Эйлин Уилкс - Поцелуй со вкусом мечты

Запах сигаретного дыма и пива был так же знаком ему, как песня Уилли Нельсона, звучавшая из музыкального автомата. За годы участия в родео он побывал в сотнях таких местечек, как «Папа Джо», и все они мало отличались друг от друга.

Как и женщина, сидящая в баре рядом с ним. Она ничем не отличалась от других женщин, с которыми ему прежде доводилось провести ночь-другую. У них были разные фигуры, цвет волос и возраст, но тем не менее все они выглядели одинаково.

Эта была блондинкой.

— Я здесь засыхаю, Чейз, — сказала она, помешивая лед в бокале и слегка повернувшись, чтобы он увидел ее во всей красе.

— Вот уж в этом я сомневаюсь, лапушка, — протянул он, позволяя своему взгляду задержаться там, где ей бы хотелось. — Мне ты кажешься очень даже аппетитной!

Она хихикнула.

— Я о выпивке, дурачок! Я хотела сказать, что она уже кончилась.

— Что ж, это дело поправимое...

Он не мог вспомнить ее имени. Дорис? Донна? Как же, черт возьми, ее зовут?

Его охватило нетерпение, неудержимое стремление куда-то уйти.

— Закажи нам чего-нибудь еще, лапушка, а потом приходи ко мне в бильярдную.

Она надула губы, чтобы показать, что ее вовсе не привлекает перспектива смотреть, как он будет катать шары. Но Чейз игриво подмигнул ей и вышел.

Платный телефон находился возле туалетов. Никакого уединения, но никто не обратил на него внимания, когда он вынул горстку монет по 25 центов и по памяти набрал междугородный номер, который уже дважды набирал за этот вечер.

— Майк? — спросил он, услышав мужской голос. — Как дела?

Он повернулся спиной к стене и огляделся, слушая рассказ о фортепьянном концерте, на котором брат только что побывал.

«Папа Джо» состоял из двух залов. В этом была дюжина крошечных столиков, пятачок танцевальной площадки, музыкальный автомат, бар, человек двадцать пять мужчин и вдвое меньше женщин. В другой комнате, в которую можно было попасть через пару изогнутых коридоров, размещалось шесть бильярдных столов.

Рауля нигде не было. Мальчишка пару раз упоминал об этом месте, и Чейз надеялся узнать, кто его нанял.

Что ж, не повезло!

Чейз наблюдал, как его «Дорис» пробирается к нему, неся ему кружку пива, а себе стаканчик виски.

Мужчины, мимо которых она проходила, оглядывались ей вслед. Чейз знал, что сможет заняться с ней любовью, как только им удастся где-нибудь уединиться. А укромных местечек тут наверняка хватало.

Так почему же его это не волновало? Пребывание здесь с пышногрудой «Дорис» возбуждало его так же, как и безалкогольное пиво.

— Крепко обними Дженнифер за дядю Чейза, — сказал он брату, — и мне очень жаль, что я позвонил слишком поздно и мне не удастся поговорить с ней...

Ему нужно было как-то успокоиться и попытаться хоть на время забыть поцелуй на конюшне. И вида яркой, как солнечный свет, женщины в просторной, закрытой фланелевой рубашке, пробуждавшей в нем желание увидеть гораздо больше.

Черт бы все это побрал! Он выбросит ее из головы!

— Дело в том, — ответил Чейз, когда Майк спросил, зачем он звонит, — что мне нужна твоя помощь. Да нет же, не деньги! Может, помолчишь и выслушаешь? Мне нужно связаться с этим брокером в Сан-Антонио... да, Гонсалесом! Мне нужна кое-какая информация о местном спекулянте землей, и я подумал, что твой брокер мог бы мне помочь!

Он замолчал. «Дорис» наконец добралась до него, но от нее не отставал какой-то забулдыга с волосатой грудью и распухшим от пива лицом.

