Елена Булганова - Моя мама — Снегурочка

«Наплевать, — вслух бормотал Павел, все увеличивая скорость машины. — Скажу, что искал ее и не сумел отыскать. Не помрет же она там, в конце концов. Придет в себя, выйдет на трассу, поймает какую-нибудь тачку. Только вот объясняться без денег и без блокнота ей будет затруднительно».

На Петроградке он был уже через полтора часа. За несколько кварталов от дома он воровато, с оглядкой вылез из машины и затолкал куртку Таисии в урну для мусора. Перед этим ее паспорт, блокнот и мобильный телефон переложил к себе в карман, собираясь избавиться от них позднее.

На его звонок открыла дверь малышка в халате, оказавшаяся на свету очень милой юной девушкой.

— А где Тасенька? — сонным голосом спросила она.

— Уехала, — прохрипел Павел и недвусмысленно распахнул перед девчушкой входную дверь. Потом он сразу позвонил матери, сказал коротко: — Мама, немедленно собирайся и приезжай на Петроградку. Я сейчас вызову тебе такси.

Ирина Даниловна ворвалась в дверь, едва переводя дух от волнения. Павел подхватил мать под руку, почти подтащил к креслу.

— Что, Паша, что? — твердила она, дикими глазами оглядывая комнату.

— Мама, мы должны немедленно лететь в Австралию. Борис попал в аварию. Он запретил говорить вам об этом, но теперь я понял, что совершу глупость, если послушаюсь его. Твоя виза еще в силе?

Мать летала в Австралию осенью, на день рождения внука.

— Тася-то где? — спросила мать вполне спокойным голосом, будто ужасное известие еще не успело проникнуть в ее сознание.

— Она уехала, мама. Когда я сказал ей, что Боря при смерти, она собралась и попросила отвезти ее в аэропорт. Думаю, она улетела на родину, в Краснодар.

— Лерочку… забрала? — белея, прошептала старуха.

— Нет, мама, успокойся, Лера спит в своей комнате. Сейчас мы соберем ее и поедем в аэропорт.

— Я знала, — медленно, недобро проговорила Ирина Даниловна. — Боря думал, что я Таисию недолюбливаю из-за дефекта ее. А меня-то на самом деле то пугало, что детдомовская она. Такие сами вырастают кукушками, сами и детей своих бросают. Что там Борька говорил, что она на Лерочкин плач любой ночью встает, как будто слышит! Ерунда все это. Вот, свершилось, показала она себя!

— Господи, мама, о чем ты думаешь? — выдавил из себя Павел.

Тут старуха спохватилась, заплакала, застонала, ладонями зажимая рот. А Павел пошел в детскую: будить и собирать Леру.

Прилетев в Сидней, они узнали, что Борис пришел в себя и у врачей появились надежды на его выздоровление. К счастью, Павлу не пришлось сообщать брату об уходе Таисии. Это нелегкое дело взяла на себя мать. Выйдя из больницы, Борис ни разу не спросил Павла о своей жене. Но изменился он так, что Павел с трудом узнавал младшего брата. Словно рядом с ним вдруг появился совсем чужой человек: жесткий, насмешливый, недобрый.

В Сиднее мать и Лера пробыли почти месяц, до того момента, когда Борис начал самостоятельно двигаться. Потом мать спохватилась, что дом, верно, снесли вместе с имуществом, и спешно вернулась в Питер. Павел сопровождал ее, чтобы снять квартиру и помочь с переездом. О покупке жилплощади вопрос не поднимался — не до того было.

Что пережил он по дороге в Питер — рассказать невозможно. Ехал в полной уверенности, что на пороге дома их встретит Таисия. Но этого не случилось.

В тот же приезд по делам бизнеса Павлу понадобилось побывать в Москве. Поехал он на машине брата. Когда проезжал то место, где Таисия вышла из машины, тело свела судорога и потемнело в глазах. Он вдруг подумал, что, возможно, там, под снегом, лежит его сноха. А значит, он стал убийцей. Это было так страшно, что у Павла впервые в жизни случился сердечный приступ. Он едва сумел дотянуть до столицы и там загремел в госпиталь.

А не дотяни он до Москвы, вполне мог оказаться в той поселковой больнице, где все еще лежала Таисия, чудом спасенная местными врачами.

— Чего-то я подрастерялся, — честно признался Наташе майор Петров. — Что теперь делать-то надо?

Наташа в ответ только всхлипнула и махнула рукой.

— Лера! — громко обратился Василий к девочке. — Хочешь, мы тебя и твою маму отвезем в приют? Вы там покушаете, отдохнете.

Девочка кивнула, и Василий облегченно вздохнул. Через полчаса они уже были в приюте, где их появление произвело необыкновенный фурор. Совсем незадолго до этого воспитателям удалось уговорить детей сесть за праздничный стол и все-таки отметить Новый год. Теперь же, когда все понемногу успокоились, празднование возобновилось с новой силой. Но Лера и Таисия не принимали участия в празднике. Нина Петровна уступила им свой кабинет, принесла туда закуски и оставила мать и дочь наедине.

В разгоряченной толпе взрослых и детей Лариса отыскала Сашу, взяла ее под руку и проговорила:

— Саша, я не понимаю, что здесь происходит. Эта женщина жена Бориса? Нонсенс, не может быть.

— Ну, во всяком случае, она мать Леры, — рассудительно ответила Саша. — Если, конечно, девочка опять не сыграла с нами какую-то шутку. А вообще, стоит найти Наташу и хорошенько ее потрясти.

Наташу они отыскали в самом темном углу комнаты, за елкой. Она устало сидела на стуле, а рядом по стойке смирно стоял майор Петров и держал в руке тарелку с угощением.

— Ты чего прячешься? — спросила Саша.

Наташа зябко передернула плечами и ответила почти шепотом:

— Да как-то неудобно. Ведь там жена Бориса.

— Ну, милочка, мы тут все в одинаковом положении, — от души развеселилась Лариса. — У тебя хоть есть официальная отговорка, ты — гувернантка девочки.

— Наташенька. — Саша опустилась на корточки перед стулом, снизу вверх заглянула девушке в лицо. — Ну, расскажи, что ты знаешь! Как все это произошло, как же они встретились?

— Да, Лера кое-что рассказала, пока мы ехали сюда, — вдруг словно оттаяла, светло заулыбалась Наташа. — В их семье произошла какая-то ужасная трагедия. Лера помнила, как она легла спать, а мама среди ночи куда-то уехала с ее дядей. И после этого домой уже не вернулась. Девочке все время что-то врали, придумывали всякие отговорки. Потом однажды Лера случайно залезла в дядины вещи и нашла там паспорт матери, а главное, блокнот, в котором она писала, что хотела сказать. Исписанный лишь до половины, а мама всегда исписывала блокнот до конца. Тогда Лера поняла, что дядя сделал что-то страшное с ее матерью. И набросилась на него, когда он приехал.

— Да, вот вам и детская сказочка, — тихонько произнесла Саша, не желая, чтобы был забыт ее скромный вклад в эту историю.

— Потом Лера долго болела и начала все как-то забывать. Даже не могла вспомнить лица своей матери. А когда приехала в Питер, то вдруг все вспомнила. И тогда она решила стать такой, как ее мать. Надеялась, что если ее примут за глухонемую, то пошлют в какое-то место, где живут глухонемые, и там она встретит свою маму. Ну, в конце концов так и получилось.