Джоан Реддин - Дорогой, единственный, любимый

Дорога вилась по ущелью, стиснутая с обеих сторон гранитными стенами. По левую сторону параллельно дороге извивался ручей. На берегах его изредка мелькали согнутые фигуры рыболовов. Гораздо чаще Мелоди видела людей, сидящих у воды на корточках с какими-то странными посудинами в руках или возящихся с толстыми белыми шлангами. Мелоди хотела бы подъехать и спросить, кто они и что делают, но стеснялась. «Может, и правильно», — думала она. В кино золотоискатели не слишком-то любят незваных гостей; Мелоди совершенно не тянуло проверять, так ли это на самом деле.

Мелоди ехала медленно, наслаждаясь окружающим пейзажем. На обочинах еще лежал снег, но в воздухе чувствовалось дыхание весны. Перед Мелоди вырос указатель с надписью «Блэкхок», и она сообразила, что ошиблась поворотом — она собиралась доехать до Центрального.

Вдруг Мелоди ахнула и резко затормозила. Слева от дороги гордо возвышался старинный дом, украшенный вычурной лепниной. Казалось, он по волшебству перенесся сюда из Эврики-Спрингз. Глядя на него, Мелоди ощутила острую тоску по дому.

Мелоди свернула на двухполосную дорогу, обозначенную на карте как шоссе «О Боже мой!». Немного проехав вперед, Мелоди поняла, откуда у дороги такое название. По обе стороны раскинулось кладбище с гранитными надгробиями. Места вокруг казались почти пустынными, однако Мелоди насчитала только по правой стороне пятьдесят две могилы.

Небо с утра хмурилось, а когда Мелоди проехала деревушку Блэкхок и свернула в сторону Центрального, повалил снег. Едва въехав в город, Мелоди поняла, что ей лучше было бы сюда не ездить. Узкие извилистые улочки… старинные фонари… вывески крохотных лавочек… викторианские дома, лепящиеся к склону заснеженного холма…

— Совсем как дома, — прошептала Мелоди. Сердце у нее заныло, и на глазах выступили слезы.

Но вдоль улиц не было стройных деревьев, а перед домами — садов. Куда ни кинешь взор — всюду лишь размокшая земля и камень.

— Как дома… но все-таки совсем по-другому.

Когда Мелоди проехала тоннель Эйзенхауэра, разыгралась настоящая метель. Выезжая из Денвера, Мелоди собиралась добраться до перевала Влюбленных, возможно, осмотреть Кейстоун или какой-нибудь другой знаменитый курорт. Теперь же ей хотелось одного: вернуться домой.

«В Денвер», — поправила она себя. Домой еще рано. У нее обратный билет на субботу, а сегодня только четверг. Она собралась развлечься и осмотреть окрестности — значит, так и сделает.

Как жаль, что рядом нет никого, с кем можно было бы разделить радость открытий! Если бы она не порвала с Сэмом! Тогда они отправились бы на какой-нибудь горный курорт. Может быть, он научил бы ее кататься на лыжах… Но этого не будет. Все кончено. Что ж, этого она и хотела. Сэм ей не нужен. Она сможет быть счастливой и без него. Хочешь не хочешь — придется.

Бледное небо окрасили первые лучи рассвета. Стоя у окна в спальне, Мелоди смотрела, как просыпается любимый город. Она прилетела в Эврику поздно ночью и без сил рухнула на постель.

Однако, едва голова Мелоди коснулась подушки, на нее нахлынули тягостные воспоминания. Мелоди перестелила постель, заново взбила перину, но сон не шел. Наконец, отчаявшись заснуть, она села у окна и долго любовалась Эврикой, мирно спящей под ночным небом.

В горле у Мелоди першило, бледный свет резал глаза. Она устала — устала и телом, и душой, и сердцем. За те несколько недель, что она была в отъезде, мир преобразился. Растаял снег, стих пронзительный ветер. На ветвях старого клена, вздрагивающих от утреннего ветерка, зеленели почки. И холмы вдали покрылись нежной молодой зеленью. Пришла весна — время, когда природа сбрасывает тяжкий груз прошлого и радостно смотрит в будущее.

Как хотела бы Мелоди забыть о прошлом и начать жизнь сначала! Но мысли ее неизменно возвращались к Сэму. С тяжелым вздохом она отвернулась от окна, где разгоралось сияние дня.

— Где ты теперь? — прошептала она. — Тоже вернулся в Эврику? Ты ненавидишь меня за то, что я с тобой сделала? Думаешь ли ты обо мне?

Мелоди расправила плечи и покрутила головой, стремясь унять ноющую боль в шее. Все тело ломило. Она чувствовала, что ее начинает знобить. Если бы Сэм был здесь…

Мелоди взяла с каминной полки фотографию и начала ее разглядывать, стараясь думать о чем-нибудь постороннем. Люди на фотографии ушли в прошлое — как и Сэм. Может быть, когда-нибудь утихнет и ее боль. Может быть… Но сейчас Мелоди не могла себе этого представить. Такие раны легко не лечатся.

Вдруг Мелоди почувствовала головокружение. К горлу подступила тошнота. Чтобы не упасть, она ухватилась за каминную полку.

— Расстройство желудка, грипп или просто весенняя лихорадка? — пробормотала она. Судя по тошноте — нелады с желудком, по ознобу и ломоте в костях — грипп… Впрочем, и то, и другое, и третье одинаково неприятно. Мелоди вспомнила, как лечилась от весенней лихорадки ее бабушка. «Весна все очищает». Мелоди распахнула окно и с наслаждением вдохнула весенний воздух, влажный от утренней росы.

Взгляд ее упал на холодный и пустой камин. «Надо бы трубу почистить», — подумала она.

— Да, Тилли, долго тебе не придется греться у огня. — Тилли, свернувшаяся клубочком на одеяле, продолжала мурлыкать как ни в чем не бывало. — Эгоистка несчастная! Могла бы хоть притвориться, что соскучилась! Смотри, вот обижусь и отдам тебя миссис Бредли насовсем. Или сошлю в собачью конуру!

Перед Новым годом Мелоди с Сэмом немало потрудились, пристраивая котят. Мелоди могла бы оставить их себе, но стоило представить, что скажет Джорджия, увидев сестру в компании шести кошек… При мысли о Джорджии слабая улыбка показалась на бледных губах Мелоди.

— Ах, Коротышка, — вздохнула она. — Видела бы ты меня сейчас!

Мелоди открыла окна в кабинете, но на компьютер даже не взглянула, зная, что все равно не сможет работать. Кажется, она действительно заболевала.

Уже несколько дней ее беспокоили боли в животе. Позавчера в отеле она проснулась среди ночи, с трудом добралась до ванной — и ее буквально вывернуло наизнанку. Может быть, какая-то желудочная форма гриппа?

Дома ей стало чуть полегче. Вдохнув запах влажной земли и прелых листьев, Мелоди приняла решение.

— Поработаю во дворе, может быть, это поможет.

Действительно, с самого переезда она не заглядывала во дворик: сперва не было времени, а потом пришла зима, и двор скрылся под снегом.

Взяв грабли, Мелоди начала сгребать в кучу прошлогодние листья. Это было нелегко — слой палых листьев доходил ей до колен. Работа была в самом разгаре, когда Мелоди услышала, что ее кто-то зовет.

— Я здесь, во дворе!

Из-за угла показалась Хризантема, закутанная в цветастую шаль с золотистой бахромой, сверкающей на солнце. Ее распущенные белокурые волосы доходили почти до колен. За ней по пятам следовала Тилли.