Сара Сил - Счастливый исход

— Я съеду отсюда тогда, когда сама захочу, — с вызовом произнесла Аманда.

— Тогда я сам попрошу тебя покинуть мой дом. Если помнишь, мы договорились, что я тоже могу отказать тебе.

— Нам нужно было заключить официальный договор, как говорил Чарльз. Да ты и не можешь теперь вот так просто взять и выгнать меня, ведь я затратила кучу денег на отделку комнат.

— Я тебе возмещу все затраты, я уже обещал это твоему жениху. Даже я, как ты изволила выразиться, постеснялся воспользоваться твоей откровенной глупостью. Но, с другой стороны, я считаю, что мне тоже полагается компенсация за обманутые надежды и нарушение обещания.

— Ты, — закричала Аманда, вновь теряя над собой контроль, — ты заговорил совсем как Чарльз — высокомерными фразами, полными громоздкого сарказма, как у гиппопотама!

— Не очень-то хорошо говорить так о своем будущем муже, ты не находишь?

— А что ты называешь «обманутыми надеждами» и «нарушением обещания»? Ты ведь никогда не предлагал мне выйти за тебя замуж.

— Мог бы, но с таким же успехом, как выяснилось.

Сердитое лицо Аманды немного смягчилось, когда она услышала эти слова. Она думала, пока Чарльз не сделал ей предложения, что Стивен просто ждет подходящего момента, чтобы объясниться. Она надеялась, что во время Рождества, которое они проведут вдвоем, — а уж она постарается, чтобы им было хорошо, — Стивен наконец избавит ее от сомнений и признается в своих чувствах.

— О, Стив… — сказала она, — ты попросил бы меня, если бы… если бы…

Он невесело рассмеялся и небрежно оперся спиной о стену, как будто ему было безразлично, сколько времени они простоят тут, разговаривая.

— О нет, Аманда, — ответил Стивен с едва уловимой насмешкой в голосе. — Я не собираюсь доставить тебе такое удовольствие. Признаюсь, было время, когда я считал тебя искренней, честной и очень, очень милой, но нет такого человека, которого хоть раз в жизни не обвели бы вокруг пальца.

— Я никогда не была нечестной по отношению к тебе, Стив, — сказала Аманда, делая последнюю попытку сыграть на его хорошем отношении к ней. Ей хотелось спасти свою гордость, а оправдываться перед ним она считала для себя унижением. Но Стивен улыбнулся ей какой-то странной улыбкой, за которой не было ничего, кроме равнодушия, и покачал головой. Он понял, что его иллюзии потерпели полный крах, и не желал больше иметь дело с Амандой.

— Неужели? — спросил он. — Впрочем, это не имеет значения, правда? Ты просто решила прокатиться на мне, но меня вовремя предупредили.

— Предупредили? Кто? О, конечно же, Мариголд. Несчастная вдова, маленькая женщина, которой нужен мужчина, очаровательная и очень, очень богатая миссис Лич, которая, понимая, что не может купить то, чего ей хочется, предупреждает мужчину тонкими намеками, что за ним охотится молодая хищница! И она конечно же сказала, что ей это подсказала ее женская интуиция, не так ли?

— Кажется, да. Ты уже закончила? — спросил Стивен, и его блестящие глаза стали вдруг ледяными.

— Нет, не закончила! — взорвалась Аманда, не замечая, что из духовки идет дым. — Ты можешь предложить мне съехать в любое время, когда тебе вздумается, Стивен Спенсер, и я не нуждаюсь в компенсации, или в возмещении затрат, как ты это назвал. Пусть твои комнаты, отремонтированные мной, послужат другому бедняге, которому придет безумная мысль поселиться у тебя, хотя, я думаю, древоточцы вылезут из ходов, которые они прогрызли в твоей лестнице, и примутся махать ему своими рожками или тем, что там у них есть. Этому бедняге достанется все твое богатство: потолки, которые рушатся на головы жильцов, дымящие камины, сараи с протекающими крышами, так называемые улицы, на которых лопаются пружины у автомобилей, соседи, стирающие пеленки и гладящие брюки, и домовладелец, которому на все на свете наплевать! А теперь — убирайся! Пока я хозяйка этой половины дома, я буду сама выбирать себе гостей.

— Что за вздорный характер у вас, мисс Пейдж?! — мягко сказал Стивен и ушел.

Аманда, догадавшаяся по запаху из духовки, какая судьба постигла ее ужин, открыла дверцу плиты и в отчаянии села на пол, горько разрыдавшись: из духовки валил густой дым, а ее тщательно продуманный ужин превратился в угли.

— Это уж слишком! — всхлипнула она и порадовалась, что в стене есть дыра, и дым проникает в кухню Стивена.

Она провела бессонную ночь, рыдая в подушку от горького разочарования, ворочаясь и сбивая простыни, кляня Чарльза, из-за которого она оказалась в такой ужасной ситуации, и Стивена, который обрушил на нее свои беспочвенные обвинения. Не вздумай он обвинить ее, она бы не пришла в ярость, и они бы вместе посмеялись над этой дурацкой историей со сватовством Чарльза. Но больше всего Аманда кляла себя за то, что влюбилась в человека, который, по всей видимости, был к ней совершенно равнодушен.

В этот вечер до нее не доносилось пение Стивена, а может быть, она просто не слышала его, ведь теперь ее замуровали. Замуровали… Аманде сразу же пришли на ум монахини, неверные жены и скелеты. Из этой истории, подумала она, в негодовании подтягивая стеганое пуховое одеяло, спустившееся на пол с кровати, получился бы замечательный роман, если бы она не дала себе слово покончить с литературной работой. Мысли Аманды переключились, и она стала гадать, чем поужинал Стивен, наверное, пережаренным омлетом, который, как клянутся мужчины, они умеют готовить и который у них непременно получается жестким, как подметка. Как было бы хорошо, подумала она, взбивая подушку, если бы одно яйцо оказалось тухлым. В конце концов она забылась беспокойным сном, а проснувшись утром, усталая и разбитая, услышала за окном шум дождя и вспомнила, что сегодня — Сочельник.

Сочельник… Глядя в зеркало на свое бледное, измученное лицо, Аманда с горечью подумала о том, какое крушение потерпели все ее планы. Индейка, ветчина и все бесчисленные деликатесы из посылки Чарльза пропадут, гирлянды и мишуру, которыми она с такой любовью украшала свою новую гостиную к Рождеству, можно выбрасывать в мусорное ведро. Даже мысль о том, что, направив Чарльза к Мариголд, она избавилась от двух назойливых посетителей, совсем не утешала ее.

Аманда призналась себе при свете холодного дня, что была вчера несправедлива к Мариголд. Она была совсем не злой, эта очаровательная миссис Лич, просто ей нужен мужчина в качестве поддержки, как говорил Стивен, и если она и намекала на что-то или о чем-то предостерегала с искренним взглядом широко открытых глаз, так это только потому, что она видела себя маленьким другом всего человечества.

— Глупая корова! — зло сказала Аманда своему отражению в зеркале и решительно принялась придавать своему удрученному лицу его обычный вид. Может быть, она выбрала слишком яркую губную помаду, а на ресницы нанесла слишком много туши, но привычный веселый вид успокоил Аманду. И если в Рождество некому будет восхищаться ею, то, по крайней мере, ей не придется жалеть себя.