Карен Локвуд - Идеальная пара

— Вы ее жених? — существовала все-таки небольшая вероятность того, что Виолетта была замужем. Может, и не в полном смысле, но вполне законно. Этакое супружество посреди царящего там хаоса. — Ее муж?

— Я — ее брат, — с улыбкой ответил незнакомец и протянул Максу руку. — И, прежде всего, я пришел сюда, чтобы выразить вам благодарность за то, что вы пытаетесь разыскать Иоланду.

— Вы — ее брат? — он смерил незнакомца взглядом, пытаясь обнаружить какое-нибудь сходство с Виолеттой, ухватившись за слабенькую надежду, появившуюся у него. Ее брат. Хоть бы так оно и оказалось! Во Франции говорят, что брат Иоланды погиб. Макс, естественно, полностью хотел убедиться в словах незнакомца. — Вы — граф де Сангей?

— Отец наш был графом. Если бы там, во Франции, им удалось поймать меня, то теперь я бы назывался гражданином Сангей, — он показал Максу свою руку, выставив ее вперед. На ней была перчатка с вышитыми лебедями. Лебеди были влажными от капель дождя…

Она все плакала и плакала, переживая за своего отсутствующего брата. Наконец она вынула из-за корсажа перчатку и стала утирать ею слезы.

— Ну вот, опять, — резко произнес Макс, забирая у нее перчатку. Он вытер ей слезы своим платком, а затем разгладил скомканную перчатку, любуясь вышитыми на ней лебедями. — Ты зальешь этих бедных птиц. Неужели ты хочешь испортить единственную памятную для тебя вещь?

Она улыбнулась ему и взяла перчатку из его рук.

— Теперь эти лебеди не играют никакой роли. Фамильного герба Сангеев больше не существует, — она вспыхнула, и Макс прижал ее поближе к себе.

Его щеки обожгли горячие слезы Иоланды, а пока они пробирались по скалистой тропинке, ледяные волны Канала хлестали по лодыжкам Макса. Едва он спустил Иоланду с рук и спрятал ее за камнями, как еще одна группа всадников выскочила из темноты. Как раз на место встречи с братом Иоланды. Случись это пятью минутами раньше, и его черноволосая спутница была бы схвачена.

— Арман Сангей?

— Сангей не имеют с нами никаких дел.

Если бы ему только удалось удержать этих головорезов, брат Иоланды успел бы заметить их издали и спрятаться. Макс направился к ним.

— Вы скрываете его? — у главаря появились подозрения.

— Нет.

— Вы лжете!

— Нет.

Внезапно бандит достал кинжал.

— Вы — его сообщник.

— Я свой, — сказав это, Макс начал доставать документы.

Главарь скомкал поданные Максом бумаги и сжег их на огне факела.

— Кому какое дело, что здесь написано? Этот человек будет Арманом Сангеем. Кто сможет его опознать? — усмехнулся он. — Завтра же утром мы разнесем весть о том, что Арман Сангей, предатель и друг эмигрантов, умер этой ночью здесь, на этой скале, и никто не сможет опознать его. А после этого мы получим вознаграждение за его голову и уберемся в Швейцарию.

Уклоняясь от удара кинжалом, Макс вскрикнул.

Иоланда, эта темноволосая сирота, ножа не видела. И слава Богу. Но она ждала его и звала…

— Возвращайся ко мне, Макс. Где же ты? Возвращайся!

Когда он пытался остановить кровь с помощью своей накидки, то и дело теряя сознание, луна уже стала заходить.

— Многие считали, что я умер, — продолжал гость. — Во Франции ходили слухи, что Арман Сангей прошлой зимой был посажен на кол и оставлен умирать в безлюдье.

Все еще продолжая осторожничать, Макс молчал. Только Виолетта могла подтвердить, был ли этот человек ее братом. «Она думала, что я смогу спасти и ее, и ее брата, — он сжал кулак и уперся им себе в бок. — Но это было невозможно. Мне надо было выбирать. И пока я пытался это сделать, то потерял и ее».

— И вы понятия не имеете, где она?

— У нас была одна короткая встреча… Я думаю, она обучается мастерству у какого-нибудь перчаточника, — обернувшись, Макс вынул перчатку и показал ее Арману. — Как я уже говорил, это — единственная ниточка к ней.

Арман быстрым взглядом осмотрел перчатку, задержав свой взор на лебедях. Затем он поднял глаза.

— Да, это ее перчатка.

Макс пожал плечами.

— К сожалению, мне еще не встретился ни один человек в Лондоне, который что-нибудь знает о темноволосой девушке из Франции с одной, расшитой лебедями, перчаткой.

— Или он вам не захотел этого сказать, — предположил Арман. — Но мы обязательно найдем способ, как разыскать ее.

— Только если она примет приглашение на бал в доме Шелбернов в День святого Валентина, — в шутку сказал Макс. — Но если она не будет знать, что вы тоже в Лондоне, то это будет маловероятно.

— Тогда моей единственной надеждой остается «эмигрантская почта».

Макс кивнул, соглашаясь с Арманом, и в этот момент на пороге появилась Каролина Корделл, по-видимому, заинтересовавшаяся происходящим. Макс осмелился предположить, что его шансы растут.

— Пардон, месье, — спокойно сказал он, — но я считаю, что располагаю более надежным источником информации, чем эмигранты. — Он быстро позвал: — Входи, Каро, и познакомься с моим гостем. Он обещал мне присутствовать на нашем балу через два дня. — Кивком головы он попросил Армана поддержать его игру. У Макса появилась идея. И надежда.

Сияя глазами, Арман ждал момента, когда ему можно будет представиться вошедшей в комнату леди.

— Enchante, мадемуазель, — произнес он, низко склоняясь над рукой Каро.

— Мое почтение, месье, — ответила Каро на приветствие незнакомца. Сузив глаза, она прямо впилась восхищенным взглядом в симпатичного гостя: шрам придавал его обычному, вроде бы, лицу особый драматизм.

— Это будет бал-маскарад, — сообщила она, застенчиво моргая ресницами.

Арман непринужденно улыбнулся.

— Может, вы порекомендуете мне портного? — и, повернувшись к Максу, добавил: — Пардон, вы позволите мне взять леди на прогулку по парку в моей карете? Она, конечно, будет в капюшоне.

Когда Арман и Каро вышли, Макс подошел к окну и стал смотреть на проезжавшие мимо экипажи, на мальчишек, гоняющих по грязным лужам кота, на поникшие цветники и на разбивавшиеся об оконное стекло капли дождя.

Купидон, думал он, любит азарт. Вот чем предстояло ему заняться с этим озорным херувимом: поставить на карту то, что Каро не сможет устоять перед собственным пристрастием посплетничать.

С сильно бьющимся в груди сердцем Виолетта сидела за закрывавшей проход занавеской и могла видеть Саймона, который занимался с ее перчаткой. Она сама дала ему ее, чтобы он снял размеры, ведь была она самой маленькой в магазине. Но, к несчастью, в это самое время прибыла мисс Каролина Корделл.

— Вы превзошли себя, мистер Даблет, — мисс Корделл водила пальцем по золотой вышивке одной, особенно великолепной, пары лайковых перчаток. Она даже поднесла их поближе к глазам, внимательно рассматривая работу. Затем взгляд ее упал на перчатку, которую Саймон держал в руках, и Каро потянулась за ней. — М-м-м, да, очень мило, — она обернулась к своей крестной, которая следом за ней вошла в лавку. — Подойди же и посмотри на это чудо, крестная, — мисс Корделл положила перчатку на прилавок, чтобы получше ее рассмотреть.