Эйлин Уилкс - Поцелуй со вкусом мечты

Ей не хотелось говорить при Рики. Чейз понял, но ему по крайней мере нужно рассказать ей о звонках.

— Тебе тут звонили.

На секунду их взгляды встретились. Чейз увидел разочарование и гнев в ее небесно-голубых глазах.

— Пожалуйста, Рик, отнеси пиццу в дом, — сказала Саммер. — Нам с Чейзом нужно поговорить о делах.

Рики не побежал. По-видимому, пицца была слишком важна, чтобы ею рисковать. Чейз, не отдавая себе отчета, с широкой улыбкой наблюдал за мальчиком.

— Так кто же звонил?

Он выложил все без обиняков:

— Ронда Паттерсон позвонила и сказала, что она все про тебя знает, но не уточнила, что именно. Джим Хьюз просил, чтобы ты ему позвонила. Шэрон Эстез приедет за своей кобылой. Сегодня. И она надеется, что ты отдашь ей остаток от месячной платы.

— Что она сказала?

— Что-то вроде того, что нет дыма без огня и что у нее зародились сомнения с тех самых пор, когда ты подцепила этого «бездельника с родео». По-видимому, она из тех, кто считает, что на родео жестоко относятся к животным. — Он заколебался. — Если она говорила обо мне...

— Она говорила о Джимми. И ты прав. Но это — ее проблема, и она не имеет никакого отношения ни к Джимми, ни к тебе, ни к родео! Только ко мне!

Чейз понял, что сердится, только тогда, когда услышал свой вопрос:

— Так что же все-таки происходит?

Вместо ответа Саммер подала ему сложенную газету.

— Вот, — устало произнесла она. — Это все объяснит. А я должна идти готовить ужин.

Если отбросить ненужные детали, история заключалась в том, что несколько недель назад кто-то написал жалобу председателю местного общества защиты животных, в которой говорилось, что Саммер плохо обращается с животными. Председатель Джим Хьюз отклонил жалобу как абсолютно необоснованную, сказав, что для любого, кто знает Саммер, подобные обвинения абсурдны. Но анонимный жалобщик не угомонился и связался с местной еженедельной газетой, обвинив председателя в том, что он замалчивает дело из-за положения, которое Саммер занимает в правлении общества.

Рей Флетчер! Перед глазами Чейза тотчас же возник образ обманчиво мягкого человека с холодными и быстрыми, как у ящерицы, глазами. За всей этой историей стоял агент по скупке недвижимости.

Чейз посмотрел на веселый маленький домик, где его на ужин ждала превосходная пицца. Занавески в кухне, как всегда, были открыты. Он видел Саммер, снующую по кухне, достающую продукты для ужина, смеющуюся и разыгрывающую целый спектакль, чтобы только не взволновать Рики.

Флетчеру это не пройдет даром, пообещал он себе. Ни за что на свете Чейз не позволит очернить имя Саммер и уж тем более лишить ее земли!

Правда, пока он не знал, как разорившийся ковбой с родео собирается остановить этого человека.

Скаутским собранием, мытьем Рики и сказкой на ночь Саммер была занята до девяти часов. Рики, как всегда, уснул почти в ту же минуту, когда она выключила свет.

Десять минут спустя Саммер стояла в своей тихой гостиной и слушала тиканье часов. Она думала о газетной статье и о том, как хорошо оставаться в своей уютной гостиной и ни о чем не беспокоиться. Осторожным движением она сняла перевязь, которую носила днем, чтобы держать руку неподвижной, и положила ее на спинку кушетки. Затем она вышла из гостиной и прошла по коротенькому коридору в темную кухню. Когда она открыла заднюю дверь, та скрипнула. Она вышла на крыльцо. Прохладный воздух был густ от темноты.

— Рик спит?

Низкий голос не испугал ее. Саммер не видела его. Она знала, что Чейз здесь. Ждет.

— Да. Он быстро засыпает, если не перевозбужден.

— Я заметил.

Ее беспокоило, какое влияние Чейз окажет на ее сына, но он был добр к Рики, преподал ему ряд важных жизненных уроков. Показал пример добросовестной работы. Мальчик на основе его рассказов получил некоторое представление о родео. Их объединило также чувство юмора.

Саммер пошла навстречу Чейзу, осторожно прижимая левую руку к телу. Ее глаза уже привыкли к темноте, и она могла разглядеть худую черную фигуру, прислонившуюся к перилам.

— За этим стоит Флетчер!

— Вероятно. — Голос ее звучал холодно, зато сердце бешено колотилось. — Я сегодня говорила с Джимом Хьюзом, председателем общества защиты животных, но он ничего не сказал мне, кроме того, что я могу рассчитывать на его поддержку. Поэтому я пошла повидаться с редактором газеты. Он рассказал, что жалобу принес один из моих соседей.

— Проклятье!

— Вероятно, Флетчер кого-то подкупил. У тебя есть хоть какие-то догадки, кто бы это мог быть?

— Догадки есть, но с уверенностью сказать не могу.

Она остановилась перед ним. Достаточно близко, чтобы почувствовать его тепло.

— Тебе не надо беспокоиться, — сухо произнес он. — Если я до сих пор не прибил твоего Флетчера, то и с этим анонимным соседом тоже ничего не случится!

— Я не имела в виду ничего подобного. Я просто не знаю, что делать.

— Прекрасно! — Впервые с тех пор, как вышла сюда, она услышала в его голосе привычный юмор. — Я тоже пока не знаю, как его остановить. Но на завтра у меня назначена встреча в Сан-Антонио с человеком по имени Генри Гонсалес. Мой брат как-то имел с ним дело, и Гонсалес считает себя за что-то обязанным Майку. Надеюсь, он согласится предоставить нам кое-какую информацию о Флетчере. Если мы будем знать, зачем Флетчеру так нужна твоя земля, это нам поможет!

Саммер от удивления не могла произнести ни слова. Ей доводилось слышать о Генри Гонсалесе. Он был замешан в половине громких дел в районе Сан-Антонио. То, что брат Чейза знал этого человека настолько хорошо, что Чейз надеялся на его помощь, сбивало ее с толку. Она тихо произнесла:

— А ведь я действительно мало о тебе знаю, правда?

— А что тебе еще надо узнать? Мой возраст? Тридцать два! Мой любимый цвет? Голубой! Цвет голубого летнего неба!

Он подошел ближе. В темноте от его теплого тела исходила какая-то непонятная сила. Он положил руки ей на плечи. Его низкий голос прозвучал очень задушевно:

— Ты не носишь свою перевязь, Саммер. Почему ты ее сняла?

Она могла бы солгать. Но ей не хотелось. Истина пульсировала в ее шее в такт со все учащающимся биением сердца.

Он осторожно прижал ее к себе.

— Может быть, ты еще что-нибудь хочешь знать обо мне? Например, что чувствуют мои руки, прикасаясь к твоей обнаженной коже? — пробормотал он. — Или, может быть, ты хочешь знать, чем я люблю заниматься в темноте? Показать тебе, что я люблю, Саммер?

Ее бедра находились в нескольких дюймах от его бедер. Ее охватил трепет, такой же медленный, ленивый и горячий, как июльский день.

— Тебе не удастся соблазнить меня, Чейз, — сказала она, подняв здоровую руку и обняв его за шею.

— Не удастся? — Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам.