Мэгги Кокс - Побежденный холостяк

— Я передумал, — прошептал он, уткнувшись ей в шею. — Я идиот. Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты ушла.

Она нежно сняла его руки и обернулась к нему:

— Я все равно бы не ушла. Я понимала, что на самом деле ты не имел этого в виду. Я бы нашла Иньес и посидела где-нибудь с чашкой чая, пока ты не остынешь.

— Правда? — Он ошеломленно смотрел на нее, а после потянулся и нежно поцеловал в губы. — Ты либо невероятно смелая, либо невероятно упрямая, если готова так испытывать мое терпение. Даже некоторые члены совета директоров до дрожи в коленках боятся разгневать меня чем-нибудь.

— Но ты ведь не нарочно их так запугиваешь?

— Тебя-то мне не удалось запугать.

— Мой отец всегда говорит, что я упрямая как осел. Даже если мне страшно, я не позволяю себе поддаваться. Ну… кроме того случая с Крисом. После этого я вообще перестала сближаться с мужчинами. Я много потеряла, как теперь понимаю, но я просто не хотела когда-либо еще ощутить такой всепоглощающий страх.

Марко размышлял о том, что за все эти годы он ни разу не встречал никого похожего на Грейс.

Она не боялась прямо рассказывать о своих ощущениях и делиться неприятными воспоминаниями. Но это было не просто удивительно — это вдохновляло.

Однако довольно быстро его размышления свернули в совсем иное русло. Он взглянул на разгоряченное лицо Грейс, на ее влажные губы:

— Мне кажется, мы уже достаточно поговорили. Этот разговор, безусловно, очень увлекателен, но у меня есть альтернативное предложение.

— И какое же? — Грейс взглянула на него с поддразнивающей улыбкой.

Эта улыбка вызвала в нем такую бурю эмоций, что Марко чуть было не начал, противореча собственным словам, говорить ей о том, что быть рядом с ней отныне становится для него одной из базовых физических потребностей, равноценной необходимости есть и пить.

Однако вместо этого он опрокинул Грейс на кровать и продемонстрировал ей это гораздо более наглядным способом.

Обычно после ночи с женщиной Марко вставал рано, занимая себя работой или чем-то еще, потому что ему хотелось как-то дистанцироваться. Однако не в этот раз. Он успокаивал себя тем, что он в отпуске, хотя в глубине души знал — дело совсем не в этом. Он повернулся на бок и посмотрел на Грейс. Шелковое покрывало сползло с нее, и она лежала обнаженная и прекрасная, словно Афродита. Марко сразу же ощутил сильный приступ желания. Кажется, это становилось его первой реакцией на присутствие Грейс.

Натягивая одеяло на точеные плечи девушки, он подумал о том, что она может от него забеременеть, и неожиданно ему захотелось, чтобы так и произошло. У него не было семьи. Большую часть своих средств он завещал одному из благотворительных фондов. И никогда в жизни он не испытывал желания жениться и завести детей — потому что ни одна из его женщин не пробуждала в нем этого желания.

Разглядывая Грейс, которая была не менее прекрасна во сне, чем когда бодрствовала, Марко вдруг задумался: как, интересно, мог бы выглядеть их ребенок? Он улыбнулся: он сам был темноволосым и смуглым, а голубоглазая блондинка Грейс была его полной противоположностью. Марко приподнял одеяло и принялся разглядывать ее гладкий живот. Завороженный ее фигурой, он нежно провел по нему пальцами, и Грейс сразу же открыла глаза:

— Что ты делаешь?

— Я просто восхищался твоей красотой.

— Говорят, лесть открывает любые двери.

— Я надеюсь.

— А вот мне очень хочется искупаться… можно?

— Только после того, как мы займемся любовью, — сообщил Марко с самой обворожительной из своих улыбок.

— Тебе повезло, что ты в такой хорошей форме, иначе повторилась бы история лисицы и винограда, — улыбнулась Грейс, раскрывая ему объятия.

Марко все-таки уговорил Грейс отправиться по магазинам. Последним аргументом стало то, что у нее нет никакой другой одежды, кроме вчерашнего платья, — ведь она планировала вернуться на свою виллу. В ответ на ее предложение просто съездить туда Марко притянул ее к себе и поцеловал в губы, после чего все желание протестовать у Грейс пропало.

Он показал ей роскошную ванную комнату и, пока она приводила себя в порядок, отдал несколько распоряжений относительно их поездки. Грейс быстро поняла, что любой выезд Марко из его резиденции требует «распоряжений». Также она поняла, что его самого не слишком-то радует повышенное внимание к своей персоне, но ему приходится с этим мириться — это всего лишь побочный эффект его невероятного успеха.

Грейс вспомнила прошедшую ночь, и горячая волна прошла по ее телу. Каждое воспоминание отзывалось в нем легкими покалываниями, голова кружилась, а ноги дрожали. Она понимала, что теперь наслаждается далеко не просто обществом Марко. Ей нравилось в нем все без исключения: его португальский акцент, привычка бурно жестикулировать во время разговора, тонкая улыбка, порой появлявшаяся на его лице…

Тоже приняв душ, Марко облачился в очередные брюки цвета хаки и белую футболку и вышел в патио. Сейчас он выглядел на несколько лет моложе — в его облике было даже, пожалуй, что-то ребяческое. Когда Грейс вспоминала его реакцию на слова о его прошлом, она понимала, что ему до сих пор стыдно за свою резкость. Грейс хотелось бы сказать ему, что он не виноват в том, что никогда не знал своего отца. Что тот успех, которого он добился, несмотря на такую судьбу, должен быть примером для других людей. Что подобное испытание немногим под силу.

Однако их отношения еще не дошли до такого уровня, когда можно свободно разговаривать о самых глубинных для обоих партнеров вещах. Вряд ли Марко принял бы ее сочувствие как должное. Она уже заметила, как давно он привык защищать эту область своей жизни от проникновения в нее других людей. Все, что оставалось Грейс, — своей мягкостью и терпением убедить Марко, что ей можно довериться.

— Смотрю, Иньес сделала тебе кофе? — произнес Марко.

— Она просто идеальная женщина! Тебе с ней очень повезло.

— Думаешь, я этого не знаю?

— Конечно, знаешь. Я заметила, что ты очень ценишь каждого, кто на тебя работает. И думаю, они точно так же ценят тебя, — добавила Грейс.

Марко уселся на стул напротив нее и некоторое время молчал, глядя вдаль.

— Не спеши присуждать мне титул работодателя года, — произнес он, наливая себе кофе. — Я далеко не всегда белый и пушистый и эмоции вызываю самые разные. Например, когда мне приходится кого-то увольнять.

— Ну, это неизбежно. Наверное, ты всегда оцениваешь, что окупается, а что нет. Видишь картину в целом. А в детстве ты хотел стать бизнесменом?

Грейс подвинула к Марко блюдечко с сахаром, но он покачал головой. Тогда Грейс добавила две ложечки в свою чашку, и Марко недовольно нахмурился: