Дина Аллен - Апрельская сказка

По телу Дорис разлилось тепло, оно стало наливаться тяжестью и истомой. Не сводя с него глаз, она прошептала:

— Что ты говоришь…

— Народная мудрость гласит, что путь к цели приятнее, чем ее достижение, но я не могу с этим согласиться. Особенно в данный момент. Боюсь, что мои гормоны уже вконец взбунтовались, и я больше не могу ждать.

Наклонившись ниже, она лизнула его сосок. По телу Итана пробежала дрожь, и Дорис прошептала:

— Ты так складно говоришь…

— Еще секунда, и я не смогу сказать ни слова, — выдохнул он. — Если ты будешь продолжать…

Подняв на него глаза, Дорис усмехнулась:

— Тебе не нравится, когда тебя дразнят?

— Я бы, скорее, назвал это пыткой.

С хитрой улыбкой она просунула руку под одеяло и провела по его плоскому животу — сверху донизу, почувствовав, как напряглось все его тело.

— Власть… — с томлением в голосе проговорила Дорис и тут же закричала: — Нет! Не надо! Ты должен был лежать смирно.

— Это невозможно. — Итан уселся сверху, прижав ее руки к бокам. — Ну, так что, у кого теперь власть?

— Это нечестно. Ты сильнее меня.

Он покачал головой.

— Нет, Дорис, не думаю.

Наклонившись, он наградил ее таким долгим поцелуем, что она начала задыхаться. Но он лишь крепче сжал коленями ее изгибающееся тело и целовал, целовал без конца, пока она не почувствовала, что теряет сознание.

— Я сделал тебе больно? — воскликнул он потрясенно.

Она покачала головой.

— Теперь я запомню, как опасно тебя дразнить.

— Нет, не запоминай, — попросил Итан. Перевернувшись на бок, он, нежно поглаживая, поднес ее ладонь к своим губам. Серьезно глядя на Дорис, он повторил еще раз: — Пожалуйста, забудь. Я не помню, чтобы когда-нибудь до такой степени терял контроль над собой. Ты обладаешь сверхъестественной властью надо мной.

— Нет! — расстроенная тем, что задела его неосторожными словами, она прошептала: — Мне не нужна власть. Я просто хочу быть счастливой. Улыбаться тебе, смеяться вместе с тобой. Не заставляй меня иметь над тобой власть, пожалуйста, Итан, не надо!

Он удивленно посмотрел на нее и, притянув к себе, ласково погладил по спине. Так нежно он ее еще ни разу не обнимал.

— Ты говоришь, что не понимаешь меня, а теперь я не понимаю тебя. Ты совсем не такая, какой я тебя себе представлял. Мне казалось, что ты похожа на меня.

— В каком смысле?

— Такая же рассудочная, холодная, как и я.

— Но ты совсем не такой! — запротестовала она.

— Ошибаешься, Дорис.

Расстроенная, она подняла голову и поглядела ему в глаза. В них застыла печаль. Итан больше не казался ей высокомерным и самоуверенным.

— Я воображал, что между нами будут легкие, необременительные отношения. Думал, буду приезжать к тебе, когда сочту нужным. А ты будешь встречать меня, изнывая от страсти. Ты представлялась мне опытной, искушенной в любви женщиной. Но когда я заговорил с тобой на телевидении, увидел твое смущение и нервозность, то понял, что могу ранить тебя, причинить боль. Обычно я не играю в такие игры с наивными девушками, Дорис. Только с теми, кто знает и признает правила игры. Я думал, что ты из их числа. Когда же мне стало ясно, что с тобой все обстоит иначе, было поздно. Я понял, что не в силах отпустить тебя. Хотя мне бы следовало сделать это немедленно. К сожалению, я не смог совладать с собой.

— Но ведь Моника, должно быть, рассказывала обо мне.

— Да, — проговорил он медленно, — но, похоже, я ее неправильно понял.

— В каком смысле?

— Даже не знаю, как бы тебе объяснить…

— Нет, знаешь! Ты считал меня расчетливой карьеристкой. Это Моника тебе так сказала? — спросила она обиженно.

— Нет-нет, что ты, — не очень уверенно проговорил Итан. Нахмурившись, он добавил: — Думаю, исходя из своего личного опыта общения с женщинами, я просто по-своему интерпретировал ее слова. Я увидел тебя такой, какой мне хотелось, чтобы ты была.

— Но ты все равно приехал ко мне, — прошептала она.

— Глянул в твои огромные зеленые глаза и пропал.

— Ореховые, — поправила Дорис.

— Зеленые. Как у ведьмы. Но я не желал забираться в дебри твоей души. И не хотел причинить тебе боль. В моем сердце ты не найдешь глубоких чувств, Дорис. Только хорошее отношение. И мне с тобой весело. Ну и, конечно, меня безумно тянет к тебе, — произнес он очень тихо.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Дорис опять почувствовала себя беспомощной. Ее снова охватило желание прикасаться к нему и ощущать его тело. Она перевела взгляд на его губы и наклонилась. Почувствовав, как Итан откликнулся на ее поцелуй, Дорис тихонько застонала. Она хотела, чтобы их близость продолжалась еще долго-долго. Но Итан говорил так, как будто собирался расстаться с ней.

Дорис еще раз нежно прикоснулась губами к его рту и начала ласкать его так, как ей хотелось, чтобы он ласкал и любил ее, — самозабвенно упиваясь своими чувствами. И он отвечал ей с нежностью, почти с любовью.

Потом она лежала, прижавшись к нему всем телом и отдыхая.

Печально вздохнув, Дорис проговорила:

— Это было так прекрасно!

— Да, прекрасно. Спасибо тебе.

— На здоровье.

Итан засмеялся. Это был почти счастливый смех. Наверное, он прав. Прочь тревоги! Да здравствует радость и удовольствие! Но она знала, что не сможет забыть его слова о том, насколько они разные.

Пригладив ей волосы, Итан тихо проговорил:

— Будь со мной терпелива, Дорис. Все это для меня очень непривычно. У меня ни с кем не было ничего подобного.

— Так, значит, это — не конец? — Она с удивлением и надеждой смотрела на него.

— О чем это ты?

— Я думала, что ты со мной прощаешься, — в голосе Дорис звенела боль.

Итан внимательно посмотрел на нее, а потом снова притянул ее голову себе на плечо.

Помолчав немного, она наконец решилась спросить:

— Твой опыт общения с женщинами был так ужасен?

— Я бы не сказал.

— Но все было не так, как со мной?

— Они были совершенно не такими, как ты. И ничего от меня не ждали никаких эмоций.

— Только вознаграждения за оказанные услуги?

— Да. Подарки, украшения, дорогую выпивку и еду. Но ведь ты не такая, Дорис.

— Мне трудно справиться со своими чувствами. Похоже, у меня нет выбора, и я даже не знаю, хочу ли я, чтобы он у меня был. Я тоже не привыкла к таким отношениям, Итан.

— Я знаю. Теперь знаю. — С ленивой улыбкой он легонько поцеловал ее в волосы и проговорил: — Но мне придется уехать.

— Уехать? — забеспокоилась Дорис.

— Да. Я должен вернуться в Лондон. Работа, разные встречи, всякие дела.

— Когда вернешься?

— Поздно вечером. Или завтра утром.

Понятно. Чтобы покормить и выгулять собак. Сонная и разомлевшая, счастливая от сознания, что он вернется, Дорис провела пальцами по его губам.

— Береги себя.