Никола Марш - Экстремальная любовь

Не то чтобы она не встречала раньше красивых парней.

Мужчины из социального круга ее отца были богаты, и они использовали деньги для того, чтобы о себе заботиться, чтобы холить и нежить себя. Не как женщины, конечно, а в стиле метросексуалов — ухаживали за лицом, делали маникюр, использовали все, чтобы выглядеть наилучшим образом.

Леон тоже был красив по-своему, но мог ли Леон сравниться с Романом? Эти двое различались как небо и земля, как «Палаццо» и палаточный лагерь.

Надеясь, что ее восхищение не так очевидно, она смогла все-таки пройти по салону.

— Ты сделала это!

— А были какие-то сомнения?

Он сделал неопределенный жест рукой:

— Моя работа приучила меня не быть слишком самоуверенным.

Она засмеялась:

— Если и есть что-то, чего у тебя нет, так это неуверенность.

— Наверное, это распространяется только на определенные области моей жизни. — Он нежно взял ее руку. — Такие, как ухаживание за красивыми женщинами.

— Это да, я уверена, у тебя было много практики.

Делая вид, что задумался, он подмигнул:

— Экстремальный спорт — моя жизнь. Я никогда не знаю, когда наступит мой последний миг на земле, и стараюсь извлекать все, что возможно, из каждого.

Она завидовала ему — его смелости, опытности, его отношению к жизни, способности наслаждаться каждым моментом. Это было так чуждо девушке, которая провела жизнь, обдумывая каждый свой шаг — от того, какое платье надеть утром, до того, что бы съесть, чтобы не набрать грамма лишнего веса и хорошо выглядеть перед назойливыми фотоаппаратами репортеров.

Была ли она вообще когда-нибудь спонтанной? Она действительно жила только прошлой ночью.

Удивительно, но как только Роман сел в кресло рядом с ней, она прониклась решимостью наслаждаться каждым мигом, который они проведут вместе. Не имеет значения, как скоро это время пролетит и что будет потом, она все равно пойдет на это.

— Хочешь узнать, как я к этому отношусь?

Он кивнул, перебросил руку через спинку кресла, кончики пальцев коснулись ее голого плеча, и она затрепетала.

— Мне нравится твой образ жизни, да и сам подход. Он смелый и честный.

Она заметила промелькнувшее выражение боли, которое тут же исчезло из его глаз.

— А еще все это безрассудно и может меня убить.

Его беспечность исчезла. Он замолчал.

Откуда такая внезапная смена настроения? Будто бы он сам не слишком доволен своей страстью к экстриму.

Она хотела понять это.

— Вероятность погибнуть под колесами автомобиля ведь больше, чем от того, чем ты занимаешься, правильно?

Он вернулся опять к своей учтивой манере, поглаживая ее плечо.

— Полагаю, сейчас не лучшее время сказать, что я еще вожу мотоцикл?

Она улыбнулась:

— Я так и предполагала — это полностью соответствует твоему имиджу.

— Спорю, ты представляешь меня каким-то рисковым авантюристом, подсевшим на удовольствия?

— Ничего плохого в удовольствиях нет, — сказала она, вспоминая прошлую ночь и краснея опять.

Дав ей время собраться с мыслями, он спросил:

— Полагаю, это не первый твой полет на частном самолете?

Она кивнула, полагая, что он просто пытается поддерживать вежливый разговор, а не хочет копаться в подробностях ее прошлой жизни. Кроме того, если она начнет рассказывать, как скучна покажется ее прежняя жизнь такому искателю приключений, как он.

— Ты правильно догадался.

— Ты много путешествовала в детстве?

— Да, порядком.

Он ухмыльнулся:

— Из твоих немногословных ответов можно заключить, что ты не хочешь говорить о прошлом.

— Что-то вроде этого.

Как она могла объяснить ему все серьезные причины разочарования в собственной жизни и не выглядеть при этом как обиженный ребенок…

Он едва знал ее. Сейчас было определенно неподходящее время для того, чтобы делиться секретами своей души.

— Ты не должна говорить об этом, если не хочешь, но иногда изгнание старых демонов — это лучший способ продвинуться вперед.

Она посмотрела на него с изумлением. При всех его легкомысленных заигрываниях и сексуальных улыбках, в Романе были такие бездны, которые манили ее.

— Я не хочу утомлять тебя такими рассказами.

Он ободряюще сжал ее руку:

— Ты никогда не сможешь меня утомить.

Наслаждаясь теплом его сильной руки, она сказала:

— Правда? Спорю, ты просто будешь умирать от скуки, слушая о моей жизни. Последние пять лет моей юности прошли под пристальным наблюдением пиарщиков, которые следили, что я сделала, что сказала в интервью, выбирали, что мне надеть каждое утро.

Он поморщился и сплел свои пальцы с ее:

— Звучит отвратительно.

— Так и было.

Но не это было худшее из всего, и теперь, раз уж начала, она должна была рассказать ему дальше. Не все, конечно. Последнее, что ей сейчас было нужно, — это пересказывать подробности ее развода и ту безобразную шумиху в прессе, в которой она была высмеяна.

— Знаешь, что раздражает меня больше всего? Что я так долго мирилась со всем этим.

— У тебя не было выбора.

— Сначала у меня был, наверное, выбор, но я так старалась быть послушной, совершенной дочерью, что это вошло в привычку. Я просто плыла по течению, делая то, что от меня ожидали, потому что так было легче.

— Если легко — это неплохо.

Она всматривалась в его лицо, чтобы понять, шутил ли он, но выражение его было совершенно серьезно. Было ясно, что он понимает ее.

— Моя финансовая карьера была ошибкой. Мой брак был ошибкой.

Освободив ее руку, он убрал прядь волос с ее лица и заложил ее за ухо с такой нежностью, что у нее комок встал в горле.

— На ошибках учатся.

— Правда, но я чувствую, как будто потратила первые двадцать семь лет моей жизни, чтобы быть тем, кем я не являюсь.

Она озвучила свой главный страх: что, пожертвовав своими мечтами ради семьи, она потеряла себя и, может быть, не сможет уже найти.

— Найти работу, которая мне нравится, — это начало, но иногда я сомневаюсь, действительно ли я настоящая когда-нибудь проявлюсь.

В тот момент, когда слова слетели с ее языка, она знала, что сказала слишком много.

Парень недавно прилетел в Австралию, и у него с ней намечается короткий бурный роман, ему, должно быть, неинтересно выслушивать признания о ее глубинных страхах.

Он продолжал молчать, выражение его лица стало задумчивым, убедив ее в том, что она сболтнула больше, чем следовало.

Прежде чем Ава успела сказать какой-нибудь отвлекающий комментарий, чтобы разрядить атмосферу, он подвинулся ближе, обхватил ее за талию, другой рукой поднял ее подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Настоящая ты — это женщина, с которой я был прошлой ночью. Живая, щедрая, спонтанная, желающая дарить и получать удовольствие, женщина, идущая навстречу неизведанному.