Ребекка Тейт - Погоня за радугой

Стейси смотрела на него сверху вниз.

— Пожалуйста, прости меня. Дай мне еще один шанс. Это все, о чем я прошу.

— А что будет? — спросила Стейси.

— Я попрошу тебя остаться со мной.

— Нет.

— Почему?

— Потому что это будет неправильно. Мне нужно подумать, Дэвид. Простить не так легко.

Он поднялся.

— Хорошо. Ответь мне только: у меня хотя бы есть шанс?

— Извини. Я не знаю. — Она чувствовала полную опустошенность. Сейчас Дэвид говорил о любви, и Стейси ему не доверяла. По-прежнему. Ей больше не хотелось плакать. Все так запуталось, и она не знает, где выход из этого лабиринта. Если она сейчас позволит себе любить Дэвида — а ей очень, очень этого хотелось, — то что будет? Это такой риск. Риск снова обжечься, снова быть преданной. Разве может она на это пойти?

Объявили посадку. Стейси оглянулась, ища взглядом свой терминал.

— Мне пора.

— Ты не останешься? — тихо спросил Дэвид.

— Нет. — Она покачала головой.

— Что ж… — он опустил руки, — это твой выбор, и я его заслужил. Однако, если ты передумаешь, помни: я всегда тебя жду.

— Хорошо, — кивнула Стейси, — я запомню.

Дэвид смотрел, как она идет к выходу, как показывает билет стюардессе, как исчезает в переходе, связывающем здание аэропорта с самолетом. Стейси не оглянулась. Она не помахала рукой на прощание. Она просто ушла.

Вечер выдался просто дерьмовым.

Дэвид стоял, прислонившись к колонне и засунув руки в карманы. Мимо тек людской поток: радостные, грустные, оживленные лица. Звучала музыка из соседнего магазина, металлическим звоном отдавался под потолком голос диспетчера. Посадка на рейс до Чикаго продолжалась. Дэвид стоял, ожидая непонятно чего.

Может, ринуться к стойке, где продают билеты, быстро купить себе один, попасть на этот рейс, сесть рядом со Стейси? Бессмысленно. На нее нельзя давить. С давних пор Дэвид знал простое правило: если любишь, должен уметь отпускать.

Он отпускал Грэма в его авантюры. Он отпустил маму, которая шепотом попросила его об этом, лежа на койке в реанимации и придя в себя в последние несколько минут. Он отпускал тех, кто уходил от него, чтобы вернуться.

Даже мама, которая умерла, где-то есть и ждет встречи. Если Стейси захочет и так будет нужно, она вернется. А Дэвид будет ее ждать. Он привык ждать.

В конце концов, вся его жизнь соткана из ожидания.

На борт впустили последних пассажиров, стюардессы что-то проверяли на компьютере. Дэвид развернулся и медленно, очень медленно пошел прочь. Нужно возвращаться домой, где остались Лола и Грэм, нужно выпить рюмку коньяка и лечь в постель. Может быть, удастся заснуть.

— Дэвид.

Не веря своим ушам, он обернулся. Стейси стояла в паре метров от него, глядя прямо и едва заметно улыбаясь. Дэвид сделал шаг и остановился.

— Скажи мне одну вещь, — попросила она. — Только честно. Хорошо?

— Обещаю. — В горле внезапно пересохло.

— Когда ты сейчас сказал мне, что любишь, это не было уловкой? Ты точно не врал?

Дэвид помолчал и ответил:

— Нет. Я не врал. Я действительно люблю тебя, Стейси.

— Я подумала… — Она нервно теребила в пальцах обрывок билета с номером посадочного места. Стюардессы, весьма недовольные, буравили взглядами спину Стейси. — Я подумала, что, если ты, может быть, сказал правду, тогда я не хочу мучить себя. И тебя. Потому что я, кажется, тоже в тебя влюбилась. Определенно.

Дэвид преодолел разделявшее их расстояние и осторожно положил ладони на плечи Стейси.

— Но я ведь тебя обманул.

— Да. И это очень больно. Однако я поняла, почему ты это сделал. Люди часто делают странные вещи из-за любви, и я сама не исключение: прилетела сюда, начала всю эту историю. Я не хочу улетать сейчас, не разобравшись, что ты на самом деле хочешь мне сказать, Дэвид. Без Грэма, без Лолы, без обязательств перед кем бы то ни было.

— Я люблю тебя, — прошептал он ей в губы, чувствуя теплое дыхание Стейси и ощущая, что мир начинает играть новыми красками. — Это все, что я хочу тебе сказать.

— На одну жизнь хватит, — прошептала она в ответ.

— Все, это последний. — Дэвид помахал грузчикам, захлопнул дверь и с ужасом уставился на ящики, громоздившиеся в холле. — Ты точно все упаковала? А может, что-то забыла? Скажи сразу, чтобы я вовремя начал пить успокоительное.

— Нет, это точно все. — Стейси обошла внушительную гору, внимательно ее оглядывая. — Мама была очень рада, когда мы паковали все это. Сразу столько места в доме освободилось.

— У родителей с Лолой все в порядке? — осведомился Дэвид.

— Ну, как тебе сказать. Теперь они разговаривают. — Стейси потеребила свою челку. — Причем с гораздо большим интересом, чем раньше. Родители перестали обижаться на Лолу за ее выходку. Мы с ней тоже вроде бы снова поладили. Не стоит навеки предавать анафеме собственную сестру только потому, что она повела себя очень глупо… И кстати, если уж речь зашла о родственниках… Где Грэм?

— Улетел на Аляску.

— Куда?!

— Туда. — Дэвид неопределенно махнул рукой. — Сказал, у него там дел полно. Подозреваю, познакомился с горячей северной девушкой. Обещал звонить.

— Понятно. Родственники все при деле. И мы тоже займемся делом. — Стейси внимательно смотрела на кучу ящиков. — Где же он… Ах вот. Помоги мне вытащить его, пожалуйста. — И она взялась за ящик, чуть ли не самый нижний в пирамиде.

— Осторожно, — предупредил Дэвид, — давай-ка вместе.

Ящик удалось освободить от компании остальных только минут через пять. Отдуваясь, Дэвид отнес его в гостиную и водрузил на старенький столик, сиявший теперь новыми полосочками. Столик закряхтел и угрожающе покосился.

— Эй! — испуганно крикнула Стейси. — Не туда! Ставь прямо на пол.

Дэвид исполнил просьбу.

— Что там? Кирпичи?

— Кирпичи можно купить и в Беркли. Нет, там мои драгоценности.

— Столько кило драгоценностей? Дорогая, мы купим пять вилл! А лучше — шесть.

— И обязательно одну на Лазурном берегу, — кивнула Стейси и склонилась над ящиком. — Подожди, сейчас распакую.

Дэвид скептически наблюдал, как она избавляет ящик от клейкой ленты.

— Готово. — И Стейси вытащила на свет божий нечто прямоугольное. — Смотри!

Дэвид зачарованно уставился на картину. Там гуляли ярко-оранжевые загогулины, снова смотрели чьи-то глаза, но все-таки угадывалось в этом нечто знакомое. Дэвид прищурился, пытаясь уловить образ.

— Это портрет Грэма? Тот самый?

— Как ты догадался?! — пораженно спросила Стейси. — Вы с Грэмом похожи как две капли воды. Почему ты не решил, что это твой портрет?

— Как бы тебе сказать, милая… — протянул Дэвид. — Во мне не слишком много оранжевого.

Стейси помолчала пару мгновений, а затем принялась заливисто хохотать.