Сэнди Мэдисон - Обольщение по-итальянски

Марио сиял от гордости, но еще раз попросил Ширли не говорить с другими о его планах. Он не хотел, чтобы в Бруклине начали судачить о том, что он собирается отказаться от пиццерии.

Превосходная еда сняла с Ширли напряжение. И, когда Марио наконец составил ей компанию во время потрясающего десерта, Ширли была в прекрасном настроении. Вечерние дела заканчивались. Только Марша, которая пришла поздно, сидела в углу, пила пиво и благосклонно улыбалась Ширли и Марио.

Войдя в пиццерию, Марша сразу увидела Ширли и сейчас же догадалась, кто была эта прекрасная молодая женщина с белокурыми волосами. Когда Марио пришел из кухни и сел к Ширли, Марша ему подмигнула и понимающе улыбнулась. Она несомненно одобрила его выбор. Это была потрясающая девушка.

Ширли тоже заметила Маршу, но быстро отвела от нее взгляд. Ей было неприятно смотреть на старуху. Кроме того, она удивилась, что в ресторане Марио терпели какую-то «женщину-мешок». Но ее присутствие и плотно набитая тележка для покупок явно никому не мешали.

— Я хотел бы побыть с тобой наедине, — прошептал Марио, после того как она допила свой бокал вина. — Пойдем наверх.

Прежде чем Ширли смогла ответить, он уже встал и потянул ее за собой за руку.

— Спокойной ночи, Марио, — крикнула Марша, когда они проходили мимо нее.

— Спокойной ночи, Марша, — довольно ответил Марио.

Ширли разозлилась, что эта старуха, Риччи и молодая официантка смотрели, как Марио ведет ее в свою квартиру. Но если бы она начала протестовать, было бы еще хуже.

Риччи ухмыльнулся, когда они исчезли за задней дверью, и Ширли увидела эту ухмылку. Она резко остановилась на полутемной лестничной площадке. Стены были покрашены в серо-зеленый цвет, и только матовая лампочка болталась под потолком. Ширли посмотрела на Марио.

— Несколько убого, — подавленно сказал он.

Ширли покачала головой, хотя окружающая бедность действительно подавляла.

— Это не…

— А что тогда? — спросил Марио и взял узкое лицо Ширли в свои теплые большие руки. Она больше не могла избежать его испытующего взгляда.

— У меня такое чувство, будто каждый знает, что мы теперь делаем, — призналась она. — Твой Риччи, официантка, старая женщина, таксист, который меня сюда привез, и вся проклятая Миртл-авеню…

— А завтра это будет в газетах, — сказал Марио, и, хотя его лицо оставалось серьезным и понимающим, Ширли засмеялась. — Нет, не смейся, Ширли, — попросил он. — Это была моя глупая идея пригласить тебя сюда. Бруклин не подходит тебе, а ты не подходишь Бруклину. Я бы охотно представил тебя своей матери, но это терпит. Пойдем!

Ширли испугалась, когда он упомянул свою мать. Не хватало только встретить миссис Альбертини в квартире над рестораном и потом исчезнуть в соседней комнате, чтобы остаться с Марио наедине.

Марио взял ее за руку и потянул за собой. Ширли спотыкалась, когда они шли по темному двору. Выйдя на Миртл-авеню, Марио подозвал такси.

— Мы поедем к тебе, — объявил он. — Так или иначе, я собирался воспользоваться твоей сауной и джакузи. Но на это у меня не было времени сегодня утром.

— Извини, — сказала Ширли.

— Тебе не нужно извиняться, — возразил Марио. — Мне здесь самому не нравится. Но мой отец умер, и мне не оставалось ничего другого, как принять ресторан. И я многому научился. Теперь я созрел для прыжка на другой берег Ист-Ривер. Только потерпи немного. Скоро я буду жить недалеко от тебя.

Они провели еще один совершенно необыкновенный вечер. Наслаждались в маленькой сауне в ванной комнате для гостей, лежали вместе в горячей джакузи и болтали, пока пузырьки кислорода щекотали их тела. А потом они долго и страстно любили друг друга на большой кровати Ширли с водяным матрасом.

Йоркширский терьер Богги был так же влюблен в Марио, как и его хозяйка. Марио никогда не уставал играть с ним, и Богги таскал свою резиновую мышку, чтобы Марио бросал ее по квартире снова и снова. Марио умел бросать игрушку гораздо дальше, чем Ширли, и собака удовлетворенно тявкала, потому что ей наконец уделили достаточно внимания.

Когда Ширли и Марио обнимались, валялись на ковре или исчезали в спальне, то его просто выставляли, но пес демонстрировал понимание и сдержанность, к чему Ширли совсем не привыкла. Он только вопросительно смотрел на них, наклонив голову набок, свертывался клубочком в кресле и спал. Они же потом с ним поиграют! Лучше всего спокойно подождать, пока они закончат свои собственные игры.

Ширли уже давно не была так счастлива. Они с Марио понимали друг друга без слов, у них были одинаковые вкусы, они смеялись над одними и теми же шутками и умели по-настоящему наслаждаться друг другом. Это было просто великолепно.

Было далеко за полночь, когда Ширли сделала предложение, которое в одно мгновение изменило жизнь Марио и ужасно ее осложнило.

— А почему бы тебе просто не переехать ко мне? — спросила она.

— Ты что, серьезно?

— Совершенно серьезно. Иначе зачем бы я стала тебе это предлагать?

— Это было бы великолепно, — сказал Марио и лениво потянулся на прохладной сатиновой простыне в роскошной постели Ширли. — У тебя достаточно места.

— Значит, договорились? — Ширли запустила свои ногти во вьющиеся густые волосы на широкой груди Марио.

— Договорились, — кивнул он и на мгновение подумал о том гневе, который вызовет этот переезд. Переехать, чтобы жить у женщины, на которой не женат и которая к тому же ирландского происхождения.

Но о миссис Альбертини он думал лишь миг. Ногти Ширли скользили по его коже, к темной линии, которую очерчивали его волосы на животе и глубже, глубже…

— До Бруклина ты доберешься на метро через полчаса, — сказала Ширли.

— Без проблем! — уверенно ответил Марио. Но когда он на следующее утро собрался в путь, было только восемь тридцать, а в Нью-Йорке начался уже час пик. Большинство контор и предприятий открывалось в девять или десять, и поезда метро были битком набиты.

Первый поезд в направлении Бруклина Марио пропустил, надеясь, что следующий будет не так переполнен. Но он сильно заблуждался. Пытаясь втиснуться в вагон, он увидел рядом с собой беременную женщину и пропустил ее. Порыв благородный, но для него самого места уже не осталось. Он кинулся к соседнему вагону, но в этот момент автоматические двери закрылись.

Было уже начало десятого, когда Марио наконец нашел место в поезде. А когда он достиг Миртл-авеню, было без десяти десять. Риччи сделал кислую мину. А мать поставила на стойку миску с салатом, которую только что принесла из кухни, и сердито уперла руки в бока.

— Что, теперь всегда так и будет? — вскипела она. — Мой сын болтается неизвестно где и проводит бессонные ночи.