Марианна Эванс - Друзья и любовники

— Совсем нет. — Дженнифер покраснела.

— А почему такая таинственность?

— Ради безопасности. Что касается нашей профессиональной репутации, нам бы не хотелось, чтобы что-то изменилось только потому, что мы вместе.

— Хорошая идея. — Келли хихикнула. — Тогда зачем же ты рассказала мне, Мейерс?

— Хороший вопрос, Мастерсон, — ответила Дженнифер, обменявшись с подругой нежными взглядами. — Очень хороший вопрос.

— Какого черта, скажи, пожалуйста, означал твой намек на Бренду? Я думал, мы уладили эту проблему вчера за обедом.

Прошло несколько часов, но, казалось, Марк считал минуты, когда ему удастся остаться наедине с Дженнифер, чтобы поговорить о Саманте Мелоун.

— Может быть, для тебя проблема и улажена. Но не для меня. Что-то меня настораживает, Марк.

— Например?

— Например, какой горячей Саманта становится рядом с тобой.

— Дженнифер!

— Меня раздирает любопытство в отношении этой особы, — не сдавалась Дженнифер. — Ведь она поедет с тобой на запад, если «Чикаго буллс» будут играть в финале? Как удобно. А ведь ты мне ничего не сказал.

— Не стоит быть такой мелочной, — заметил Марк.

— Сначала ты не рассказал мне, что взял на работу ассистента-женщину, потом промолчал о совместной командировке. Почему?

— Какое значение имеет эта поездка? — пожав плечами, произнес Марк. — Ведь очевидно, если она работает ассистентом, то должна быть там, где происходят основные события, освещаемые «Сентинел». Ради Бога, успокойся!

— Она все сокрушает на своем пути!

— Дженнифер, ты считаешь, что я совершенно потерял рассудок и как профессионал нанимаю женщину только для того, чтобы затащить ее в постель? Может быть, так поступают мужчины типа Кевина, но не я. Ты должна это знать и без всяких объяснений.

Они уже начали кричать друг на друга. Взяв себя в руки, Дженнифер попыталась сохранять спокойствие и хладнокровие.

— Может быть, тебе не удастся избежать ее, даже если бы тебе этого и хотелось, — сказала она. — Совсем как Кевин и Бренда. Поверишь ты мне или нет, но это не только его вина. Помни об этом, приятель, — танго танцуют вдвоем.

Марк никак не ожидал от Дженнифер такой ярости. Ситуация вышла за пределы простого спора или непонимания.

— Как ты можешь говорить такое? — спросил он, сжав зубы от злости. — Ты ведь даже не знаешь ее!

— Потому что я чувствую опасность! — Скрестив руки на груди, Дженнифер плюхнулась на стул напротив его стола и беспомощно посмотрела на Марка. Если бы только он мог понять, что она чувствует.

— Именно поэтому я и не стал тебе ничего говорить. — Марк сел рядом. — Я знал, что ты будешь чувствовать. И уверяю, совсем напрасно. Никогда не думал, что это вызовет твой гнев.

— Давай оставим этот разговор. Ты прав, я знаю Саманту всего несколько дней. И веду себя глупо.

— Никакие твои чувства не кажутся мне глупыми, Джен, Мне надо знать только одно: откуда у тебя такие мысли?

— А как ты думаешь?

— Из-за Кевина?

— Конечно.

— Я понимаю. Тем не менее, ты должна мне верить. Я не поступлю так, как он. Я не дам никакого повода сомневаться во мне. Я принадлежу только тебе.

— Мне нравятся эти слова, Абингтон, — неуверенно улыбнулась Дженнифер, взяв его за руку. Марк слышал легкую дрожь в ее голосе.

— Не ревнуй меня к ней. После того, что было между нами, это обижает не только тебя, но и меня.

Его слова заставили Дженнифер почувствовать еще большую неловкость. Марк целовал ее ладонь, и она ощущала дрожь. В такой момент она доверяла ему полностью, где бы и с кем бы он ни находился. Включая и Саманту Мелоун.

— Я сделаю все от меня зависящее, — пробормотала Дженнифер, глядя, как губы Марка касаются ее нежной, чувствительной кожи. — Но мне теперь трудно довериться кому-то.

— Понимаю.

Когда он кончиком языка медленно провел по ее ладони, Дженнифер затаила дыхание.

— Я не хотела бы путать одно с другим, — прошептала она.

— Я тоже, Мордашка. — Марк лукаво подмигнул ей, не отрывая губ от ее ладони. — Знаешь, что? Сегодня всю ночь будут демонстрировать шоу «Я люблю Люси».

Дженнифер ухмыльнулась, точно зная, что ее ждет.

— О? Где?

— У меня...

Но до их шоу-марафона Марку хотелось уладить кое-какие дела с Кевином Оуэнсом.

Была вторая половина дня, и Марк подумал, что Кевин, должно быть, уже давно ушел с радиостанции.

Сейчас Кевина, вероятнее всего, можно было застать дома — в окрестностях Чикаго.

Продолжая злиться, Марк размышлял о Дженнифер и ее внезапной, маниакальной боязни других женщин.

Все началось с приезда Гвин, когда он еще не знал о глубине ее чувств. А теперь, с приходом в газету Саманты, у Дженнифер начался второй, еще более яростный, приступ ревности. Предательство Кевина ранило ее намного глубже, чем представлял себе Марк.

Крутя ключ вокруг пальца, Марк подошел к двери Кевина и нажал на звонок. Сколько он ни пытался, ему не удалось вспомнить, когда в последний раз он так сильно нервничал. Может быть, когда брал первое интервью, или когда впервые увидел напечатанной свою статью, или во время первых дней работы в такой популярной газете, как «Сентинел». Марк сгорал от нетерпения, понимая важность сегодняшней встречи. Нравится ему это или нет, но Кевин долгое время был его близким другом, тем человеком, в жизни которого, как в зеркале, отражалась жизнь Марка.

Кевин открыл дверь с вопросительным выражением лица. Через секунду он уже взял себя в руки:

— Привет, Марк.

— Привет. — Они с подозрением смотрели друг на друга. — Могу я войти?

Кевин не ответил, просто отошел в сторону и раскрыл дверь пошире, приглашая Марка зайти.

— Я не ожидал от тебя теплого приема, — пробормотал гость, — но все же ты мог быть и повежливей.

— Зачем? Что мы можем сказать друг другу?

Марк медленно повернулся:

— Послушай меня внимательно. Мы вместе прошли через многое. Разве во имя нашей былой дружбы мы не можем прекратить относиться друг к другу враждебно? Ты избавился от Дженнифер, когда она перестала вписываться в твою жизнь, и теперь пытаешься поступить так же со мной. Я пришел, чтобы попросить тебя остановиться. Люди не бесчувственные. Настало время понять это. Каждый раз, когда ты отворачиваешься от них и исчезаешь, им становится больно.

Кевин начал злиться.

— Не проси меня заткнуться или убираться к черту, — продолжал Марк. — Я пришел сюда только по одной причине — выяснить с тобой отношения. Ты много лет был одним из моих ближайших друзей. Что же, перечеркнуть те пятнадцать лет нашей дружбы? Ты этого хочешь? Если так, тогда прекрасно. А если нет, тогда подумай о том, как ты живешь.

— Ты ханжа и негодяй! — вышел из себя Кевин. — Врываешься ко мне домой, чтобы учить меня жизни?