Кэтрин Спэнсер - Сквозь огонь

И Мейва знала, где они спрятаны. За запертыми дверьми.

Ну, по крайней мере, круг поисков сужается. Теперь ей нужно найти недостающий ключ и отпереть двери. Но где он может быть? Поиск в очевидных местах результата не дал. Возможно, здесь есть сейф, но даже если она найдет его, то не сможет открыть, не зная кода.

Единственный выход — выяснить все у мужа.

Как Дарио и обещал, он вернулся из Милана вовремя. У него осталось время, чтобы принять душ и переодеться к ужину. Как всегда, он выбрал облегающие угольно-серые брюки и жемчужного цвета рубашку, на фоне которой его кожа блестела, словно полированная медь.

— Кажется, ты устала, Мейва, — сказал он, критически осматривая жену. — Под глазами темные круги.

Женщину захлестнуло чувство вины. Конечно, она выглядела усталой! Выискивая улики по всему дому и размышляя о том, что может скрываться за запертыми дверьми, она проспала всего четыре часа.

— Я скучала по тебе, — призналась она.

Он провел пальцем по ее губам:

— Правда?

— Да, — ответила она дрожащим голосом, едва дыша под его прикосновениями. — Здесь все по-другому, когда нет тебя. Надеюсь, ты не планируешь уезжать в ближайшее время.

— Вообще-то собираюсь. Я собираюсь завтра отправиться в Тунис и провести там выходные.

Немедленно те теплые чувства, которые Дарио так легко вызвал в ней, исчезли, словно ее окатили холодной водой. Не пытаясь скрыть разочарование, Мейва поинтересовалась:

— Человек твоего положения должен работать в выходные? Ты не можешь послать кого-нибудь вместо себя?

— Даже и не собираюсь. — Дарио наполнил бокалы охлажденным шампанским. — Я еду туда отдыхать.

— Понятно. Ну что ж, надеюсь, ты отлично проведешь время. — Мейва вздернула подбородок, изо всех сил стараясь скрыть боль, и сделала глоток шампанского, даже не почувствовав вкуса.

— А я надеюсь, — продолжал он, явно развеселившись, — что ты присоединишься ко мне.

Мейва закашлялась. Она не ослышалась?

— Поеду ли я с тобой? — пролепетала она.

— При условии, что ты хорошо себя чувствуешь, конечно. Если нет, то мы забудем об этом.

— Мне кажется, уместнее спросить, готов ли ты к этой поездке.

— Ну, кого же мне брать с собой? Ты моя жена, в конце концов.

— Я знаю. Это то немногое, что я знаю.

— Тогда к чему сомнения? Я думал, ты с удовольствием сменишь обстановку.

— Конечно, — согласилась Мейва. — Однако хочу напомнить, как два дня назад ты говорил, что я еще недостаточно здорова, чтобы встретиться с внешним миром.

— Я ничего не забыл, но в уединении ты поправляешься чересчур медленно. Может, вместо того, чтобы оживлять старые воспоминания, мы должны создавать новые и радоваться жизни? И лучше всего начать там, где ты никогда не была. — Дарио решительно взглянул на жену. — Ну, что скажешь?

Ошеломленная, она пожала плечами:

— Не знаю, что и сказать.

— Соглашайся. Давай начнем все сначала и посмотрим, куда это нас приведет.

— Второй медовый месяц?

— Да.

— Только ты и я? Ну, ты понимаешь, что я имею в виду?

— Понимаю. Начинаем сегодня же вечером. Или так, или я ухожу в монастырь, потому что, держась от тебя на расстоянии, я гроблю свое здоровье, не говоря уже о том, что мне грозит сумасшествие.

— Разве? — За всю свою жизнь Мейва не испытывала такого восторга. — Боже, никогда бы не подумала!

Смеясь, Дарио перепрыгнул через стол и взял ее за руки:

— Тебе известно, какое действие ты оказываешь на меня, маленькая шалунья.

— Но я не думала, что ты когда-нибудь поддашься.

— Не стоит недооценивать себя, Мев. Я слишком долго не засыпал рядом с тобой и слишком долго не просыпался по утрам. Я желал тебя, но не хотел заниматься любовью в спешке или украдкой, как это почти случилось тем вечером. Поэтому я улетел в Милан, поручив Антонии приготовить комнаты к нашему возвращению.

Мейва замерла. Возвращение к супружеской жизни уже не казалось ей подарком. Хозяйское крыло выглядело каким-то безликим, несмотря на шикарное убранство. Оно было тщательно вычищено. Никто не собирается открыть ей тайны прошлого; их просто убрали с глаз долой. И она поставила бы последние деньги на то, что все секреты хранятся в запертой комнате.

Гробовая тишина воцарилась на террасе. Дарио заметил:

— Я надеялся на более восторженный ответ, моя дорогая.

— Все это очень неожиданно, и я еще не до конца поверила, — заявила она, чтобы скрыть подозрения, охватившие ее. — Честно говоря, в душе я боюсь, что ты передумаешь.

Тогда Дарио подошел к ней, опустился на одно колено, достал из кармана рубашки небольшой кожаный мешочек и высыпал его содержимое на стол. Пара обручальных колец из белого золота покатилась по столу. Взяв жену за левую руку, Дарио торжественно произнес:

— Еще раз, Мейва Монтгомери, я беру тебя в законные жены. Этого достаточно, чтобы успокоить тебя?

Кольцо, ставшее немного великоватым, сияло в свете свечи. Мейва взяла другое кольцо и надела на безымянный палец мужа:

— Еще раз, Дарио Костанцо, я беру тебя в законные мужья.

Он протянул ей бокал и предложил тост:

— За нас, моя красавица!

Мейва покраснела; его взгляд смутил ее.

— По-моему, — хрипло прошептал Дарио, ставя бокал на стол, — в этот момент жених целует невесту.

С трудом дыша, она кивнула:

— Думаю, ты прав.

Дарио обхватил ладонями ее лицо и наклонился. Он нежно коснулся губ жены, одной рукой гладя ее плечо, а другой обхватывая талию.

— После этого, — сказал он, поднимая голову, чтобы заглянуть ей в глаза, — жених и невеста танцуют свой первый танец.

Они взялись за руки и закружились. Они легко двигались в унисон друг с другом. Дарио подстроился под мелкий шаг Мейвы и скользил губами по ее виску.

Часы на вилле пробили час, звон колокольчиков постепенно затихал, а затем растворился в ночи.

Уловив мощный прилив дежавю, Мейва прильнула к мужу. Когда-то он держал ее руки в своих, и звон разлетался эхом над спокойным морем. А когда колокольчики затихли, он поцеловал ее, как сейчас. Это было чудесно.

— Я помню, — выдохнула она. — Дарио, я все помню.

Дарио спросил:

— Что «все»?

— Как я точно так же целую тебя, как танцую с тобой под звездами.

— Ничего необычного. — Он был удивительно спокоен по сравнению с ней. — Это делают все супружеские пары.

За исключением того, что с ними это произошло лишь однажды, в ту ночь, когда он соблазнил ее.

У них не будет возможности начать все с чистого листа, если Мейва вспомнит ту боль, которую он причинил ей на следующий день после того, как лишил девственности. Но, по его мнению, все и так слишком затянулось.

Дарио устал бороться со своими чувствами к Мейве, устал вести монашеский образ жизни. Он был на пределе. Желание постоянно терзало его, и уже совершенно оскорбительным было то, что во время деловых встреч в Милане он терял нить переговоров, поскольку воображение рисовало сладострастные картины, как они с женой занимались любовью.