Кэтрин Манн - Будь со мной

— Продолжай. Я тебя слушаю.

Но Шеннон не взяла так называемый гиацинт. Тони должен сказать еще кое-что после того, что заставил ее пережить.

Колби вытянул ручки, требуя внимания Тони. Он подмигнул мальчику и протянул ему длинную водоросль, которой тот немедленно принялся размахивать, как флагом. Успокоив Колби, Тони сосредоточился на Шеннон.

— Я был идиотом, — признался он. Океанские брызги намочили его и без того непослушные волосы. — Я должен был бы знать, что ты не сделаешь ничего, что может причинить вред Колби или моей семье, А если бы ты сделала что-то подобное случайно, то немедленно сообщила бы об этом.

Да, теперь она услышала все, что хотела услышать.

— Что заставило тебя изменить мнение обо мне? Или ты нашел еще одну запись камер наблюдения, свидетельствующую о моей невиновности?

— Я поговорил с отцом. Он заставил меня как следует подумать. Разобравшись, я понял, что журналистам звонила Элис. Возможно, и первое сообщение — дело ее рук. Пока у нас нет доказательств, но мы найдем их.

Элис? Возможно.

Тони погладил Колби по голове. Потом повернулся и посмотрел Шеннон в глаза:

— Но все это не имеет значения, если ты мне не веришь.

Шеннон обдумывала его слова. Этот момент определит всю ее дальнейшую жизнь.

— Я понимаю, что ты рос в необычных условиях, и это наложило на тебя отпечаток. Но я не могу постоянно жить в страхе. Ты можешь опять оттолкнуть меня только потому, что тебе покажется, что я тебя предаю. — Она взяла его за руку. — Столько людей отвернулось от меня! Я не собираюсь всю жизнь доказывать тебе свою невиновность.

— А я и не жду от тебя этого. Ты совершенно права. А я ошибался. Мои чувства к тебе меня испугали. Но боязнь потерять тебя оказалась гораздо страшнее.

— Что именно ты хочешь сказать? — Шеннон необходимо было, чтобы он четко произнес каждое слово, каждое обещание.

— Моя жизнь сложна и сумбурна, в ней больше «против», чем «за». Элис способна рассказать журналистам все, что ей известно, и если это произойдет, нам придется туго. Жизнь со мной не будет легкой. Но я надеюсь, что ты согласишься носить имя Медина. — Тони опустился перед ней на колени, держа в руках водоросли, которые теперь навсегда станут ее любимым растением. — Шеннон, ты согласна стать моей женой? Позволь мне быть твоим мужем и отцом Колби. — Он замолчал и потрепал мальчика по волосам. В ответ ее сынишка радостно улыбнулся. — И всех тех детей, которые у нас родятся. Обещаю тебе больше не быть ослом. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я опять испортил наши отношения.

Шеннон тоже опустилась на колени и бросилась к нему в объятия, а малыш оказался между ними.

— Да, я выйду за тебя, и создам с тобой семью, и разделю с тобой будущее. Тони Кастильо, Антонио Медина… Как бы ты ни звался, я люблю тебя. Ты навсегда похитил мое сердце.

— Слава богу! — Тони привлек ее к себе. Его руки слегка дрожали.

Шеннон не знала, долго ли они стояли на коленях друг перед другом. Но Колби завозился, и она услышала, что команда катера аплодирует и выкрикивает приветствия. Тони и Шеннон поднялись, и капитан отдал приказ повернуть катер к острову.

Шеннон стояла рядом с Тони на палубе и смотрела на приближающийся остров, куда, она знала, они будут часто возвращаться.

Она прижалась щекой к вытатуированному на его запястье морскому компасу. Тони опустил подбородок на ее голову. Его дыхание ласкало волосы Шеннон.

— Легенда о компасе оказалась правдой. Я нашел свой путь домой.

Она с удивлением посмотрела на него:

— На остров?

Он покачал головой и поцеловал ее в губы:

— О, Шенни, мой дом — это ты.