, ну что за человек! Просто получает удовольствие — воткнет нож, да еще и повернет его! А ведь врет! Еще одна ложь, — сказал Томпсон с отвращением. — Гордон никогда не прикасался к ней.

— Откуда тебе знать?

— Он сам мне рассказывал уже после нашего с ней развода. Она заигрывала с ним, но он поклялся, что никогда не пойдет на это. Не хотел, чтобы та когда-нибудь воспользовалась возможностью испортить наши отношения.

— И ты ему поверил?

— Да. Поверь и ты, Гордон не стал бы рисковать нашей дружбой из-за подобной связи.

— Тем не менее нашим браком он рисковал постоянно, — с болью проговорила она. — Ты значил для него куда больше, чем я.

— Катрин… — Джеф вздохнул. — Да, я был нужен Гордону. Но и ты тоже. Ты была его женой и в этом смысле — единственной женщиной. Из всех женщин только ты значила для него очень много. А изменами он прикрывал свои комплексы и ощущение никчемности.