Памела Кент - Влюбленные недруги

Каприс чувствовала острое желание немедленно забиться в свою комнату и закрыться на ключ. Но она была особой слишком опытной, чтобы совершать подобные глупости. И кроме того, она понимала, что если в ее дальнейшие намерения не входит постоянно убегать и прятаться за дверью своей спальни — по крайней мере, пока Ричард Уинтертон не отбыл из поместья, — то у нее существует не так уж много возможностей обеспечить неприкосновенность собственной персоны даже в течение ближайшего часа, а то и менее того.

Кроме того, она обещала миссис Бил, что Уинтертон выедет из дома в одиннадцать часов, а сейчас уже половина одиннадцатого. Ей осталось отсидеться в собственной комнате всего полчаса, правда, нелегких полчаса, но если она будет отсиживаться, то в будущем ее положение, как хозяйки этого дома, станет вообще невыносимым. Так что, если она хочет снова ходить с высоко поднятой головой, то ей следует вести себя так, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло, а человек по имени Ричард д'Арси Уинтертон представляет собою ничего более, чем пустяковое неудобство в доме. И она, Каприс, станет спокойно заниматься своими делами, как будто его просто не существует.

Именно таким образом она могла бы вернуть себе чувство собственного достоинства и выкинуть Ричарда д'Арси Уинтертона из головы.

Каприс подумала о том, что миссис Бил следовало бы сопровождать ее при обходе дома. И действительно, беспокойная маленькая женщина уже ждала девушку в холле, когда та вернулась в дом. Вытирая передником щеку, вымазанную мукой, она объяснила с некоторой тревогой:

— Сегодня утро вызова прачки и пекаря, поэтому, если вы не возражаете, мисс Воган, мы начнем обход дома немного раньше, чтобы закончить к двенадцати часам. Я не могу доверить прачке сбор грязного белья, и еще мне необходимо проверить чистоту принесенного, а пекарь никогда не знает, какой хлеб мне нужен, так что… Хорошо? — И она умоляюще посмотрела на Каприс.

— Конечно, хорошо, миссис Бил.

Каприс была так расстроена выражением тревоги, которое все не сходило с лица миссис Бил, что и в самом деле забыла — впрочем, всего на несколько секунд, — какие веские причины имеются у нее для недовольства собой и что перед ней стоит гораздо более трудная проблема, чем улаживание дел с прачкой или пекарем, и вообще вся масса других хозяйственных обязанностей. Одним словом, — проблема того, как стать настоящей хозяйкой поместья за одно короткое утро.

И все-таки от беспокойного взгляда миссис Бил не ускользнул немного неестественный румянец на лице девушки. Какое-то мгновение миссис Бил с любопытством смотрела на нее, но предпочла не комментировать увиденное.

— Может быть, мы начнем с нижнего этажа? — предложила она, торопливо направляясь к обитой зеленым сукном двери, за которой находились кухонные помещения. — Большинство комнат в пыли, но у меня пока нет времени навести в них должную чистоту и порядок.

Это была суровая правда, и тем более обидная, что некоторые из комнат были очень хороши, а их великолепная обстановка несомненно знавала лучшие времена. Едва ли стоит ожидать, что усилия одной-единственной женщины способны поддерживать в безукоризненном состоянии такой огромный дом, как Феррингфилд-Мэнор. Тем более, что она, вероятно, получала не большую, а то и вовсе никакой, помощь от мистера Била, у которого было полным-полно хлопот за стенами дома.

Во все время осмотра помещений Каприс старалась почаще заверять миссис Бил в том, что дом содержится в наилучшем состоянии, но про себя постановила, что при первой же возможности необходимо найти помощницу для миссис Бил.

Конечно, в таком уединенном месте с этим могли возникнуть трудности; но она могла бы, по крайней мере, попытаться найти дополнительную пару рук, чтобы сделать жизнь миссис Бил более сносной.

А еще Каприс пока не придумала, что будет делать с домом. Но он был ее собственностью, и теперь стало очевидно, что она должна остаться здесь жить. Кроме того, ей, может быть, придется по вкусу жизнь здесь, в Англии.

К тому времени, когда она окончательно пресытилась интерьерами дома, равно как и открывавшимися из окон пейзажами поместья, она успела осмотреть только треть помещений. Некоторые, отделанные деревом, были фантастически хороши и прекрасно сохранились. Она даже ощущала витавшую в них атмосферу прошлого. Дом поразил ее своими масштабами и продуманной планировкой, но о том, чтобы использовать его в таком состоянии, не могло быть и речи.

Девушка была очарована давно вышедшими из употребления детскими комнатами и великолепной главной спальней. Она задержалась в этой комнате, поглаживая вылинявшие драпировки и восхищаясь рифлеными колонками огромной кровати с пологом. Миссис Бил рассказала ей, что Джосия Воган спал в именно этой комнате, когда был сравнительно молод, но потом в течение многих лет она стояла закрытой.

В Желтой, как она называлась, гостиной Каприс обнаружила элегантную мебель XVIII века и хрустальную люстру, завернутую в голландские ковры тончайшей работы. Она сдернула чехол с фортепиано, которого не касались десятилетиями, и попробовала извлечь из инструмента несложную мелодию.

В ту часть дома, в которой располагались комнаты, отведенные Ричарду Уинтертону, и несколько других, примыкавших к его покоям, она не заходила. Вдобавок к библиотеке, занятой им для собственных нужд (и нужд его собак!), он вполне комфортабельно разместился в нескольких комнатах в западном крыле. В старинном доме, где размещение ванных было весьма проблематично и потому количество их ограниченно, он пользовался лучшей из них.

Миссис Бил была рада, когда путешествие по дому окончилось, и поинтересовалась у Каприс, будет ли та завтракать в столовой… или предпочитает постоянно принимать пищу в своей комнате. Вопрос сопровождался слегка опасливым взглядом в сторону новой хозяйки, и Каприс поняла, какого рода информацию хотела извлечь из ее ответа на этот вопрос миссис Бил.

Победил ли Ричард Уинтертон или мисс Воган достаточно сильна, чтобы, сломив его жесткое сопротивление, утвердиться в собственном доме?

Каприс приняла решение немедленно. Ее не заставят постоянно искать убежища в своей спальне! Она проследит за тем, чтобы ее индивидуальность запечатлелась в каждой комнате… или, по крайней мере, в каждой комнате, пригодной к употреблению, вот так! И отчетливее всего, конечно, в гостиной.

Гостиная была огромной и очень мрачной. Для трапезы Уинтертоном использовался только один конец длинного массивного стола. День за днем и вечер за вечером он величественно восседал в этой роскошной комнате на резном черного дерева стуле. И миссис Бил ждала его приказаний, чтобы на лучшем фарфоре подать ему еду, а он отказывался пить из бокала, если тот был не из лучшего хрусталя.