Оливия Гейтс - Сладкое утешение

Проведя ночь в адском плену сомнений и раздумий, она, наконец, нашла причину. Все дело в том, что она призналась ему в любви. Сначала это произошло в порыве страсти. Но потом она стала повторять это при каждой удобной возможности. Она не расстраивалась из-за того, что он не отвечал ей тем же, понимая, что хочет слишком многого и слишком скоро. Но что, если вместо того, чтобы чувствовать благодарность к ней за эмоциональную открытость, он посчитал, что она пытается на него давить и ждет незамедлительной взаимности?

Не в силах больше держать все это в себе, Лейла схватила мобильный и набрала номер Рашида.

Судя по фону, он ехал в машине.

— Лейла…

— Я… я не имела в виду ничего, когда говорила, что люблю тебя. Пожалуйста, забудь об этом.

Весь мир потонул в какофонии звуков, когда Лейла попросила Рашида забыть о том, что говорила ему о любви.

В окно его машины постучал полицейский, и только тогда он осознал, что стоит посреди оживленной улицы.

Он не мог вспомнить, как закончился их разговор с Лейлой, не мог вспомнить, как разбирался с полицейским. Теперь он стоял перед подъездом ее дома с одной-единственной мыслью, пульсирующей в голове.

«Она наконец пришла в себя».

Он боялся этого с самого начала. И подсознательно ждал.

Надо было настоять на свадьбе. Но он опасался, что спешка оттолкнет ее, а это было бы просто невыносимо. Она подарила ему месяц жизни на небесах, о существовании которых он не подозревал. И все это сделала ее любовь.

Она любила его. И эта любовь была такой чистой и сильной одновременно, что светилась в каждом ее прикосновении, в каждом действии.

Рашид пытался убедить себя, что теперь никто не засомневается в реальности их брака. Никто не узнает, какой план был у него в голове изначально.

Ведь теперь все стало не важно. Все, кроме нее. Она поглотила его, перевернула всю его жизнь. С ней он наконец понял, что значит быть счастливым.

Но он не справился. Хотя Рашид сделал все возможное для того, чтобы она не осознала однажды, какова его истинная суть, это случилось. Она увидела его истинную суть — ожесточенного, опасного монстра.

А чего он ждал? Он ничем не заслужил места в ее сердце.

Но тут открылась дверь ее квартиры, и Лейла, рыдая, бросилась ему на шею:

— Рашид, слава Аллаху, ты в порядке… в порядке… Я чуть не сошла с ума, когда разговор прервался и я не смогла дозвониться до тебя. Я подумала, ты попал в катастрофу…

Рашид прохрипел сорвавшимся голосом:

— Прости, что напугал тебя.

— Главное, что все в порядке. Я… я сказала правду, Рашид.

О том, что он должен забыть ее слова любви.

И она заслужила услышать его правду.

— Как я смогу забыть самое большое счастье, когда-либо испытанное мной в жизни? Счастье, память о котором будет выжжена клеймом в моем разуме до конца моей жизни? Момент, о котором я буду думать на смертном одре как о самом значимом в моей судьбе?

Лейла отпрянула:

— Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? Ты решил, что я?.. Рашид, я просто хотела сказать, что не ждала от тебя взаимности, говоря о любви. Я просто говорила, что чувствую сама. Я посчитала, что признанием давлю на тебя, потому что прошел уже месяц, а ты… ты не…

— Ты решила… — глаза Рашида засияли неземным светом, — решила, что из-за твоих признаний я передумал делать предложение?

— Я не знала, что думать. Поэтому заподозрила худшее. Ты же знаешь, что за день был вчера.

— Вчера был ровно месяц с нападения. Но сегодня утром, в этот час, если быть точнее, исполняется ровно месяц с моего первого предложения.

— Т… то есть…

— То есть именно в это время я и собирался приехать к тебе, чтобы снова попросить… нет, умолять тебя выйти за меня замуж. И не потому, что я хочу тебя и считаю это долгом чести. А потому, что моя жизнь не имеет смысла, если в ней нет тебя.

И он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях, которые обещали, что он никуда ее больше от себя не отпустит.

Минуты молчания показались ему более тягостными, чем раны, нанесенные его телу во время сражений.

Притянувшись к его губам за поцелуем, Лейла запустила руки в его волосы, которые уже начали отрастать, и прошептала полным страсти бархатным голосом:

— Моя жизнь пуста без тебя, Рашид. Без тебя я не жила. Я люблю тебя всем сердцем.

Несколько часов спустя, все еще окутанная негой страсти и отголосками сильнейшего беспокойства, Лейла потянулась и легла на бок, прижавшись к горячему твердому телу Рашида.

— Так ты говоришь «да»?

— То есть сотни раз произнесенного слова тебе не хватило? Мне показалось, весь Чикаго слышал его вместе с тобой.

— Скажи в последний раз, теперь, когда к тебе вернулось хладнокровие.

— Ты так еще и не понял, что с тобой хладнокровие ко мне никогда не вернется?

Он прижал ее к себе с такой нежностью, что на глаза Лейлы накатились слезы.

— Лейла, скажи это. Еще раз «да». Окончательно и бесповоротно.

— Да, Рашид. Раз и навсегда.

И он поцеловал ее и снова вовлек в водоворот страсти.

Но на этот раз все было по-другому. И хотя она уже давно принадлежала ему, на этот раз Лейла почувствовала себя так, словно уже стала его женой.

На кухне Рашида кипела работа. Он протянул Лейле соус песто, который готовил, пока она варила спагетти.

— У тебя есть какие-то особенные пожелания к свадебной церемонии? Я бы предпочла совсем не большой праздник.

Его рука застыла на полпути, когда он услышал эти слова.

— Пока еще не время думать о церемонии. Твой ответ — лишь половина пройденного пути для меня. Теперь мне предстоит встреча с твоей семьей.

— Какое они имеют отношение к тому, что происходит между нами? Единственное, что от них требуется, — приехать к нам на свадьбу. Это я им позволю, если будут вести себя по-человечески. И ты меня не переубедишь, Рашид. — Впервые за время их знакомства Лейла увернулась от его рук, когда он попытался обхватить ее лицо. — Моя семья не будет иметь никакого отношения к нашей жизни. Это окончательное решение.

— Если бы это зависело только от меня, я бы принял твои условия, но ты — принцесса…

— Ты опять начинаешь?

Рашид крепко обнял Лейлу и нежно погладил по голове:

— Я знаю, что ты считаешь это неважным. Но это не так. Традиции очень ценны, как бы глупо тебе это ни казалось. Теперь дело касается не только нас двоих. Скоро у нас появятся дети. И я хочу, чтобы они появились в атмосфере принятия и взаимопонимания, царящего в семье. И поскольку сам принцем я не являюсь…

— Ни один принц мира в подметки тебе не годится!

В глазах Рашида засверкала счастливая гордость, на губах заиграла улыбка.

— Твое одобрение и твоя любовь значат для меня все. И все же я хочу получить их согласие. Ты принадлежишь к могущественному монархическому клану, и мне не хотелось бы начинать со ссоры с его членами. И я завоюю их признание.