Венди Маркус - Неисправимый доктор К.

Но Виктория была безутешна и не желала говорить с ним. Она оттолкнула Кайла, когда он попытался ее удержать и утешить. Она боролась с ним и старалась выбраться из автомобиля. Именно в тот момент рядом с ними остановилась машина шерифа. А шериф понятия не имел, что творится у нее в голове.

— По крайней мере, — прибавила она, — ты мог бы позвонить мне и сообщить, что происходит.

— Как я мог тебе позвонить? — спросил Кайл, удивляясь ее бестолковости. — Я сидел в тюрьме. Мне было семнадцать лет. Родителей, которые могли меня защитить, не было, а моя двадцатилетняя сестра все свободное время проводила на вечеринках, поэтому ей было не до меня. Мне предоставили два варианта на выбор: либо отправиться в суд, либо уехать из города.

Кайл обладал дурной репутацией, и за него не заступился бы ни один уважаемый человек. Он никогда не выиграл бы битву в суде против семьи Виктории, которая принадлежала к здешнему высшему свету.

— У меня оставался единственный выход: убраться как можно дальше. Когда меня освободили из-под стражи, помощник шерифа поехал со мной домой. Он дал мне десять минут на сборы, а потом вывез из города.

— И с тех пор у тебя не было возможности воспользоваться телефоном? — скептически поинтересовалась Виктория. — Неужели тебя не интересовало, как отреагировал мой отец, узнав, что его дочь потеряла невинность на заднем сиденье твоей машины, хотя должна была в это время находиться в библиотеке?

Честно говоря, несмотря на злость, Кайл по-прежнему испытывал чувство вины перед мистером Форли. Отец Виктории был строгим и раздражительным. Кайл подумывал о том, что надо бы позвонить девушке, однако так и не решился на это. Он был слишком занят, работая для того, чтобы выжить, а затем выпускал свой гнев во время драк в ночных барах. Он был одержим желанием культивировать в себе ненависть к власть имущим, которые руководили жизнями тех, кто стоял ниже на социальной лестнице, и долгое время не понимал, что если бы шериф действительно верил в его виновность, то никогда не позволил бы ему покинуть город.

— Я тебя любила, — вздохнула Виктория. — Я верила, когда ты говорил, что любишь меня.

— Я тебя любил, — произнес он.

— Не любил. Иначе ты нашел бы способ связаться со мной и убедиться, что я в порядке.

Увидев страдальческий взгляд Виктории, Кайл испытал знакомое стремление успокоить ее и вызвать улыбку. Он подался вперед, но она подняла руку:

— Не надо. Все кончено. Я успокоилась, так что больше нечего обсуждать.

Женщина посмотрела на часы, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а затем вытащила из кармана мобильный телефон и набрала номер. Закрыв глаза, Виктория пальцами сжала переносицу.

— Здравствуйте, это… — произнесла она в трубку.

Ответившая женщина закричала на нее. Виктория держала телефон подальше от уха.

— Я знаю. Я опоздала. Мне очень жаль.

Собеседница заорала еще громче.

— Я приду как только смогу. — Одним нажатием кнопки Виктория лишила разгневанную женщину возможности продолжить эмоциональный монолог. — Я должна идти, — сказала она Кайлу.

Балансируя на левой ноге и опираясь на перила, Виктория нагнулась, чтобы подобрать сумочку и портфель.

Она выглядела такой жалкой, что Кайлу стало не по себе.

— Позволь, я помогу тебе, — предложил он, поднимая ее вещи.

Она вцепилась в длинный ремешок портфеля, который накинула на плечо.

— Мне не нужна твоя помощь. — Виктория пробормотала себе под нос что-то вроде «Больше не нужна».

— По крайней мере, позволь мне осмотреть твою лодыжку. Тебе может понадобиться рентген.

— Рентген не понадобится, — отрезала она.

Кайл наблюдал, как она хромает к двери, ведущей на четвертый этаж.

— Тебе сейчас нельзя двигаться.

— Возвращайся к работе, Кайл.

— На сегодня я уже все закончил. Как ты собираешься нажимать на педали газа и тормоза? Давай я отвезу тебя туда, куда нужно.

Он хотел воспользоваться шансом и возместить ей ущерб.

Виктория побледнела.

— Нет, — ответила она, ее голос надломился. — Честное слово, я в полном порядке.

Они вошли в наполовину заполненный людьми лифт.

Глядя прямо перед собой, Виктория спросила:

— Разве твоя собака не должна носить жилет с маркировкой или что-то в этом роде, чтобы выглядеть более…

— Жилеты носят служебные собаки, — объяснил Кайл. — А она… — Он погладил Тори по голове. — Она предназначена для терапии. Ее следует гладить и обнимать, а жилет будет только мешать.

Когда двери лифта открылись, Кайл и Тори последовали за Викторией. Кайл заметил, что пока она ковыляла через вестибюль, то ни с кем не поздоровалась и никто из встреченных ею людей с ней не заговорил.

На парковке молодая женщина подошла к старой черной «тойоте-камри», которая была очень похожа на автомобиль, подаренный Виктории ее тетей Ливи за несколько недель до того, как он вынужден был уехать из города.

Кайл в последний раз попытался отговорить ее сесть за руль:

— Кто такой Джейк и почему он настолько важен для тебя, что ради него ты намерена рисковать жизнью, только бы не опоздать к нему? И почему ты не позволяешь мне тебя подвезти?

«Господи, вот я и дождалась вопроса, который боялась услышать», — подумала Виктория.

Она швырнула портфель на заднее сиденье своей машины, захлопнула дверцу, мысленно сосчитала до пяти и повернулась к Кайлу. Она говорила медленно, стараясь сохранять спокойствие:

— Кто такой Джейк — не твое дело. Тебя не должна волновать моя жизнь, и я заранее благодарна тебе за то, что ты будешь держаться от меня подальше то короткое время, которое проведешь в Мадрин-Фоллс.

— Нравится это тебе или не нравится, но большинство моих пациентов лежат в твоем отделении, а моя программа терапии с собакой одобрена, поэтому я планирую проводить в госпитале полный рабочий день. — Кайл повернулся к Виктории и посмотрел на нее с вызовом. — В следующий раз я уеду из города только по собственному желанию.

— О терапии с собакой ты говоришь так, будто программа окончательно утверждена. Но это не совсем так. Тебе предоставили испытательный срок. Голоса руководства отделения разделились: три — за и четыре — против. Я, например, против подобных экспериментов.

Против терапии с собакой возражала и ее начальница — администратор среднего медперсонала. Пожилая дама собиралась уйти на пенсию, и Виктория мечтала занять ее место.

— У тебя четыре недели, чтобы изменить свое мнение. — Кайл погладил собаку по голове, сохраняя хладнокровие.

— Ты можешь рекламировать себя и собаку сколько захочешь. Но результаты лечения и сроки пребывания пациентов в госпитале — вот что самое главное.

— О, мы с ней такие молодцы, дорогая, — уверенно заявил Кайл.