Никола Марш - Экстремальная любовь

Ава скользнула на заднее сиденье белого лимузина и едва сдержала вдруг возникшее желание лечь на серые кожаные кресла.

Ей нужно было прилечь, сейчас же. Роман обещал несколько дней, которые она никогда не забудет… и ее практически скрутило от воспоминаний близости с ним.

— Удобно?

Зная, что ее щеки, должно быть, светятся, как два маяка, она кивнула.

— Отдохни, силы тебе еще понадобятся.

Рискнув на него посмотреть, она не могла сдержаться и засмеялась:

— Не смотри на меня так.

— Так — это вот так?

Он скорчил грозную гримасу и пошевелил бровями. Она смеялась.

— Твое присутствие возбуждает меня, — пробормотала она, надеясь, что шофер не обладает феноменальным слухом.

Растягиваясь на широком заднем сиденье, он пробормотал:

— Это идея!

Ей нужно держать себя в руках, чтобы совсем не растаять рядом с ним, и она слегка оттолкнула его локтем:

— Я должна написать очень важную статью, не забывай!

Он еще раз попытался поддельно нахмуриться, но уголки рта его выдавали.

— У меня тоже есть работа — сделать все, чтобы ты изобразила меня в самом лучшем свете.

— Хорошо, что мы оба это понимаем.

Он поманил ее пальцем, и она наклонилась к нему.

— И еще мы понимаем, что означает смешать бизнес с удовольствием, правильно?

Он провел кончиками пальцев по ее запястью, разглядывая нежные волоски у нее на руке.

Она вообще-то никогда особо не интересовалась сексом, а сейчас секс был единственным, о чем она могла думать. И хотя она могла винить в этом Романа, на самом деле была ему благодарна. Она никогда не чувствовала себя настолько живой, как последние двадцать четыре часа. Подумать, что это только начало…

— Не забывай об этом, — сказал он, и его выражение заставило ее покраснеть опять.

И она стала рассматривать живописные пейзажи за окном.

А шофер стал расписывать красоты местных пляжей. Роман поддерживал с ним разговор. А она размышляла и продолжала удивляться, как спокойная разведенная женщина забыла обо всем и пустилась в головокружительную авантюру с самым горячим парнем, которого только можно встретить.

Когда она получила тестовое задание от Рекса, у нее заработала та часть мозга, которая долго была подавлена, — Ава начала творить.

Ее воображение стало просыпаться, набирать силу. Она пристально стала всматриваться в мир вокруг, описывая все, что видела, — от сморщенного старичка, который встретился по дороге, до мамочек, суетящихся вокруг своих детишек. Фразы стали рождаться в ее голове постоянно, слова старались запечатлеть все богатство живого окружения.

Она хотела писать. У нее появился этот шанс, и она сделает все возможное, чтобы эта статья о Романе стала лучшей вещью, которую она когда-либо написала. Хотя это было совсем несложно, учитывая то, что последний раз она писала для литературного конкурса, когда ей было одиннадцать.

В таком состоянии, когда слова рождались, пузырились, сливались друг с другом, а фразы роились в ее голове, она, настороженно озираясь, вошла в громадные стеклянные двери и оказалась в «Палаццо Версаче».

От пробудившегося вдохновения захватывало дух. Она любила этот гул в голове, это состояние, когда фразы просто лились на нее откуда-то сверху, струились в ее сознание. И она снова удивлялась, как ей на этот раз удалось не стряхнуть это чудесное состояние, чтобы начать делать «все правильно».

— Это великолепно, — сказала она, стараясь не быть похожей на таращащего глаза туриста. — Точно!

Ее взгляд упал на Романа.

— Тебе не нужно сейчас напрягаться и хмуриться, помнишь?

Она слегка коснулась его рукой, ее пальчикам захотелось сделать большее.

— Я твоя. — От мгновенной вспышки тревоги его глаза потемнели до эбонитового цвета, и она быстро смягчила: — На несколько следующих дней.

В глубине ее сознания крутился туманный вопрос: а что будет через неделю, если их отношения углубятся?

Роман, наверное, не задумывается об этом — они оба знали условия, как это должно быть: недолгий роман. Несколько дней. Никаких сожалений.

Так почему эта вспышка тревоги в его глазах так обижает ее?

Чтобы уйти от этой скользкой темы, она всплеснула руками, продолжая осматривать фойе:

— Мне нравится неоклассический стиль.

Его глаза чуть сузились — он заметил ее неуклюжую попытку сменить тему разговора.

— А мне нравятся те диваны. — Он сделал паузу и посмотрел на нее многозначительно, отчего у нее начали подкашиваться ноги. — На них двое могли бы разместиться с полным комфортом.

Качнув головой в знак того, что поняла его многозначительное подмигивание, она посмотрела на диваны, восхищаясь их красотой больше, чем мягкостью и удобством.

Центральную часть украшают изображения пурпурных орхидей, а края были отделаны золотом. Большие диванные подушки были оттенков светло-зеленого, бледно-голубого и цвета мандарина.

Совершенная роскошь — золото и бежевые мраморные полы, сложные мозаики, гигантская хрустальная люстра наверху, громадный черный рояль и громадный овальный стол в центре композиции. Все здесь радовало и притягивало глаз.

— Ты мысленно описываешь что-то?

Она кивнула:

— Это писатель во мне. — Она тронула пальцем висок. — Теперь это включилось во мне здесь и не может выключиться.

— Одно, что меня совершенно восхищает в тебе, — это твоя творческая натура, — сказал он.

Да, он умел поднять настроение, сказав правильную вещь в правильное время.

Засмущавшись от его слов, она выпалила то, что первое пришло ей в голову:

— Я даже не написала свою первую статью. Откуда ты знаешь?

Его убийственная улыбка предупредила, что шокирующей реплики ей не избежать.

— Существует много способов продемонстрировать творческий потенциал.

Она вспомнила, с какой фантазией они в самолете доказывали расположение друг к другу, даже не сняв одежду, а только слегка подвинув, чтобы доставить друг другу удовольствие, и поняла, что он имеет в виду.

— И о статье… Наверное, я смогу получить представление о твоих литературных талантах, когда ты будешь брать у меня интервью? — Понижая голос, он добавил: — Ну, ты знаешь, пока мы будем смешивать работу и удовольствие.

Слово «удовольствие» соскользнуло с его языка, как теплый мед, и она задрожала от предвосхищения. Она не сможет сделать никакую работу, если он при этом будет отвлекать ее таким вот образом. Эта внезапная мысль вернула ее на землю.

— У нас же будут раздельные комнаты, правда?

Его губы скривились от ее озабоченного тона.

— Это избыточно, рассматривая то, что наши мероприятия…

— Мне нужно свое собственное пространство для работы. — Расстраиваясь от панической нотки в собственном голосе, она понизила тон: — И не называй это мероприятием. У нас отрыв, загул. Звучит более возбуждающе.