Сара Морган - Время для откровений

Эйвери попыталась высвободить руку, но Мал ее не отпустил.

— Это ошибка.

— Возможно, но все настоящие мужчины умеют справляться со своими ошибками.

Да, в мужественности ему не откажешь.

— Ты об этом еще пожалеешь.

И сама она об этом тоже еще пожалеет.

Нужно было сразу сказать, что у нее полно работы, с которой может справиться лишь она сама. Но они уже подходили к вилле, так что отступать было поздно.

— Ваше высочество, как вы и приказывали, доктор уже ждет вас. Приятного вам вечера. — Хозяин раскланялся и ушел.

— Доктор? — удивленно нахмурилась Эйвери, наконец-то стягивая тяжелые трекинговые ботинки. — А кому из нас нужен доктор?

— Тебе. Я хочу убедиться, что ты полностью оправилась от укуса.

— Не волнуйся, со мной все в порядке.

— Пускай это скажет доктор.

— А ты не боишься, что он отправит меня домой?

— Скорее уж просто в постель, а там ты в любом случае скоро окажешься.

— Ваше высочество, вам не кажется, что вы слишком самоуверенны?

— А ты просто невыносима. Бедный скорпиончик, наверняка он после вашего мимолетного знакомства нуждается в психотерапии. А теперь отправляйся в спальню, там тебя уже ждет доктор. И не вздумай на нем срываться, уж он-то точно ни в чем не виноват.

Мал за руку отвел ее в спальню, где по-прежнему стояла огромная резная кровать с балдахином, на которой их дружба переросла в нечто большее.

— Хочешь, чтобы доктор подтвердил, что я гожусь для буйных утех? — насмешливо уточнила Эйвери и только сейчас поняла, что не вспоминала об укусе уже несколько часов, полностью сосредоточившись на своих чувствах к Малу.

И он это понял.

Пока доктор ее осматривал, принц с мрачным видом стоял рядом, а потом принялся так тщательно расспрашивать медика, что Эйвери могла тому лишь посочувствовать.

Когда бедняга наконец-то попрощался и ушел, она устало откинулась на подушки.

— Зачем ты его так напугал? У него буквально руки тряслись.

— Просто хотел убедиться, что он ничего не упустил.

Эйвери задумчиво осмотрела знакомую комнату. Пестрые тканые коврики, старинная мебель, роскошный вид на бескрайнюю пустыню… Когда она была здесь последний раз, специально сфотографировала закат и сделала из него обои на рабочем столе. И теперь она с какой-то смесью боли и радости любовалась тем же видом, что когда-то скрашивал ее почти идеальную жизнь.

— Ты сейчас думаешь о том, как мы приезжали сюда в последний раз, — заметил Мал, садясь рядом с ней.

— Нет, сопливая романтика — это не мой стиль, и, если она тебе так нужна, ты выбрал не ту женщину. Хотя, по-моему, ты уже давно в этом убедился на практике. — Эйвери поднялась с кровати и продолжила: — А думала я о том, как хорошо было бы принять душ. В волосах песок, в одежде песок, повсюду один лишь песок. Сейчас чувствую себя не человеком, а каким-то верблюдом.

Эйвери попыталась добраться до ванной, в которой можно было бы запереться, но Мал с легкостью перехватил ее на полдороге и прижал к себе:

— Тебе некуда бежать, habibti, здесь есть лишь ты и я.

— А кто в этом виноват? Я же говорила, ты еще об этом пожалеешь.

— А тебе кажется, что я сейчас хоть о чем-то жалею? — Мал улыбнулся и слегка погладил ее по щеке. — Неужели тебе сейчас действительно хочется со мной драться? Если так, я готов и на это, но вообще-то я предполагал, что мы займемся немножко другим.

— Нет. — Эйвери хотела положить конец бессмысленному разговору, но почему-то это «нет» прозвучало как мольба о продолжении.

— И долго ты еще собираешься притворяться, что не хочешь того же, чего и я?

— До тех пор, пока ты не поймешь, что «нет» значит «нет». А сейчас я хочу лишь принять душ. — У Эйвери темнело в глазах от одной мысли, что все может начаться сначала. Что она снова всем рискнет и снова разобьет себе сердце.

— Значит, начнем с душа? — уточнил Мал, стягивая с ее волос резинку.

— То есть?

— Я подумал, ты могла уже проголодаться.

— Лучше душ, только мне не во что переодеться. Тебе следовало продумать такие мелочи перед тем, как меня похищать.

— Я как-нибудь решу эту проблему.

— И как же?

— Как настоящий принц.

— То есть внаглую воспользуешься своим положением?

— Что-то вроде того.

— Только не надейся меня этим впечатлить.

— Да я знаю, тебя так просто не впечатлишь, но это не отменяет того, что ты меня хочешь ничуть не меньше, чем я тебя. Когда ты в этом наконец признаешься?

— Когда в пустыне не останется ни одной песчинки.

— Тогда мне придется самому добиться твоего признания.

— Силой?

— Нет, но выбора у тебя все равно не останется.

Они говорили, но слова были лишь частью их разговора. Пальцы Мала на щеках Эйвери, многозначительный взгляд, биение ее сердца… Глупо притворяться, что он ей безразличен, когда ее все так же тянет к нему, как и раньше. И он это прекрасно понимает.

И от этого лишь хуже.

Наконец высвободившись из его рук, Эйвери ушла в ванную, но и там ее ждали болезненно-сладостные воспоминания, ведь и здесь они не раз любили друг друга…

— Не ходи за мной, Мал, мне нужно время подумать.

Эйвери заперлась в ванной и несколько минут просто разглядывала дверь, за которой остался принц. Жаль только, что запертая дверь не в силах спасти ее от ненужных чувств и желаний.

Раздевшись, Эйвери залезла под горячий душ, наконец-то смывая с себя два дня в пустыне и жалея, что не может остаться здесь навсегда.

Завернувшись в огромное пушистое полотенце, она вернулась в спальню.

— Ты забыла, что в эту ванную ведут две двери. Ты заперла лишь одну из них.

— Другой бы на твоем месте решил, что это приглашение.

— Откуда ты знаешь?

За то время, что она мылась, Мал успел принять душ во второй ванне, и теперь на нем было лишь полотенце, обернутое вокруг бедер.

— У тебя были любовники после того, как мы разошлись?

Любовники? Если бы Эйвери не было так больно, она наверняка рассмеялась бы. Неужели он совсем не понимает, что с ней сделал?

— Разумеется, были, — ответила она, стараясь не смотреть на загорелый накачанный пресс. — К чему этот вопрос? Неужели ты думал, что я буду до смерти хранить тебе верность?

— Тебе повезло, что я знаю правду, но рад, что ты пытаешься защищаться.

— Раз ты так уверен, что все обо мне знаешь, зачем вообще спрашиваешь?

— Потому что хочу, чтобы ты открыто призналась в своих чувствах.

— Прямо сейчас? Тебе никогда не говорили, что нехорошо так нагло вторгаться в чужое личное пространство?

— Твое личное пространство? А что на это скажешь?

Мал придвинулся так быстро, что она даже не успела прошептать его имя, а его губы уже приникли к ее губам, с новой силой разжигая теплившийся между ними огонек. И все те чувства и воспоминания, о которых она так старательно пыталась забыть, обрушились на нее. Его руки уже стягивали с нее полотенце, а сама она, не отдавая себе в том отчета, раздевала его. Хрипло дыша, Мал подхватил ее на руки и, не разрывая поцелуя, понес к кровати.