Сара Сил - Счастливый исход

— Ну, ты даешь! — воскликнула Аманда, и, услышав, что в ее голосе вновь появились возмущенные нотки, Стивен поспешно сказал:

— Ну, не заводись опять, пожалуйста. Тебя должна успокоить мысль, что мы оба считаем эту стену совершенно не нужной. Но почему ты решила оставить в ней отверстие?

— Совсем не для того, чтобы шпионить за тобой, а просто чтобы запахи с моей кухни проникали к тебе, — ответила Аманда с необычным для нее смирением.

— Запахи! Бог мой, о каких запахах ты говоришь?

— О запахах готовящейся еды. Марлин говорит…

— К черту Марлин и всех остальных! Аманда, ты не могла бы… ты не хотела бы…

— Да?

Сердце Аманды неожиданно наполнилось нежностью. Она видела, что Стивен пытается найти верные слова, и в глазах его, неожиданно ставших грустными, появилось беспокойство. Однако она не спешила прийти к нему на помощь.

— Да? — спросила Аманда, стараясь, чтобы ее голос прозвучал холодно и равнодушно.

— Выйти за меня замуж, упрямая глупышка! — закричал Стивен.

Он стоял, вытирая ладони о свои брюки, поскольку ему пришла в голову мысль, что они слишком грязные, чтобы дотронуться до нее. Тогда Аманда сама протянула руки и, переступая через мусор, двинулась к нему.

— Я хотела бы и могла бы, ты, такой дурачок! — ответила она и сама удивилась, услышав в своем голосе слезы. — О, Стив, ты ужасно упрямый… ты… ты самый невозможный домовладелец…

— Но и ты тоже не была идеальным жильцом, моя дорога девочка, — прошептал он и закрыл ей рот поцелуем. Сильные руки Стива прижали Аманду с такой силой, что ей стало больно, но это была приятная боль, а песчинки, приставшие к его губам, не испортили сладости поцелуя. У Аманды промелькнула мысль, что песчинки попали, наверное, и в подливу, и в хлебный соус, и если она не выключит духовку, индейка подгорит… Но не все ли равно?

— Я чувствовала себя, — прошептала она, оторвавшись на мгновение от его губ, чтобы вдохнуть, — как монашенка, которую замуровали… Наверное, еще немного, и мне повсюду начали бы чудиться скелеты… Ой, Стив, остановись на минутку!

— Ты, — довольно резко произнес Стивен, — слишком много говоришь. Но я тебя вылечу от этого.

— Это у тебя хорошо получается, — ответила Аманда. Он отпустил ее и, мягко взяв ее лицо своими грязными руками, посмотрел долгим ищущим взглядом в ее глаза.

— Ты уверена, что любишь меня? — робко спросил Стивен. — Ты и вправду уверена, Аманда? Я… я не хочу больше ошибаться…

— Да, я люблю тебя, Стив… и буду любить долгие, долгие годы, — ответила Аманда. — Я сомневалась только в том, что ты меня любишь. Ты знаешь, ты совсем не похож на тех молодых людей, к которым я привыкла. Ты никогда не заигрывал со мной.

— Я и не знаю, как это делается… хотя, должен признаться, ты меня просветила на этот счет.

— Это удар ниже пояса, и он совсем не достоин вас, мистер Спенсер. Впрочем, прежде чем стать замурованной монашкой, мне было позволено немного «погулять».

— А мне-то каково было? — сказал он. — Уж если ты чувствовала себя замурованной монашкой, то я начал испытывать муки старого сибирского монаха-отшельника и мог бы последовать его примеру, достойному всяческого порицания, если бы был вынужден еще потерпеть.

— А что же он сделал? — с неподдельным интересом спросила Аманда, и Стивен усмехнулся.

— А вот не скажу. Этот монах — герой лимерика, который нельзя читать в присутствии девушек. О Боже, что это?

Из-за двери неожиданно послышались детские голоса, звучавшие пронзительным дискантом:

— Веселого Рождества вам!

— Боже, как они орут! Неделями не появляются, и вот на тебе, выбрали именно сегодняшний день! — воскликнул Стивен и в несколько шагов достиг двери.

— Почему вы не сидите дома и не едите свой рождественский ужин? — услышала Аманда его крик, но затем послышался звук падающих на крыльцо монеток и детское хихиканье.

Когда Стивен вернулся на кухню, он улыбался.

— Маленькие чертенята! Подумали, наверное, что застанут нас на месте преступления в Рождественский день, пока их семьи сидят за столами и объедаются. Кстати, говоря о еде, как там наш рождественский ужин?

Аманда уже выключила плиту и извлекала кусочки цемента из хлебного соуса.

— Сюда попали кусочки стены мистера Баджена, а брюссельская капуста вся оказалась на полу, — сказала она. — Знаешь что, Стив?

— Что?

— Ты еще не пожелал мне счастливого Рождества.

— Да, не пожелал. Подойди-ка ко мне.

И она охотно подошла, держа в одной руке деревянную ложку, с которой капал соус, а в другой — мокрую скатерть, всю в пятнах от брюссельской капусты. Аманда обвязала эту скатерть вокруг его шеи.

— Желаю тебе счастливого Рождества, моя дорогая, любимая, очаровательная Аманда, и хочу, чтобы на следующее Рождество мы были уже супругами.

— Прекрасное желание… Желаю тебе счастливого Рождества, мой несговорчивый, колючий хозяин, — мечтательно ответила Аманда. — И конечно же теперь я уже не буду платить тебе квартплату, раз мы собираемся пожениться.

— Ну, если уж говорить о корыстных соображениях… — начал было Стивен, но она крепко поцеловала его и стала наблюдать сквозь полузакрытые веки, как с липкой деревянной ложки капли хлебного соуса медленно падают прямо ему на спину. А в духовке в этот момент последний раз стрельнула жарящаяся индейка.