Нина Иливицкая - Посмотри на меня

Но он сказал «любимая» и «единственная» и нежно поцеловал Нику. А потом просто объяснил, что сегодня лишь реализовал то, о чем мечтал пять лет. Что он много раз уже целовал ее губы, ласкал чудесное тело, каждый изгиб которого изучил глазами, доставлял ей наслаждение и нежно мучил — в воображении. Женщины, конечно, были, но его с ними связывали лишь партнерские отношения без любви и обязательств. И они не оставили следа…

«Боинг», словно носатый горец, неслышно и неумолимо умыкал красавиц-сестер, увозя все дальше и дальше от родного дома.

Вика, наслаждаясь путешествием, с удовольствием принимала все, что ей предлагали улыбающиеся девушки в фирменных костюмах. Она усваивала инструкции, пила минеральную воду и колу, впервые в жизни жевала резинку и слушала музыку, звучавшую в наушниках.

Ника с вежливой улыбкой отрицательно качала головой и снова погружалась в воспоминания…

…Неожиданно они поняли, что ужасно голодны, и, облачив друг друга в шелковые тоги простыней, отправились в гостиную. Там снова предались излишествам, на этот раз — гастрономическим. Они бесцеремонно сдвинули вместе благородные стулья и изысканные тарелки и набросились на еду. После первого приступа молчаливого насыщения они вдруг развеселились и, дурачась, принялись наперебой скармливать друг другу все эти жюльены и оливье, заливное и жаркое, заветрившееся мясное ассорти и холодных цыплят. А потом Кешка схватил Нику на руки и потащил в спальню, а она отбивалась и кричала, что он хочет уморить ее голодом. И уже в постели они пили ароматное испанское вино и заедали его фруктами. Притихшая Ника с наслаждением запускала пальцы в Кешкины густые волосы, еще влажные после купания, заново рассматривала его лицо, обводила пальчиком чувственные губы и кормила виноградом, нежно шепча, что он — ее царь Соломон, а она — его девушка с виноградника. И требовала, чтобы он поил ее вином и кормил яблоками, ибо она изнемогает от любви.

И они снова любили друг друга. Но теперь Ника решила взять реванш. Она потребовала повиновения и стала ласкать и разглядывать его тело так же, как он это делал с ней. Познавая его всего глазами, руками, губами и языком, Ника отдала должное могучему орудию любви, которое доставило ей столько радости. А потом она была наездницей, неистовой амазонкой со спутанной гривой. Но он не дал ей испытать торжества. В последний момент схватил, опрокинул на спину, пригвоздил плечи тяжелыми руками и заставил кричать от невыносимого блаженства.

Они заснули неожиданно и одновременно. Кешка проснулся первым и, взглянув на часы, с сожалением разбудил сладко спавшую Нику. Увы, времени не осталось даже на мимолетные ласки. Они быстро и дружно — ах, как они научились понимать друг друга! — убрали следы ночного пиршества и уложили вещи.

Стюардессы привезли обед. Вика успела проголодаться и с аппетитом принялась за еду. Ника заставила себя съесть несколько кусочков прозрачной ветчины и пару оливок, выпила сок и кофе и отодвинула поднос.

Вика удивленно вгляделась в непривычно тихую сестру:

— Никитка, ты не заболела?

— Не волнуйся, Тош, просто аппетита нет. — Ника улыбнулась сестренке и снова откинулась на спинку кресла.

…Вика задерживалась. Наверное, заболталась с подругой до поздней ночи и теперь отсыпается. Вещи тем временем были собраны, в квартире наведен порядок. Оставалось одеться — самое позднее через два часа надо было выходить. Ника хотела пойти к себе, но Кешка не пустил.

— Не спеши, малыш. Успеешь переодеться, когда Вика приедет.

Он притянул ее к себе, такую родную в голубом домашнем халатике. Ника прижалась к нему и на минуту затихла, почувствовав, что ей не хочется никуда ехать. Ей было так хорошо в его объятиях, так хорошо… Но она преодолела эту слабость. Предстояло выполнить очередной пункт Великого Спасательного Плана, и сантименты здесь были неуместны.

— Ника…

Она сделала движение, чтобы отстраниться, но Кешка прижал ее еще крепче.

— Не отпущу, пока не ответишь на мой вопрос.

— Задавай хоть десять, только быстро!

Она уже овладела собой и стремилась освободиться от этих расслабляющих объятий.

— Тогда три. Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе в розысках родителей? Когда ты вернешься? Выйдешь за меня замуж?

Ни на один из этих вопросов Ника ответить не могла. Оказалось, что Кешка ей слишком дорог, чтобы причинять ему боль.

— Кеш, я не могу тебе ответить на эти вопросы. Пока. Пожалуйста, прояви свое замечательное терпение и ни о чем меня не спрашивай. — Она подняла голову и заглянула в оливковые глаза — они плавились болью. — Кеш, — тихо промолвила девушка. — Сегодня ночью мы были очень счастливы. Разве этого мало?

Сейчас, в самолете, она чувствовала, что «этого» даже слишком много, «это» переполняло ее. «Ничего, — уговаривала себя легкомысленная Ника, — все пройдет. Я найду родителей и буду богата и счастлива… с Реем. А Кешка полюбит другую». Но эти мысли не доставляли ей радости. И чем больше она старалась думать о красавце-миллионере, тем сильнее становилась ее ничем не оправданная антипатия к нему.

Корреспондентки Рея и Тима прилетали из Москвы в Лос-Анджелес одним рейсом. И это не было единственным совпадением. У девушек оказались одинаковые фамилии. Более того, их имена имели одинаковое значение: Ника — от Нике, имени греческой богини победы, которой соответствует римская Виктория — от латинского «victoria» — победа. Возраст «победительниц» тоже был примерно одинаковым.

— Не удивлюсь, если они вдобавок окажутся близнецами, — заметил по этому поводу Тим, и друзья рассмеялись.

Рей Гилфорд и Тим Браун сидели в респектабельном зале VIP аэропорта Лос-Анджелеса и попивали прохладительные напитки. День был жаркий, и Тим радовался совпадению рейсов. Во-первых, не пришлось тащиться по жаре в своем закрытом «форде» — друзья долетели до аэропорта в четырехместной «сессне» Рея. Во-вторых, томительное время ожидания самолета скрашивалось кондиционированным воздухом, тоником и тишиной престижного зала ожидания, куда он попал исключительно благодаря компании своего богатого и влиятельного друга.

О нет, девушки не были близнецами! Напротив, невозможно, казалось, найти два более ярко выраженных антипода. Это сразу бросилось в глаза, когда долгожданные «персоны» наконец появились на пороге зала в почтительном сопровождении служащих аэропорта.

Виктория — вот кто напоминал греческую богиню победы. Высокая, стройная, длинноногая, с гордо посаженной головой, сияющей золотом распущенных волос, она лишь на миг задержалась у двери. Аквамариновые глаза безошибочно вычислили в просторном зале встающего ей навстречу Рея. Она неторопливо и уверенно направилась к нему. Он тоже не спешил, продолжая рассматривать ее всю — от надменно приподнятого носика до легких кремовых туфель на высоко открытых божественных ногах. На ней была свободная бледно-голубая блузка с пуговками, небрежно расстегнутыми до начала груди, и облегающая светлая юбка лимонного цвета. Такой же жакетик она несла, перекинув за плечо. Вещи были не просто дорогими, а элитными, Рей знал в этом толк. Да, явно не из-за нужды русская богиня собиралась замуж за миллионера.