Морин Чайлд - Любовь по соседству

— Что-то не так?

— Нет, все отлично. — Гриффин мысленно приказал себе успокоиться. Но, к сожалению, некоторые части его тела совершенно не хотели считаться с его мнением и существовали сейчас независимо от него.

Ладно, не важно, пока что он еще вполне способен держать себя в руках.

— Вот и замечательно. — Николь потянулась к вину. — Потому что я хочу кое о чем с тобой поговорить.

«Вот оно. Наконец-то».

— Да? И о чем же это?

— Я хочу провести с тобой одну ночь.

Как раз в это время Гриффин неосмотрительно отпил вина и в итоге чуть им не захлебнулся. На такое он точно не рассчитывал. Николь Бакстер сама себя ему предлагает? Он очутился в какой-то сумасшедшей параллельной реальности?

Отдышавшись, Гриффин спросил:

— Ты это серьезно?

— Совершенно серьезно, — заверила она, придвигаясь к нему чуть ближе.

Гриффин прекрасно понимал — ему стоит уйти, пока он вообще еще в состоянии это сделать, но просто не мог заставить себя подняться.

— Я знаю, ты и сам этого хочешь, ведь я видела, как ты на меня смотришь.

— Без обид, но живой мужчина просто не может смотреть на тебя иначе.

Николь улыбнулась, как бы намекая, что это не аргумент.

— Ты избегал меня.

Точно, но ей он в этом ни за что не признается.

— Просто не хотел тебе мешать.

— Прятался.

Так, а вот этого он уже стерпеть не мог.

— Я вообще ни от кого не прячусь.

— Так почему же ты сейчас так волнуешься?

Гриффин коротко рассмеялся:

— Детка, я перестал волноваться в женском обществе еще в пятнадцать лет.

— А сейчас снова начал.

Он не волнуется, он просто… старается вести себя благоразумно. И это большая разница.

— Ну так и чего ты хочешь?

— Я уже сказала, чего хочу. — Николь пожала плечами, отчего ее груди снова всколыхнулись над водой. — Я думаю, нам стоит переспать.

Как-то это все слишком неожиданно, зато хорошо объясняет, почему он сейчас и двух слов нормально связать не в состоянии.

— Почему? — наконец выдавил Гриффин.

— Потому что ты хочешь меня, а я тебя. К тому же нет никаких причин не делать этого.

Он и сам часто прибегал к этому железному доводу, но вот слышать его в женском исполнении было как-то странно. Но каким бы заманчивым ни было это предложение, оставалась одна маленькая деталь.

— У тебя есть сын.

— Конор не имеет ко всему этому никакого отношения.

— Еще как имеет. И мои правила этого не разрешают.

— Правила? Какие еще правила?

— Я не встречаюсь с женщинами с детьми.

— А я и не собираюсь с тобой встречаться, мы просто займемся сексом.

— Это одно и то же.

— Не обязательно. — Николь теперь придвинулась так близко, что ее бедро касалось его бедра, еще сильнее раздувая горевшее в нем пламя. — Гриффин, мне не нужны никакие отношения, так что не придумывай лишних сложностей. Я хочу всего лишь получить парочку оргазмов.

— Просто не верю, что мы сейчас действительно обо всем этом говорим.

— А почему бы и нет? — возразила Николь. — Неужели женщины никогда не делали первый шаг навстречу тебе?

— Разумеется, делали, но это совсем дру…

— Почему? — Теперь в ее голубых глазах горело не только желание, но и самая настоящая злость. Как интересно! — Я развелась три года назад, — продолжила она, не давая ему вставить ни слова. — Когда я, по-твоему, последний раз занималась сексом?

Гриффин смотрел в горящие голубые глаза, не в силах отвести взгляд.

— И когда же?

— Три года назад. — Она глубоко вздохнула. — Когда муж меня бросил, я была так зла и подавлена, что даже и думать не могла о сексе. А потом я была слишком занята Конором, работой и… В любом случае прошло уже целых три года, и теперь я готова.

Гриффин чувствовал, что с каждой секундой и сам все больше готов к этому.

— Да, я понял.

— Вот и хорошо. Слушай, я прекрасно знаю твою репутацию.

— Неужели?

— Разумеется, ведь я видела твои фотографии в газетах и журналах и живу по соседству с Кэти, которая никогда не забывает пересказывать все байки про Кингов. Так что я знаю, ты каждую ночь проводишь с новой женщиной и…

— Эй… — начал было Гриффин, но что он мог на это возразить? Ведь это действительно правда. Во всяком случае, было правдой, пока он не решил повзрослеть и измениться.

— Без обид, сейчас твоя патологическая неспособность заводить серьезные отношения — это только плюс.

— Моя…

— Тебе совсем не нужна любовь до гроба, и, поверь мне, мне она сейчас тоже совершенно ни к чему. Мне нужна лишь одна ночь, и все.

Гриффин усмехнулся.

— И раз ты здоров… Ведь ты же здоров?

— Конечно.

— Вот и хорошо. Даже замечательно.

В немом изумлении Гриффин разглядывал Николь. Он никогда еще не попадал в такое странное положение, и никогда еще ни одна женщина не делала ему такого предложения. Гриффин как-то привык к роли охотника, а не добычи, и, честно говоря, его привычная ипостась нравилась ему намного больше.

Но ведь должно же быть в жизни разнообразие?

— Николь, ты знаешь, что ты — сумасшедшая? — спросил Гриффин

— Ты это к чему? — улыбнувшись, уточнила она.

Отбирая у нее бокал, Гриффин сказал себе, что все будет просто замечательно. Нужно просто затащить ее в постель и покончить с этим. А потом она не будет отличаться для него от всех прочих женщин.

Он перестанет думать о ней каждую секунду и снова сможет спокойно спать по ночам. А потом они оба двинутся дальше.

Черт, ведь так и нужно было сделать с самого начала, как это он раньше не понял?

Хотя угрозы Кэти вполне объясняли его медлительность. Но что значат какие-то там давние угрозы, когда рядом с ним такая обворожительная женщина в крошечном бикини?

— Никаких ожиданий, — прошептала она.

— И никаких обещаний, — согласился Гриффин.

— Один лишь секс.

— И ничего больше.

— Я принесла презервативы.

Надо же, и как она только умудрилась их спрятать под своим миниатюрным нарядом?

— Молодец, — прошептал Гриффин и наконец-то исполнил свою заветную мечту последних дней и поцеловал ее.

И от первого же прикосновения к ее губам его пронзил электрический разряд, внутри разгорелся бешеный огонь, а каждая клеточка тела закричала от наслаждения.

Николь с готовностью приоткрыла губы, впуская в себя его язык, страстно отвечая на все его движения. Гриффин притянул ее к себе еще ближе, усадил на колени, и она обвила его влажную шею своими теплыми руками.

Ее пальцы принялись ласкать его так напористо, как будто она, так же как и он сам, никак не могла насытиться прикосновениями. Гриффин прижимал ее к себе все сильнее, все ближе, но ему все равно было мало этого подтянутого и при этом весьма фигуристого в нужных местах тела, ему хотелось познакомиться с этими изгибами еще лучше.