Дей Дерфин - Возвращение Флоран

— Нет, что вы! — успокоил ее Макдуган. — Разумеется, вас никто не подозревает. Но комиссара интересуют ваши взаимоотношения с мистером Вестакером.

Флоран с суховатой улыбкой смотрела на адвоката. Стоит ли им говорить о помолвке? Ведь это вызовет массу ненужных вопросов, подозрений, сплетен? Не лучше ли рассказать об этом позже, когда все встанет на свои места?

— Мои взаимоотношения с пилотом отца? — Она усмехнулась. — Какие отношения могут быть у дочери Грегори Рейда с обыкновенным пилотом? Полагаю, у вашего комиссара сохранилась частица здравого смысла? — Флоран пытливо поглядела в глаза адвоката. — Мистер Макдуган, вы прекрасно осведомлены, что в наших краях есть немало грамотных юристов, которые с удовольствием займутся делами покойного мистера Рейда и его дочери. Вы это понимаете, Сэм?

— Понимаю, мисс Рейд! — подобострастно кивнул Макдуган. — Поверьте, я сделаю все, что в моих силах.

— Благодарю вас, мистер Макдуган. До скорой встречи. Мистера Хасплера вы можете найти у себя в кабинете.

Макдуган поклонился и направился к выходу. Глядя в спину этого рыжеволосого крепыша, Флоран вспомнила, что ей тоже не мешало бы встретиться с управляющим. У Хасплера было две дочери, с одной из них, пышноволосой, энергичной Марией, Флоран дружила много лет. До тех пор пока отец не отправил ее учиться в католический колледж.

Мария была замужем, у нее уже двое детей. Ее муж работал страховым агентом в том же городе, где жил Рид. И свидание с Ридом можно было совместить с встречей с Марией.

Одно другому не мешает.

Флоран повернулась к дереву, подтянула к себе ветку и прикоснулась лицом к плоду, втянув в себя освежающий запах созревающего цитруса.

Невзирая на бушующую вокруг зиму, лимонный запах жил по своим правилам — правилам живого независимого существа.

И это нравилось Флоран. Она стремилась жить так же.

Флоран выехала из дома заблаговременно. Зимняя дорога чревата опасностями. Всякий раз, приезжая на каникулы, Флоран не выпускала из рук руль. Да и в колледже несколько часов в неделю они посвящали вождению. Несмотря на свою консервативность, матушка Сильвия считала, что современная католичка должна в полной мере владеть тем, что Бог дал людям: автомобилем, компьютером, уметь играть на музыкальном инструменте. Правда, в деле овладения фортепиано Флоран далеко не продвинулась. Зато автомобилем она управляла не хуже отца. А уж Грегори Рейд знал толк в вождении. Правда, отцовский джип казался ей чересчур неповоротливым. Но, посидев за рулем около часа, она нашла, что езда на этом солидном, основательном автомобиле сродни передвижению на мягком диване — так же уютно и безопасно.

Зимняя трасса была почти пуста, никто не мешал Флоран гнать под сто тридцать. В салоне тихо играла музыка, мимо летели заснеженные леса, рекламные щиты, деревья, опушенные инеем. Эти пролетающие картины настраивали на размышления.

Хорошо, что она не послушалась дядю и не согласилась ехать с шофером. Тем более что любимый водитель отца шестидесятисемилетний Альфред Вачовски не так давно скончался и Грегори взял на службу другого шофера — темнокожего уроженца Вермонта, который плохо знал местные трассы. Во всяком случае, никто не отвлекал ее от важных мыслей, которые на скоростной трассе разматывались в голове бесконечной лентой.

Флоран волновалась в преддверии свидания с Ридом. Как он переносит заключение? Как спит, ест, о чем думает? Ее волновало все. Ночь накануне она посвятила перечитыванию писем. Как оказалось, он написал ей тридцать восемь посланий. В восемнадцати из них он писал ей о своей любви. Некоторые строчки до сих пор стояли у нее перед глазами.

Читая письма, Флоран убедилась — Рид не способен убить, он слишком хорошо относится к ней, чтобы посягнуть на жизнь ее родителей. Если же это не так, ее место в монастыре за толстыми стенами, где юные девы оплакивают не совершенство бренного мира.

Кроме того, Флоран не знала, как быть с помолвкой. Стоит ли говорить о ней комиссару? А если Рид уже рассказал о помолвке? Тогда в глазах Стэнвика она будет выглядеть обыкновенной лгуньей. Как поступить? Хотя об этом можно посоветоваться с Ридом при встрече. Только бы спровадить куда-нибудь проныру Макдугана.

Въехав в город, Флоран сбавила скорость. За время ее отсутствия окружная столица изменилась, похорошела. Кое-где появились новые улицы, дорожные развязки, скверы.

Вглядываясь в щиты с указателями, Флоран неторопливо катила по городу. Свернув на тихую улицу неподалеку от здания городской тюрьмы, она притормозила и взглянула на часы.

В запасе был еще час. Флоран не сомневалась, что адвокат явится заранее. Надо полагать, он в городе уже с утра. После разговора с ним у нее сложилось странное впечатление — тот, кто должен защищать ее всеми силами, делает это спустя рукава. Сэм Макдуган полагает, что она в чем-то виновата? Или он забыл, кому служит? Флоран надеялась, что в ближайшее время сумеет это выяснить.

Отстегнув ремень безопасности, Флоран извлекла из сумки плотную пачку. Теперь эти письма были единственной ниточкой, связывающей ее с прежней жизнью, где все было не так, как сейчас.

Флоран извлекла из пачки письмо, датированное ноябрем, разгладила лист на сиденье, положила его на руль.

Быстрый, крупный почерк Рида поплыл перед глазами.

«Дорогая Флоран! Я не писал тебе два дня, а кажется, что целую вечность. Еще немного — и я забуду цвет твоих глаз, волос, забуду, как пахнет твоя кожа. Хотя нет — это забыть невозможно. Милая моя Флоран, я считаю дни, оставшиеся до твоего приезда, до нашей встречи. Поверь, если бы я был богат, я бы не думал ни секунды — в то же мгновение припал бы к ногам твоих родителей с просьбой благословить наш брак, разрешить соединить души. Хотя для соединения душ родительского благословления не требуется. Я убежден, что наши души соединил Господь еще до того, как мы появились на этой земле. Хотя тебе, как истинно верующей, как доброй католичке, это известно даже лучше, чем мне. И не мне объяснять тебе, где находятся души влюбленных до того, как всемогущий Господь отпускает их в мир…».

Слезы затопили глаза Флоран. Она положила листок на сиденье и посмотрела вокруг. На мгновение показалось, что слезы слишком тяжелые и плотные, что они застилают живой мир мутной пеленой. И только в следующее мгновение Флоран догадалась: этот эффект производят не слезы, а начавший падать снег. Тяжелые хлопья, настоянные на атлантической влаге, засыпали город, страну, мир. Но ей было уютно в этом снежном океане. Разве что не хватало рядом Рида. Хотя нет, он тоже был здесь, рядом. Читая эти проникновенные строки, она видела его улыбку, сияющие глаза, слышала голос. Нет, человек, способный исторгать из глубины своего сердца такие слова, не способен на убийство.