Айра Уайз - Объяснение в любви

— Сегодня вечером мы приглашены в гости. На прием, знаешь ли. Так что надо подыскать для тебя что-нибудь сногсшибательное…

В гости. На прием. Это означает многолюдное сборище. Там наверняка будут свидетели ее недавнего унижения в музее. Нет, ни за что!

— Нет, — еле слышно выдохнула она.

Оторвавшись от утренней газеты, Клайв вгляделся в побледневшее лицо Анхелы и задумчиво сощурился.

— Цвет — безусловно, красный. И что-нибудь возмутительно нескромное. Длинное, до полу. Облегающее. С открытой спиной и низким вырезом, чтобы все оценили твою потрясающую кожу.

— Клайв, я никуда не пойду, — повторила молодая женщина тверже.

— И высокая прическа, — продолжал он, точно не слыша. — Пусть все любуются твоей восхитительной шеей, зная, что целовать ее дозволено лишь одному человеку — мне!

— Я сказала, что никуда не пойду! — Анхела вскочила со стула.

— А еще я осыплю тебя бриллиантами. — Клайв снова пропустил ее слова мимо ушей. — Серьги, ожерелье, браслеты… и даже сексапильный браслет на ногу!

— Может, заодно повесишь мне на грудь табличку: «Блудница вавилонская»? — вспыхнула молодая женщина.

Откинувшись на стуле, Клайв удовлетворенно ухмыльнулся.

— Алые губы. Черная тушь. И последний штрих — красная гвоздика в волосах. — Восхищенный нарисованной им же картиной, он послал молодой женщине воздушный поцелуй.

— Ты посмеешь меня принудить, помня о том, что произошло в музее?

Анхела изнывала от страха, негодования, обиды. Однако Клайв остался непоколебим, хотя отлично понимал, что сейчас чувствует его возлюбленная. Более того, признавал за ней право протестовать.

— Ты стыдишься того, кто ты есть, любимая? — полюбопытствовал он.

— Нет, — вздернула подбородок Анхела.

— Значит, стесняешься меня и наших с тобой отношений?

— Ставить меня к позорному столбу второй раз — это уж слишком! — ловко ушла от ответа Анхела.

Клайв поднялся. Молодая женщина попыталась уклониться, но он властно удержал ее на месте. Оказавшись в ловушке между столом и стулом и в плену его рук, мысль о бегстве она поневоле оставила. Однако тело ее так напряглось, что Клайв буквально ощутил, как под его пальцами подрагивают туго натянутые нервы.

— Неделю назад мы с тобой заключили договор, — напомнил он.

— Какой договор? — Анхела заморгала и виновато отвела взгляд. — Не понимаю, о чем ты говоришь.

Лгунья, подумал он.

— Ты вернулась ко мне, желая получить обратно то, что было, — медленно, чуть ли не по слогам объяснил Клайв. — А я тебе сказал, что к прошлому возврата нет.

— Но мы всю неделю были так счастливы! — воскликнула Анхела. — Зачем портить то, что уладилось само собою?

— На этой неделе я жил по твоим правилам. Мы укрылись от мира, притворяясь, что все у нас просто замечательно: ты этого хотела, и я тебе позволил. Но компромисс меня не устраивает. Я признаю лишь то, что идеально, — сурово уточнил он. — А за идеальное счастье приходится платить, любимая. И цена высока. Готова ли ты к этому?

Анхела удрученно вздохнула. Что еще сулит ей судьба?

— Так какова же цена?

— Доверие, — возвестил Клайв. — Я хочу, чтобы ты мне доверяла, доверяла настолько, чтобы положиться на мой выбор. На меньшее я не согласен.

Не согласен на меньшее… Анхела поежилась, словно от холода.

— По-твоему, безоговорочное доверие непременно окрашено в красный цвет?

— Красный цвет — вызывающий цвет, — покачал головой он. — Почему бы не подразнить быка красной тряпкой? Так ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу?

Итак, она должна довериться любимому? Неужели Клайв задумал выставить ее на поругание? Нет, быть того не может. У него конечно же есть свои причины заставить подругу одеться так, а не иначе. Но расспрашивать о скрытых мотивах — означает предать взаимное доверие!

— Да, — вздохнула она.

Клайв тихо рассмеялся: он отлично понимал, с каким трудом далось ей это коротенькое слово.

— Отлично, — произнес он. — В витрине магазинчика на улице Монткада я видел потрясающее платье. Как раз то, что нужно. Пойдем его купим…

О да, это платье и впрямь создано для того, чтобы шокировать почтенную публику, думала Анхела, разглядывая себя в зеркале спальни. Такое платье запросто убьет всех наповал. По спине ее вновь пробежал холодок. Длинное, до полу, с тесным корсажем, подчеркивающим стройность талии, и низким вырезом сзади. Юбка собирается у пояса мягкими складками и ниспадает, эффектно обрисовывая бедра, а сзади расходится в стороны благодаря пикантному разрезу. Словом, ничего более сексапильного представить невозможно!

Исполняя волю Клайва, Анхела соорудила высокую сложную прическу, а уж что до бриллиантов — в них она в прямом смысле слова утопала. На шее переливалось бриллиантовое ожерелье, на руке сверкал бриллиантовый браслет, в ушах покачивались бриллиантовые серьги. Ансамбль дополняли красные туфли на высоких каблуках, и браслет, загадочно поблескивающий на щиколотке. Единственное, от чего ей удалось-таки отделаться, — это красная гвоздика в волосах.

Ярко-алая помада, подведенные черной тушью глаза — такого подчеркнуто вызывающего макияжа Анхела никогда не делала. Глядя в зеркало, она не узнавала себя. Из глубины прозрачного стекла на нее смотрела роскошная, неотразимая сирена… собственность богатого аристократа.

Ну что ж, все так и есть, вздохнула Анхела. И если мой внешний вид не вгонит в гроб всех чопорных ханжей, то значит, я ничего не смыслю в этой жизни.

— Получу ли я оплеуху, если подойду слишком близко? — прозвучал насмешливый мужской голос.

Анхела завороженно уставилась на его отражение в зеркале. Нет, нельзя быть таким красавцем, никак нельзя! Широкоплечий и стройный Клайв смотрелся великолепно в традиционном смокинге с галстуком-бабочкой. И смотрел он на свою даму так, точно лучше ее не было никого на свете!

— Интересно, сколько сомнительных предложений я получу за вечер? — не могла не съязвить она, от рукоприкладства, впрочем, воздерживаясь.

Подойдя ближе, Клайв обнял ее за талию и ласково провел ладонями вниз, к бедрам. Анхела затрепетала всем телом. Где-то внизу живота всколыхнулась жаркая волна.

Кажется, это называется вожделением, но сейчас Анхеле было не до чувственных наслаждений. Во взгляде ее мелькнула чуть ли не боль. Клайв безошибочно угадал ее настроение и поспешил ободрить молодую женщину.

— Пусть попробуют, любимая. Но мы-то с тобой знаем, кому ты принадлежишь, верно?

Да уж, подумала Анхела, проклиная несносное самомнение любимого. И, всегда готовая отплатить Клайву его же монетой, повернулась к нему лицом — и вот уже длинные чуткие пальцы пробежали от впадинки у основания шеи к уху. Да, этот мужчина знает ее наизусть, но и она читает любимого как открытую книгу. Самого легкого прикосновения хватало, чтобы Клайв задрожал всем телом.