Джина Кэйми - Измены

— В таком случае, ты просто не заметил, Лео, что никто из девочек, которых ты приглашал поработать, никогда не смог бы сравниться с мисс Лайтон. Наверное, поэтому ты и не знаешь, как ее снимать.

Лара понимала, что все дело было в ней, а не в Койниге, выскочившем из студии после подобного разговора. Она просто была холодной. Этюды Кагана прославили красоту женского тела, тогда как некоторые позы, на которых настаивал Койниг, создавали у Лары ощущение, что вновь ее грязно эксплуатируют.

— Не старайся создавать видимость сексуальности, — сказал ей Гриф, отвергая предыдущие поучения Койнига. — Ты уже сама по себе сексуальна.

Он включил нежную мелодию и предложил ей шампанского.

— Забудь о камере. Думай об объективе, как о глазах твоего любимого. Представь, как он смотрит на тебя, хочет тебя.

Лара представила, как глаза Кэла следят за ней: она почувствовала, как руки Кэла ласкают ее тело, вспомнила рот Кэла, целующий ее. Ассистентам больше не надо было прикладывать лед к ее соскам, чтобы они выглядели возбужденными.

Юбилейный выпуск «Плезира», знаменующий свою двадцатую годовщину, с Ларой как победительницей конкурса, был распродан в один день. Видеопленка с ней была выпущена в свободную продажу и заняла первые десять мест в перечне лучших видеопленок. Как предсказывал Тони Сторпио, Лара стала знаменитостью, еще не представ перед кинокамерой.

К съемкам «Экстаза» было назначено приступить в понедельник. А сегодня Гриффин давал фантастический по своим масштабам разрекламированный в печати прием в честь Лары. За окном ее гостиной огромные газоны, похожие на настоящие сады, были залиты светом прожекторов. У главного входа в Шатэ, по обе стороны которого, как в карауле, стояла пара мраморных грифонов, поджидали служители в униформе, чтобы отпарковывать подъезжающие сверкающие автомобили, бросаемые на их попечение богатыми и знаменитыми, власть имущими. Все казалось Ларе нереальным, за исключением чувства паники, угрожавшей захватить ее целиком.

— Что-то не так, Лара? — спросил Гриф с порога.

Звуки торжества уже доносились с нижнего этажа в ее комнату. В животе у нее все сжалось.

— Ты знаешь, кто сейчас проехал по дороге? Джек Николсон. Джек Николсон, Боже мой! Один из моих любимейших артистов.

Гриффин улыбнулся и запер дверь, как бы из предосторожности.

— Уже приехали несколько звезд Голливуда, — трещала она без умолку, — и несколько наиболее влиятельных персон из правительственных кругов.

— Всего мира, — поправил ее Гриф. — И все они собрались здесь, чтобы увидеть тебя, Лара.

— Нет, это не так! — она просеменила к нему. — Они собрались здесь посмотреть на победительницу конкурса. Они все ожидают увидеть здесь дикое, несдержанное создание, которое они видели по видео. Она не имеет ничего общего со мной!

Словно для подтверждения этого факта она посмотрелась в зеркальную стену, в которой, как бы став фоном ее пышного имиджа, отразился белый с позолотой декор ее комнаты в стиле «рококо».

Ее светлые волосы, цвета платины, спадали волнами на спину. Пара накладных ресниц — нижних и верхних — придавали глазам страстность; контактные линзы превращали ее глаза из бледно-голубых в ярко-синие. Золотые крапинки переливались на веках и, добавленные в пудру, на ее лице, что придавало ее коже эффект излучения; ее тело, казалось, было покрыто слоем золота.

— Это не я, — запричитала она.

— Это твое предназначение. Ты никогда не выглядела так прелестно.

Гриффин с гордостью смотрел на свое творение, уже предвидя сенсацию, которую Лара произведет, когда они будут медленно спускаться по лестнице, как они репетировали. Его глаза сияли.

— Ты их убьешь.

— Я не выдержу этого, Гриф.

— Выдержишь, — уверенно сказал он. — С легкой помощью наших друзей.

Из внутреннего кармана пиджака он достал стеклянный пузырек, наполненный порошкообразной белой субстанцией. Он положил его на консольный столик с крышкой из мрамора, служивший баром.

Лара приблизилась так быстро, как позволяло ей узкое платье. Гриф высыпал содержимое пузырька на зеркальный лоток. В шоке у нее перехватило дыхание.

— Кокаин?

— Фармацевтического качества.

Из другого кармана он достал небольшой футляр из крокодиловой кожи, портативный маникюрный набор.

— Даже рок-звезды не могут похвастаться таким. Это чистый фармацевтический препарат, с гарантией свыше ста процентов.

Когда он расстегнул футляр, заблестели золотые инструменты. Он вынул золотые соломинки и бритву, заточенные с одной стороны. К ножницам он не притронулся.

Лара покачала головой, уставившись на белоснежные бороздки, которые он сделал с помощью бритвы.

— Я не употребляю наркотиков, Гриф.

Он быстро взглянул на нее со снисходительной улыбкой.

— Употребляешь. Алкоголь — это тот же наркотик. То же самое и транквилизаторы. И они становятся физической потребностью. А кок нет.

— Я слышала об этом, — согласилась Лара. — Но мне нужен только валиум.

— Валиум имеет свойство подавлять. А единственное, что тебе необходимо сейчас, это помочь себе подняться над всем этим.

Он отложил бритву в сторону.

— Ты должна сегодня блистать, леди.

В животе Лары все зашевелилось, когда она вспомнила о всех знаменитостях, ожидавших ее величественного выхода.

— Я не хочу приниматься за наркотики.

— Выбор за тобой, Лара.

Тон Грифа был спокойный, всепонимающий.

— Ты, конечно, можешь спуститься к ним и в таком состоянии, но с помощью кокаина сумеешь спокойно контролировать ситуацию и свое поведение.

Он соорудил соломинкой четыре полоски.

— Думаю, мне тоже не мешало бы вдохнуть парочку. Неужели ты думаешь, что я дам или сделаю тебе нечто такое, что поставит нас в неприятное положение?

— Нет, — ответила она. — Конечно, нет.

— Парочка полосок коки, и все твои страхи и неуверенность исчезнут. Ты будешь так блистать, как, я знаю, ты можешь. — Он предложил ей золотую соломинку: — Доверься мне.

Она так и сделала.

Лара блистала. Она сияла. Она очаровала и пленила всех и каждого на этом балу. Она была настолько обаятельна, остроумна и общительна, что даже поразила сама себя. Она была Синдереллой (Золушкой. — Ред.) на балу, где никогда не пробьет полночь и принц Чарминг навсегда останется с ней.

Гриф представил ее всем важным особам, делая это с чувством нескрываемой гордости. В какой-то момент для него стало просто невозможным удерживать ее около себя, и он собственнически прижал ее к себе за локоть.

Будучи всю жизнь отторгнутой отцом и вынужденная скрывать даже среди друзей свои отношения с Кэлом, Ларе очень понравилось, как представляет и ведет себя с ней Гриффин.