Ирина Мясникова - Огонь в ночи

«Вот об этом надо бы с Арсением посоветоваться, пусть подскажет, как от Зотова защититься, – решила Панкратьева. – Или не надо?»

Последний вопрос она задала своему внутреннему голосу. Дамочка внутри ее молчала как рыба об лед.

После работы, строго-настрого велев Федьке делать уроки и никуда из дома не отлучаться, Панкратьева помчалась к Арсению. Она рассказала ему все: и про аварию, и про прогулку в небесах с дамочкой приятной во всех отношениях, и про Федьку с марихуаной, и про то, как она рассталась с Зотовым, и про свою ночную боль в районе солнечного сплетения.

Арсений внимательно слушал, потом традиционно помахал вокруг нее руками. Панкратьева, как и в прошлый раз, испытала после его манипуляций колоссальное облегчение.

– Я уже и не знаю, Арсений, могу ли я теперь прибегать к вашей помощи? Может быть, это тоже из категории запретного и я сама должна справиться? – спросила она у волшебника, после того как он, помыв руки, вернулся в комнату.

– Я так не думаю, – задумчиво ответил он. – На вас явно совершено нападение. Внешнее воздействие с использованием не каких-нибудь безобидных золотистых шаров, а по самым настоящим, как вы правильно говорите, запретным методикам. Это тайные разработки, которые благодаря перестройке так или иначе всплыли в разной популярной литературе. Зотов ваш явно кое-что нехорошее практикует, и вы верно поступили, что расстались с ним. И правильно, что пришли ко мне. Он пытается из вас душу вытянуть и привязать ее к себе. Не хочет, однако, вас терять.

– Господи, Арсений! Скажи мне кто-нибудь о таком месяца два назад, я бы смеялась, а теперь, после недавних событий, верю во всю эту чертовщину как никто. И что мне теперь делать?

– Ничего не делайте. Я вам сейчас замок поставил, он попытается сунуться, но ничего не выйдет. Тогда он будет пытаться войти с вами в контакт. Повидаться или в крайнем случае поговорить по телефону. На контакты с ним не идти. Но если этого избежать не удалось, то сразу – бежать ко мне. Я замок восстановлю.

– Арсений! Спасибо вам большое, но скажите, почему меня за нарушение плавного движения энергии чуть ли не выкинули к чертям собачьим, а Алику все с рук сходит?

Арсений задумался, слегка прикрыв глаза.

– Знаете, Анна Сергеевна, я думаю, что если бы вас хотели выкинуть, как вы говорите, к чертям собачьим, то непременно выкинули бы. А вас, можно сказать, просто нежно попросили глупостями не заниматься. Предупредили. Заодно и меня. Зря я вам о шарах рассказал. Хотя все ж к лучшему изменилось, не правда ли? Вы когда прошлый раз у меня были, даже слышать не хотели о том, чтобы с Аликом вашим расстаться.

– Это правильно, но вы не ответили на вопрос: почему ему все сходит с рук?

– Ничего ему с рук не сходит. Вы же когда нападение почувствовали, то интуитивно спрятались за вашего Федьку.

– Я не интуитивно, мне внутренний голос подсказал. Я думаю, это была та самая дамочка.

– Но это же и есть интуиция. Ангел, совесть, внутренний голос, какая разница. Главное, если к нему прислушиваться, то все будет хорошо. Так вот, вы интуитивно спрятались за Федора. Ваш Зотов не интуитивно, а совершенно сознательно прятался за вас. До этого, может быть, прятался за других людей. Так, скажем, творил свои нехорошие делишки в тени. Я уже говорил вам, что у вас очень сильная энергетика и ваше приближение ощущается издалека, поэтому за вас очень хорошо прятаться. Я, пока вы жили с ним, никак не мог рассмотреть его сущность. Честно говоря, меня это слегка беспокоило. А сейчас, когда вы с ним расстались, я ее увидел, и то, что я увидел, мне совершенно не нравится. Он играет с огнем, и это страшные игры. У него абсолютно порвана связь с тем самым высшим сознанием, ангелом, интуицией, совестью и внутренним голосом.

– Вы меня пугаете, Арсений. Он какой-то монстр получается.

– Никакой он не монстр. Это потерянная душа. Я вам сейчас объясню. Любую другую душу, нарушающую плавное течение энергии, пространство может вернуть на ее прежнее место. То есть соединить с ее высшей сущностью, что, как вы уже понимаете, наказанием не является, просто считается неудавшимся экспериментом. А вот с потерянной душой дело обстоит гораздо хуже. Она никому не нужна, ее никто не любит. И уж если ее вышвыривают, то не нежно, как вас, а в страшных муках. И никто ее не встречает и на прогулки по облакам не водит. Так и будет болтаться. Вот откуда привидения, барабашки разные, все то, что называется низкими сущностями, которые боятся ладана и колокольного звона.

– Черти, что ли?

– Нет, хотя, может, и черти. Кто на самом деле знает, кто такие эти черти и откуда они берутся… Разные злобные твари, болтающиеся в миру.

– Арсений, а как-то помочь ему можно? Он же не совсем отмороженный. А местами и вовсе не плохой.

– Это вы про его сексуальную привлекательность? Особый магнетизм? Так это тоже результат определенной практики.

– Нет, я не про это. Хотя и это тоже. Ведь всегда не могла понять, что я в нем нашла. Первое время меня вообще к нему тянуло действительно как магнитом. Но должно же быть в нем что-то хорошее.

– Вы готовы потратить жизнь на поиски этого хорошего?

– Нет.

– Вот и хорошо. Занимайтесь своей жизнью, своей судьбой. Уж если кого пожалеть вам надо, так это в первую очередь себя. Поставьте себя на первое место. Помогать человеку надо, когда он вас об этом просит, а Алик ваш, как я понимаю, вас ни о чем не просит, а, наоборот, пытается вами управлять. Как марионеткой. Он же вас не жалеет.

– Да, Арсений, вы совершенно правы. Еще Федьку надо в люди вывести.

– Вот-вот.

Расставшись с Арсением, Панкратьева позвонила Федьке. Тот запутался с математикой и играл на компьютере, ожидая мать.

– Федя, ты не просто поганец, ты – князь Поганин! Не прикидывайся дураком, я за тебя математику делать не буду. Чтоб к моему приезду знал параграф назубок и мог конкретно объяснить, что же тебе непонятно.

По дороге домой она купила бюллетень недвижимости.

Конечно, к ее приезду математика у Федьки волшебным образом вдруг стала получаться. Они поужинали, и Панкратьева приступила к проверке уроков. Пришлось даже позвонить отличнице Семеновой. Уж очень Панкратьеву смущали два «не задано», красовавшиеся у Федьки в дневнике напротив русского языка и литературы. Оказалось, что действительно не задано, потому что будет классное сочинение по «Герою нашего времени» Лермонтова. Лермонтова Федька, естественно, читал через пень-колоду, и, проверив математику, Панкратьева сунула ему книжку и велела читать, пока не упадет. Федька ныл, оправдываясь, что прочитал краткое содержание в учебнике. Возмущению Панкратьевой не было предела, в результате чего поверженный Федька уткнулся носом в книжку, а Панкратьева ушла на кухню читать бюллетень недвижимости. Квартирный и сотовый телефоны она на всякий случай отключила.