— Ммм, — промычал Чейз, записывая телефонный номер на клочке бумаги.

Ненормальный держал «Дорис» за руку и тянул ее, а ей явно это не нравилось.

Впервые за этот вечер Чейз почувствовал к чему-то неподдельный интерес.

— Ты уж, пожалуйста, позвони ему, чтобы он ожидал моего звонка, — попросил он брата.

Верзила одной рукой обнял «Дорис». Та вылила пиво ему на голову. Он взревел.

— Слушай, Майк, мне надо срочно идти, — произнес Чейз, предвкушая неминуемую драку. Широко улыбнувшись, он повесил трубку.

Драка! Именно это ему и нужно, чтобы избавиться от некоторых разочарований, обрадовался он.

— Господи, — ахнула Саммер, остановившись как вкопанная в дверях вольера на следующее утро. — Что с вами?

Левый глаз Чейза раздулся, как воздушный шар, — почти черный, с желтыми разводами по краям.

— Ударился о дверь, — пояснил он и с трудом наклонился, чтобы набрать сухого собачьего корма из большой серебристой банки.

Рики захихикал.

— Классный «фонарь», правда?

— Все в порядке, — проговорил Чейз.

Саммер не хотелось испытывать ни малейшей симпатии к этому человеку. Но, Боже мой, как жаль его подбитый глаз!

— Вы не можете им смотреть, да? — спросила она, подойдя к ним поближе. — Рики, если ты не поторопишься, то пропустишь автобус!

— Я днем помогу тебе с лошадьми, Чейз, — крикнул Рики, поспешно уходя. — Пока, мама!

Саммер улыбнулась, затем повернулась к своему помощнику. То, как он уклонялся от ее взгляда, напомнило ей Рики, когда сын делал что-нибудь непозволительное.

Ее губы невольно скривились.

— Дайте-ка я посмотрю ваш глаз!

— С ним все в порядке, — коротко произнес он, все еще не глядя на нее.

Когда Чейз выпрямился, она схватила его за руку. Он поморщился.

— Подозреваю, вам пришлось проломить дверь, чтобы войти в нее! — сухо произнесла Саммер, рассматривая его распухшие, разбитые суставы пальцев. — Идемте.

— Но собаки еще не накормлены!

— Они могут подождать несколько минут. К сожалению, в аптечке, которую я здесь держу, нет холодного компресса, который нужен вашему глазу!

— Я же сказал, что со мной все в порядке!

— Не будьте идиотом!

Он покорно пошел за молодой женщиной.

В это утро она чувствовала себя необычайно глупой и легкомысленной. То, что он ввязался в драку, не значит, что он не попал еще в какую-нибудь историю , напомнила она себе. Если она обрадуется, что этого дурачка хорошенько проучили, это ведь ей не повредит, правда? Ее не проведешь!

— Полагаю, я должна радоваться, что вчера вечером мне не позвонил шериф, — сказала она.

— Я не напился, и если кто-то позвонил копам, то это было уже после того, как я ушел!

— Значит, вы скандалите даже тогда, когда трезвы как стеклышко?

Он поднял руку и осторожно потрогал распухший глаз.

— Тогда мне это показалось неплохой идеей!

Саммер заставила Чейза сесть за кухонный стол, приложила к его глазу пакет со льдом, а сама отправилась в ванную за аптечкой. Увидев в зеркале свое лицо, она поразилась его выражению.

Надежда? Надежда на что? Может быть, этот несносный человек действительно ввязался в драку, вместо того чтобы подцепить женщину? Возможно также, что он дрался за женщину — или он предпочитал и драку, и женщину вместе? Саммер взяла марлю, перекись водорода и бинт и заткнула их за перевязь. Нет, она не позволит себе надеяться! Что из того, что у нее запела кровь, когда он прикоснулся к ней и когда одарил ее своим медленным, ленивым взглядом?