Люси Уокер - Позови меня, дорогой

Когда отец и Джон появились в столовой, они усердно старались делать вид, что не замечают этого. Джон нес перед собой дымящееся блюдо, а мистер Бартлетт следовал за ним, по-видимому, с горячими тарелками…

— Тушеное мясо, приправленное кэрри. Его приготовил Уонч Ли в летней кухне, — сказал Джон и посмотрел на Пенни с полуулыбкой на губах. — Ты ведь не ожидала, что я угощу тебя жареным мясом, не так ли?

— Мне слишком нравится это блюдо Уонча, чтобы огорчаться, — ответила Пенни. — И все равно, Джон, я обожаю твое жареное мясо.

— В таком случае не буду тебя разочаровывать, но сначала давайте поедим тушеное мясо с кэрри [1] Кэрри — соус из мяса, рыбы, фруктов или овощей, приправленный куркумовым корнем и разными пряностями. .

Они так и сделали, только Джону приходилось время от времени бегать на кухню, чтобы перевернуть мясо.

— Не знаю, как оно получается у вас таким вкусным и нежным, — сказала Пенни.

— У меня свой рецепт, — ответил Джон.

После мяса подали фрукты со сливками, а потом — кофе.

Пенни сидела, попивая кофе мелкими глотками и прислушиваясь к мужчинам, ведущим серьезный разговор о проблемах фермеров. Она чувствовала легкую усталость, ей было уютно и тепло, так что не хотелось уезжать домой. Стоунвилл был для нее домом.

Она вспомнила, как однажды, будучи еще маленькой девочкой, она потерялась у реки. Доктор Дин нашел ее и усадил перед собой в седло.

— Поедем домой, детка… — сказал он тогда. — Выпьем по чашечке чая.

Пенни сидела здесь, в этой столовой, и, как взрослая, пила чай с доктором Дином. Когда они закончили чаепитие, он сказал:

— Ну вот… а теперь нам пора, маленькая мисси [2] Мисси — шутливое обращение к молодой девушке. . Надо отвезти тебя в твой другой дом.

Мистер Бартлетт прервал ее воспоминания, предложив отправиться в путь.

— Нам бы хотелось остаться и поболтать, Джон, — сказал он, — но день сегодня, по-моему, был долгим…

Джон послал за их лошадьми и проводил до конца аллеи. Ночь раскинула над ними свой звездный шатер. Высоко поднялась луна, посеребрив все вокруг холодным сиянием. Кроме звуков, доносившихся из дома в Стоунвилле, бескрайняя австралийская ночь была великолепна и тиха.

— Ну что, Пенни, — спросил мистер Бартлетт, наклоняясь с седла, чтобы открыть калитку дома в Бинду, — хорошо ли иметь экономку дома? Как ты считаешь?

— Замечательно, папа. Ты выиграл. А что мы будем делать завтра?

— Завтра… — начал он нехотя, — нам надо закончить новый раскол. Это довольно грязная работа, хотя ты могла бы принести нам чай или ланч…

— Я думаю, пора начинать работы в огороде. В конце концов, было бы несправедливо оставлять мисс Диттон одну каждый день.

Они подъехали к Бинду, и мистер Бартлетт настоял на том, что надо расседлать обеих лошадей.

— Ты ступай в дом, — сказал он. В следующий раз будет твоя очередь расседлывать лошадей.

Входная дверь была открыта, а холл — ярко освещен. Пенни почувствовала запах спирта… или какого-то лака… и удивилась — чем могла заниматься мисс Диттон. Но в этот момент из малой гостиной, где Пенни хранила свои альбомы с вырезками, появилась сама мисс Диттон.

— Как провели день? — весело спросила она, но Пенни не могла не заметить, что голос мисс Диттон, несмотря на оживленный, почти алчущий взгляд, оставался скучным и невыразительным.

— Чудесно, — ответила Пенни. — Надеюсь, вам здесь не было одиноко?

— О нет. Я была занята. У меня был такой день… настоящая уборка…

— Но в доме не было слишком большого беспорядка, — неуверенно сказала Пенни.

— О, дело не в доме, а в мебели. Вы и представления не имеете о том, что я с ней сделала. Соскоблила несколько слоев лака… а потом заново отполировала, натерев до блеска.

Пенни смотрела на мебель с восхищением.

— Просто великолепно. Но это такая тяжелая работа…

— Это еще не все. Подождите, вы еще увидите кедровый гарнитур в кладовой.

С глухим ударом у Пенни опустилось сердце.

— Кедровый гарнитур?

— Да, тот самый, который, по вашим словам, громоздился в боковой комнате. Гарнитур вашей мамы. Вы знаете, прекрасная мебель. И ценная. Не следует оставлять ее в пыли.

Пенни с трудом выдавила из себя улыбку.

Конечно, мисс Диттон действовала из добрых побуждений и, надо было признать, действовала правильно! Этот гарнитур не должен оставаться без внимания! Но как могла Пенни объяснить мисс Диттон, что мамина мебель была священна? Это было нечто, к чему никто не прикасался. Никто.

— Пойдем посмотрим? — пригласила мисс Диттон.

— Да, мне бы хотелось, — у Пенни возникло ощущение, что ноги ее не слушаются, и ей пришлось приложить усилие, чтобы сдвинуть их с места.

— Я сегодня рано пообедала, — без умолку щебетала мисс Диттон, — и еще раз посмотрела ваши альбомы с вырезками. Надеюсь, вы не возражаете? — Она не стала ждать ответа. — Меня очень интересует история Грин Вэлли… и трех семей. Я с интересом прочитала каждое слово.

Они остановились у двери кладовой, и мисс Диттон гордо распахнула дверь.

Вся комната была прибрана, с мебели была стерта пыль. Кедровый гарнитур сиял во всей своей красе. Он так и заиграл при электрическом свете. Пенни трудно было справиться с собой. Воспоминания нахлынули на нее. Она с грустью уставилась на мебель. Просто изумительно!

— Видите? — опросила мисс Диттон. — Не стоит быть такой сентиментальной. Нельзя позволять чувствам брать над собой верх. Невозможно отказываться из-за этого от такой прекрасной мебели! Я понимаю, поначалу это будет причинять вам боль, но потом и вы будете рады.

— Потом? — удивилась Пенни. Мысли ее, преодолев долгий путь, вновь вернулись в эту комнату. Взгляд ее обратился к мисс Диттон. — Не может быть никаких «потом», мисс Диттон. Вы помогли сохранить нечто действительно очень ценное, и я обещаю поддерживать это в чистоте и порядке, но должна попросить вас не говорить моему отцу…

— О да, не волнуйтесь вы! — мисс Диттон подошла к туалетному столику и начала выдвигать и задвигать средний ящик, как бы демонстрируя, как плавно он ходит. — Мистер Бартлетт — практичный человек…

— Но только не в вопросе об этом гарнитуре, — возразила Пенни. — Пожалуйста, позвольте мне решать это, мисс Диттон. Вы и я будем знать, что отныне гарнитур не будет забыт, за ним будут ухаживать, но это останется между нами. И должна добавить, что очень благодарна…

— А этот комод в Сиднее стоил бы не менее ста пятидесяти фунтов. Вы не представляете, каким спросом пользуется мебель такого стиля…

Взгляд Пенни устремился на комод.

— В нем мамины коллекции. Папа никогда не прикасался ни к чему…

— О моя дорогая, не стоит беспокоиться, я все оставила на месте, как это и должно быть. Я почистила только снаружи.