Анастасия Комарова - Чудовище и красавица

Однако, если Симонова чего захочет, она своего добьется. Это уж факт. Наверное, поэтому известие о том, что Ильин расстался со своей скандальной пассией, не принесло Дашке никакой особенной радости. «Да, против Катькиного обаяния не попрешь… Ну что ж, будем страдать молча. Изопьем, как говорится, эту чашу до дна», — накручивала она себя, морально готовясь к тяжелому испытанию.

Между тем уютные пятиэтажки за окном кончились, и началось что-то страшное. Километры чего-то ржавого, грязного, облупившегося и поломанного. Что, соединенное где проволочками, где веревочками, а где — о боже! — грязными бинтами, изображало, скорее всего, заборы, отделяющие друг от друга клочки сухой земли с торчащими на ней кое-где чахлыми побегами. Простирался этот фантастический пейзаж чуть ли не до самого горизонта, а заканчивался четырьмя дымящими трубами очередного завода.

«Во фильм ужасов-то!» — только и успела подумать Дашка, как получила ощутимый тычок локтем в бок и услышала Катькино:

— Выходим, выходим! Дяденька водитель, подождите-е-е!!! — У них было модно называть взрослых «тетенька» и «дяденька», кокетничая своей преувеличенной незрелостью.

Через пару секунд они стояли на пыльной дороге, среди всего этого леса ржавых железок и гнилых досок, и хохотали уже как обычно, то есть — как сумасшедшие.

— Это что такое?! Сим… Это мы здесь, что ли, шашлык есть будем?

Запустив руку в волосы, Дашка обводила взглядом окружавшее их великолепие.

— А что? Вполне! — ответила Катька. — Будем играть в оставшихся в живых после атомной войны…

— О, точно! Эх! Американцы, наверное, огромные деньги платят за свои декорации к ужастикам. Приезжали бы к нам, я бы им за сто долларов та-акую декорацию показала… Во! Смотри!

Тут они немного поразвлекались, разглядывая наиболее живописные развалины из тех, что прилегали к дороге. Наконец Дашка вспомнила, для чего они сюда забрались.

— А где ребята-то?

Она обернулась к Катьке. Та, подметая юбкой асфальт, завязывала шнурки на ботинках.

— А? — рассеянно переспросила она.

— Где ребята-то, говорю? Ты ведь с ними здесь договорилась?

— А-а… Нет. Мы прямо к Генкиному участку пойдем, они мне объяснили.

— Да?! Ну, тогда пошли.

Катька встала, посмотрела направо, потом налево, как будто собиралась переходить дорогу, развернулась на сто восемьдесят градусов и повторила упражнение. Дашке начинало это не нравиться.

— Ты куда идти-то, знаешь? — осторожно поинтересовалась она у задумчиво глядящей вдаль подруги.

— Понимаешь, здесь должен быть такой очень большой круглый камень, у самой дороги. Вот за него метров триста пройти — и будет Генкин участок.

— А где этот камень? — доверчиво спросила Дашка и сосредоточенно огляделась.

Камня нигде не было.

— Может, мы на остановку раньше вышли?

— Может.

— А может, позже?

— Может, и позже…

Мухина угрожающе занесла над головой подруги пакет с половиной батона докторской колбасы.

— Да нет, нет! Проехать мы не могли! — воскликнула Катя, на всякий случай отскочив на полметра и втянув голову в плечи.

Дашка, с карающим пакетом в поднятой руке, остановилась, чтобы оглянуться.

— Действительно, вряд ли проехали, — согласилась она. — Здесь этот ужас только начинается, да и круглого камня мы вроде не проезжали…

— Значит, не доехали, — примирительно проговорила Сима.

Она небрежно пожала плечами, всем видом показывая этой паникерше Мухиной, что не стоит так нервничать из-за ерунды.

— Подумаешь, прогуляемся одну остановочку. Воздухом подышим. Пошли! — добавила она уже обычным командным тоном.

Дашка обреченно вздохнула и пошла. Приключение, кажется, начиналось, и в животе у нее проснулось то оригинальное ощущение, которое всегда посещало ее, когда они с Катькой начинали «шалить». Причем никаких таких особых хулиганств они никогда не вытворяли, эти воспитанные девочки из хороших семей. Им, например, достаточно было оказаться в таком месте, где они раньше никогда не были, при этом не вполне сознавая, зачем они там оказались, куда им идти дальше и, главное, как выбираться обратно. И все. Остальное было делом фантазии, то есть для них — не проблема. Интересное, а иногда и «опасное» приключение было обеспечено, и рассказы о нем, пополняясь постепенно все новыми деталями, передавались в классе из уст в уста, подобно народному эпосу, еще долго после того, как были услышаны от первоисточников.

Поймав себя на том, что непроизвольно улыбается, Дашка поняла, что опять замечталась. Прошли они тем временем уж остановку-то точно, а большого круглого камня им так нигде и не встретилось. Правда, вдалеке виднелось что-то такое, на обочине. Но уже сейчас было видно, что оно не круглое. Девчонки переглянулись и прибавили шагу, окрыленные слабой надеждой, которая не замедлила испариться, так как «что-то» оказалось обыкновенной бетонной плитой, расколотой надвое. Около нее они и остановились, вертя головами, как степные суслики из передачи «В мире животных».

— Это не то! — уверенно заявила Катька, усаживаясь на злополучную плиту.

— Я и сама вижу. — В Дашкином голосе звучала угроза.

С каждой минутой ее все сильнее терзали муки совести за брошенную химию. Она мысленно застонала, представив, сколько времени, намеченного для зубрежки билетов, уже потеряла впустую. Вообще-то в их дружбе она всегда играла роль оруженосца, тогда как Катька по праву занимала место командующего, ибо была по всем практическим жизненным вопросам гораздо взрослее Дашки, решительнее и собраннее. Так что сейчас та наслаждалась возможностью на время поменяться ролями.

— Ну и куда ты привел нас, Сусанин-герой? — громко продекламировала она, глядя сверху вниз в шаловливо-виноватые Катькины глаза.

Та, улыбаясь, молча протянула ей пачку «Космоса».

— И то правда.

Дашка взяла сигарету и, с кряхтением, не свойственным ее возрасту, устроилась на низкой плите рядом с подругой.

— А вот интересно, куда дальше эта дорога ведет? — выговорила Дашка, между делом пуская в воздух довольно правильные колечки дыма.

— В ближнее Подмосковье, — снисходительно ответила Сима и смерила ее взглядом, говорившим много хорошего о людях с «топографическим кретинизмом».

— А потом в дальнее? — не обиделась мечтательная Дашка.

— Ага.

— А потом?

— Потом лучше не думать.

— Н-да…

— А ты заметила, что за все это время не прошло больше ни одного автобуса? И ни одной машины. Ни туда, ни сюда.

— Ага. И ни одного человека.

— Классно!!

Солнце, стоявшее в зените, когда они выходили из дома, уже проделало по небу основную часть своего каждодневного пути. Теплый ветерок, почти бриз, приятно обдувал им лица и открытые до локтей, начинающие покрываться загаром руки. Было тихо, уютно. Стрекотали кузнечики. И было так непривычно и так здорово оказаться вдруг здесь после уже почти незамечаемого, но, оказывается, жутко надоевшего московского шума. И они, не сговариваясь, примолкли, разглядывая причудливый пейзаж, который уже казался им не таким уж безобразно смешным, а очень даже милым и умиротворяющим. Приятно было молча курить, чувствуя рядом теплое плечо подруги, и сознавать, что она сейчас думает о том же.