Эмилия Лоринг - Мы покорим бурю

— Ради такой встречи стоит преодолеть тысячи миль. Ты даже прелестнее, чем я тебя помнил, Соня. А ты помнишь, что я всегда считал тебя очаровательной? — его голос звучал немного нахально и двусмысленно.

Он медленно высвободил свою руку из Сониной и пожал висевшую до сих пор в воздухе руку брата. Соня подумала, что со стороны могло показаться, будто Гай встретил свою старую любовь, а не ту, которая никогда не скрывала своей ненависти к нему. И на самом деле, любезность, с которой они вели себя друг с другом, вполне могла натолкнуть на такие мысли. Стоит ли ей действительно прикрыть маской сердечности и теплоты свою ненависть к нему? Сможет ли она? У нее нет другого выхода! Она должна это сделать. Ради Дики. Но что подумает Майкл об этой перемене в ней? Он знал, что она всегда была против Гая и против его женитьбы на ее сестре. Будет ли он достаточно проницателен, чтобы понять причину такого ее поведения, или, наоборот, подумает, что она была против замужества своей сестры лишь потому, что сама хотела заполучить его бесценного братца? Это была замечательная мысль! Какой злой демон подкинул ей ее.

Соня болезненно сжала губы. Ее горящие глаза смотрели на братьев. Сможет ли она добиться победы? Объединятся ли эти двое мужчин против нее и отберут ли у нее мальчика? Кто она для них? Никто. Они связаны родством и традицией, которые смогут объединить их в единый монолит. Стоит ли начинать войну против них? Ей на мгновение показалось, что все эти годы она непрерывно боролась — за что-то или против чего-то. Без Дики она смогла бы поехать куда угодно, путешествовать по всему миру, сообразуясь лишь со своими профессиональными интересами.

«Но я не хочу уезжать без него, — уверенно сказала она себе. — Я хочу помочь ему стать хорошим человеком».

Голос Майкла заставил ее вернуться на землю.

— Ты почти опередил свое письмо, Гай. Оно пришло вчера.

— Как я уже сказал, братец, у меня был шанс обогнать его — письмо добиралось на судне. Садитесь, Соня. Не заставляйте джентльменов стоять. Я еле держусь на ногах. Я все еще чувствую последствия этой ужасной болезни.

Его голос неожиданно ослаб, лицо побелело, силы покинули его. Он покачнулся. Майкл схватил его за руку.

— Пойдем в мою машину. Я отвезу тебя домой. Тебе не стоит пешком идти через сад. Он помог Гаю забраться в машину.

— Оставить велосипед здесь, Соня?

— Да, пожалуйста.

— Вы придете? — спросил Гай Фарр.

— Немного позже. Здесь моя мастерская. Я подойду к завтраку.

Она провожала машину глазами, пока та не скрылась из виду. Соня видела, что Майкл оглянулся на нее. Она увидела перед собой его ясные и чистые глаза, холодные, как лед, так четко, как будто он стоял перед ней. Неужели он подумал, что она пала жертвой смертельного обаяния его брата? Если даже так, это к лучшему. Если бы только ей как-то удалось уговорить Гая предоставить ей опекунство над Дики… Она не считала себя лучшим другом, учителем, советчиком для ребенка, но она все же была лучше, чем его отец, гораздо лучше.

Соня вошла в спортивный зал, устремив взгляд на огромное окно во всю стену. За окном лежало огромное зеркало озера, обрамленное палитрой коричневых, алых и красных тонов, которую дополняла небесно-голубая облицовка бассейна.

Какой прохладной и освежающей выглядит вода, подернутая золотыми пятнами отраженных солнечных лучей. Успеет ли она окунуться до завтрака? Соня посмотрела на часы. Времени было достаточно, чтобы проплыть бассейн туда и обратно. Это поможет ей восстановить умственное и физическое равновесие.

Каждый нерв и каждая мышца ее тела были напряжены с того самого момента, когда Майкл Фарр сказал ей, что получил письмо от брата. Она была такой радостной и окрыленной, когда он появился у ее дома. Может быть, жизнь устроена именно так? За приливами радости и вдохновения следуют разочарование и неуверенность.

Немного позже она уже натягивала на голову купальную шапочку, стоя на краю бассейна.

— Не боитесь, что вода холодная?

Соня вздрогнула и нырнула в воду. Она скользила под водой, как стрела с красно-бежевым оперением — такого цвета был ее купальник. Проплыв половину бассейна под водой, она вынырнула и медленно поплыла дальше, подставляя солнцу обнаженные плечи и руки. Быстро повернувшись у противоположной стенки бассейна, она поплыла обратно. Когда она рывком схватилась за поручни, собираясь вылезти, снова раздался громкий уверенный голос:

— Помочь?

Соня чуть не свалилась обратно в воду, увидев приближающегося к краю бассейна Дональда Брандта в костюме для верховой езды. Он напоминал Париса из «Сказания о Трое».

«Глаз пантеры и петуха манеры», — сказала она себе, улыбнувшись.

— Над чем смеетесь, Соня? — спросил Брандт.

— А разве леди не следует улыбаться при виде вас? — быстро парировала она. Бессмысленно цитировать ему Джона Мэйсфилда; наверняка он даже не слышал имени этого поэта. Зачем он появился здесь? Она смахнула капли воды со своих ресниц и выбралась на край бассейна.

— Это был чисто риторический вопрос. Вы так устроились в кресле, как будто не собираетесь никогда оттуда вылезать.

— Я не сдвинусь с места, пока у меня не будет для этого достаточных оснований, а что мне еще нужно, кроме вас, Соня? — и он пододвинул ей кресло.

Впервые в жизни Соня почувствовала стеснение из-за того, что стояла перед мужчиной в одном купальнике. Она внезапно застыдилась своих обнаженных рук и ног. Разве можно быть такой провинциальной? Все женщины носят купальники, и ничего. Чтобы прервать затянувшееся молчание, она опросила:

— Что вы здесь делаете в это время дня? Эта пара согласилась на покупку дома?

— Пока не получал таких известей. Вы по-прежнему ни о чем не думаете, кроме этих домов и Дики?

— Нет, но я привыкла заниматься делом в рабочее время. Мой рабочий день с девяти утра до пяти вечера.

— Вы просто сводите меня с ума. Мне кажется, что я никогда не смогу понять, о чем вы действительно думаете. Вы всегда так ослепительно веселы…

— «Я всего лишь показываю то, как светит солнце», — бойко процитировала Соня. — Если вы здесь не для того, чтобы сказать мне, что договор о продаже подписан, то зачем вы пришли сюда?

— Я могу сказать, что пришел повидать вас.

— Нет, я вам не верю.

— Я пришел спросить вас кое о чем.

— Спрашивайте. В моей молодой жизни нет никаких секретов.

Секреты! Она почувствовала легкий стыд, когда повторила это слово про себя. А разве настоящая причина ее пребывания в Кингскорте — не секрет, тщательно скрываемый от посторонних? Хотя после сегодняшнего дня в этом нет необходимости. Гай Фарр вернулся домой, чтобы признать своего сына и объявить его своим официальным наследником.