Хелен Брукс - Прости и не прощайся

Она зажмурилась. Он прав.

Она открыла глаза и встала. Сил не было. Она не станет больше об этом думать. Она ляжет спать, а утром решит, что ей делать. Но в голове уже оформилось решение, потому что и другие слова, сказанные Фордом, глубоко вонзились в сознание. Она обязана это сделать ради ребенка. Возможно, ее ждут мука и боль, а копание в прошлом откроет ящик Пандоры с такими ужасными вещами, которые лучше не выпускать на поверхность. Но если она не попробует, то никогда ничего не узнает.

Мелани настолько устала, что легла в постель, даже не почистив зубы. Но за секунду до того, как провалилась в сон, в мозгу промелькнуло: она поедет к Мириам не только ради ребенка. И ради Форда тоже.

Мириам Коттон оказалась совсем не такой, какой ожидала увидеть ее Мелани. Во-первых, кабинет находился в уютной пристройке к террасе ее дома эдвардианской эпохи. Окна выходили в сад, обнесенный оградой: аккуратный газон, клумбы, а посередине — огромное вишневое дерево. Да и сама Мириам стала открытием: густые седые волосы с остатками прежних ярко-рыжих, мальчишеская стрижка, худощавая фигура в джинсах и просторной синей рубашке. У нее была открытая улыбка, большие голубые глаза и морщинки, что неудивительно для женщины ее возраста. Она производила впечатление человека, который живет в мире с собой. Мелани она мгновенно понравилась.

Мелани сидела в кресле около горящего камина — искусственного, как весело сообщила ей Мириам. Она весь день готовила себя к тому, что ей придется лечь на специальную кушетку, и боялась этого, а теперь немного успокоилась. В матери приятеля Форда было что-то такое, что внушало доверие.

Мириам сидела в кресле напротив и улыбалась ей.

— Прежде чем мы начнем, я должна прояснить одну вещь — все, о чем мы говорим, о чем вы мне расскажите, будет строго между нами. Форд — славный человек, но и он не узнает ничего из сказанного в этой комнате, если только вы не захотите поделиться с ним. Даю вам слово.

— Спасибо. — Мелани еще больше успокоилась. Она не хотела иметь никаких секретов от Форда, но мысль, что она хоть что-то контролирует, ободрила ее.

— Форд говорил мне, что вы ждете еще ребенка? — спокойно произнесла Мириам.

Мелани кивнула. Она была рада, что Мириам сказала «еще», не стала исключать Мэттью.

— Да, весной. — Поколебавшись, Мелани сказала: — Полагаю, это основная причина… Нет. Это не так. Это — одна из причин, почему я здесь. Думаю, что новая беременность довела все до критической стадии.

— Все? — тихо спросила Мириам.

Мелани посмотрела на доброе лицо женщины, сидевшей напротив. Она заметила на стене комнаты семейные фотографии, а на одной из них — маленькая девочка в инвалидном кресле. Эта женщина знает, что такое беда и сердечная боль. Да и без фотографии ясно — видно по глазам.

— Может, я начну с самого начала? — спросила Мелани. — Я хочу сказать — с детства.

— Это было бы хорошо. И не торопитесь. Вы можете приходить ко мне так часто, как пожелаете. Каждый вечер, если захотите, до тех пор, пока не почувствуете, что готовы остановиться. Форд был замечательным другом моего сына, так что вы пользуетесь преимуществом. Договорились?

Мелани уехала от Мириам в семь часов, выжатая, как лимон. Она, всегда гордившаяся тем, что держит свои чувства при себе, проплакала целых два часа. Теперь, вспоминая это, она ужаснулась.

Она села в пикап, который оставила в нескольких метрах от дома Мириам. Ее старенькая машина выглядела неуместно среди дорогих автомобилей на престижной улице. Но Мелани было все равно. Прежде чем завести мотор, она сделала несколько глубоких вдохов. Она засомневалась в полезности этих бесед — после переживаний двух часов она чувствовала себя намного хуже. Мириам, видно, догадалась, как ей тяжело, потому что заверила ее, что такое происходит вначале со всеми. Она должна упорно двигаться вперед, чтобы выйти из другого конца тоннеля. Так сказала Мириам. А если она застрянет в тоннеле? Что тогда?

Мелани выехала с парковки на дорогу. Руки и ноги от усталости налились свинцом. Она выпрямила спину и подняла подбородок. Она обещала Форду и выполнит свое обещание. Она вернется сюда завтра, и будет возвращаться в следующие дни. Столько, сколько потребуется.

Мелани ехала медленно, соблюдая предельную осторожность. Очутившись наконец в коттедже, она быстро соорудила себе ужин и повалилась в постель. Она уснула, едва голова коснулась подушки.

А утром поехала в местную больницу на УЗИ. Она помнила, как они с Фордом вместе отправились на УЗИ, когда ждали Мэттью. Как были взволнованны и как опасались, что вдруг что-то окажется не так.

На этот раз она сидела одна в приемной. Из кабинета вышла молодая пара — они держались за руки и улыбались.

Когда Мелани легла на кушетку, то все повторилось, как тогда. Врач, которая делала УЗИ, с улыбкой сказал ей, что все идет хорошо, сердцебиение сильное и отчетливое, ребенок развивается как положено и волноваться нет причин.

Она вышла из больницы, сжимая в руке два снимка ребенка у себя в утробе, не в состоянии сдержать слезы облегчения и счастья.

Мелани посидела какое-то время в пикапе, собираясь с духом, чтобы позвонить Форду на мобильный. Он ответил тут же:

— Нелл? Что случилось?

— Ничего не случилось. Я сделал УЗИ. С ребенком все замечательно. Я просто хотела, чтобы ты знал. У меня для тебя есть снимок. Я оставлю его у Изабелл.

Он не сразу ответил, а когда заговорил, то голос у него прозвучал хрипло.

— Слава богу. А уже можно определить, мальчик это или девочка?

— Нет. А ты хочешь узнать? С Мэттью они не смогли определить.

— Я не знаю. А ты хочешь?

— Я не уверена. Я позвоню тебе, когда будет известно. А теперь мне пора на работу. До свидания, Форд.

— До свидания, Нелл, — все также хрипло произнес он.

У нее ушло еще десять минут, чтобы вытереть глаза и успокоиться. Потом она завела машину и выехала с территории больницы. Когда она подъехала к дому Изабелл, то полностью овладела собой.

Изабелл настояла на том, чтобы Мелани выпила горячего, прежде чем присоединиться к Джеймсу в саду. Свекровь была в восторге от снимка ее будущего внука.

— Ты не возражаешь, если я сделаю себе копию, а уж потом отдам снимок Форду? — спросила Изабелл после горячего шоколада и булочек с заварным кремом. — Он заедет позже к обеду. Может, ты останешься?

Мелани покачала головой:

— Я собираюсь к Мириам.

Мелани подумала, что будет правильно не скрывать от свекрови своих визитов, и о вчерашнем визите она ей сказала.

— С моей стороны не будет назойливым, если я спрошу, как все прошло? — поинтересовалась Изабелл.

— Конечно нет. Но я не могу пока ничего ответить, потому что сама не уверена. Это было… болезненно.