Элизабет Сент-Клер - Скажи мне «да»

— Не уверен. Я еще не решил, действительно ли вы самая красивая, самая восхитительная женщина, которую я когда-либо встречал, или вы меня дразните, и больше ничего. А может, вы хотите свести меня с ума?

— Ладно, — задумчиво сказала Джули. — Не обязательно решать этот вопрос сегодня. Пошли.

Джеффри засмеялся и шутливо поклонился:

— Моя колесница ждет нас.

— О, Джеффри, я забыла сказать. Мы не поедем на машине. Лучше воспользуемся метро.

— Хорошая мысль! У меня не хватило силы воли спуститься в метро в одиночестве.

Держась за руки, они направились к ближайшей станции. В воскресное утро народу было немного, но среди пассажиров метро хватало интересных лиц, Джули любила рассматривать лица людей и представлять себе, как они живут.

Джеффри взглянул на нее:

— О чем вы задумались?

— О, я люблю представлять себе, чем занимаются эти люди, кто они, как живут…

— Не все ли равно? — воскликнул Джеффри.

— По-моему, нет. Видишь женщину с крашеными рыжими волосами. Раньше она, наверно, участвовала в шоу. А мужчина, сидящий рядом, скорее всего был жокеем.

Джеффри громко рассмеялся.

— Вы много говорите о других, но никогда не рассказываете о себе, о своей семье.

Джули посмотрела ему в глаза.

— Я сирота, Джеффри. Одна из тех, кто не знает своих родителей… Подкидыш, завернутый в пеленку, к которой пришпилена записка с именем.

Джеффри не сразу поверил. Уж не разыгрывает ли она его? Она любит подшучивать. Но что-то в ее голосе говорило, что это правда.

— Где вас оставили?

— Около монастырской церкви в Новом Орлеане, штат Луизиана. Монахини подобрали меня, стали обо мне заботиться. Я переписываюсь с ними и надеюсь поехать туда на Рождество.

— Как грустно! Но, пожалуйста, не намечайте пока ничего на Рождество. Может, лучше отпраздновать со своей церковной семьей День Благодарения? — Джеффри одернул себя. С чего он вдруг ляпнул насчет Рождества? Какая ему разница, где она будет справлять Рождество?

Джули с недоумением взглянула на него. Что он имел в виду, сказав, чтобы она ничего не планировала на Рождество?

Поезд прибыл на место, и Джули сказала:

— Мы пойдем более короткой дорогой, чтобы не толкаться среди туристов.

Они подошли к парому. Джули любила смотреть, как машины цепочкой заезжают в черное чрево парома, словно в глотку огромного кита. Сегодня народу было немного, и вскоре они отплыли. Было жарко, но дул легкий ветерок, принося прохладу. Через несколько минут показалась статуя Свободы.

Джеффри был взволнован, но Джули не догадывалась о причине.

— Не волнуйтесь, Джеффри. Мы обогнем на пароме статую, а потом можем войти внутрь. Мне хотелось бы показать вам вид города со смотровой площадки.

— Я не волнуюсь. Просто статуя производит такое впечатление…

Джули понимала, что он имеет в виду. Она чувствовала то же самое, когда попала сюда в первый раз с Мод.

— Посмотрите на остров, Джеффри. Видите вдали старую тюрьму?

— Что это за место, Джули?

— Это выход на Говернор-Айленд. Сюда приезжают семьями, здесь можно хорошо отдохнуть, выпить пива, здесь есть театр и танцевальная площадка. Ну и, конечно, гостиницы для туристов, и очень красивый клуб с рестораном. Мы можем там пообедать, если вы не возражаете.

Клуб оказался переполнен, и они предпочли съесть свои сандвичи, запив их содовой прямо на берегу.

— Паром отправляется через полчаса, Джеффри. Нужно идти. Впрочем, если хотите еще побродить тут, можно поехать на следующем пароме.

К самой статуе они отправились на катере. Как всегда, там было полно туристов со всего мира, слышалась разноязычная речь. На катере Джеффри обнял Джули за талию и крепко прижал к себе. Она взглянула ему в глаза, они поцеловались. Джули нравилось, как он целовал ее. Сначала легкое быстрое прикосновение, похожее на простое знакомство, потом их губы слились в страстном поцелуе. Джеффри чувствовал сквозь легкую ткань, как напряглись ее соски, а Джули ощущала, как сильно его желание. Такого оглушающего шквала чувств ей испытывать еще не приходилось.

Для Джеффри, конечно, это было привычно — традиционный первый шаг на пути в спальню.

— О, Джули, я не выдержу! Я так хочу тебя. Давай продолжим экспедицию в следующий раз. А сегодня я хочу только одного — оказаться с тобой в постели.

Джули резко отстранилась. Она не чувствовала себя оскорбленной, но была удивлена его натиском. Ей хотелось, чтобы он целовал ее. Ей нравилось обнимать его и чувствовать его возбуждение, но она вовсе не намерена ложиться с ним в постель, да еще сразу же после второго свидания! Необъяснимо почему, но вдруг перед ней возникло лицо того грека. Она отпрянула от Джеффри, попытавшегося еще раз поцеловать ее.

— Не знаю, что и сказать, Джеффри. Мне нравится, как ты целуешь меня, но это не значит, что я улягусь с тобой в постель. Мы ведь едва знакомы.

— Джули, тебе не меньше двадцати четырех. Большинство женщин ложатся в постель с мужчинами намного раньше.

— Верно, Джеффри. Мне уже двадцать шесть, но я вовсе не «все женщины». Я не собираюсь ложиться в постель ни с тобой, ни с кем-либо еще до свадьбы. Если это для тебя непреодолимое препятствие, давай не будем больше встречаться.

— Все в порядке. Извини, возможно, я слишком настойчив. Но где ты научилась так целоваться?

— Ты сам научил меня, Джеффри. Только что. Так меня целовал, и я отвечала тебе. Честно, мне это ужасно нравится.

Катер подошел к острову. Джеффри меньше всего сейчас интересовала статуя Свободы. Ему хотелось еще многое сказать Джули об их отношениях. Важно, чтобы она поняла: если она ляжет в постель с мужчиной, который заботится о ней, это значит, что ей не о чем беспокоиться. Просто он еще не готов к женитьбе. Джули выиграла этот раунд, в следующий раз он подготовится лучше.

— Иди сюда, Джеффри!

Джеффри послушно последовал за ней, прекрасно сознавая, что подъем по ступенькам нисколько не охладит его пыл.

Джули взяла на себя обязанности гида. Она провела его повсюду, и к концу осмотра оба едва держались на ногах.

Джули дотронулась до руки Джеффри.

— Давай поищем местечко для отдыха. Хочется выпить чего-нибудь прохладного. Здесь должна продаваться вода, а вон удобная скамейка, где можно присесть.

Они уселись, Джули сбросила туфли.

— Расскажи мне о своей семье, Джеффри. Я совсем ничего не знаю о твоих братьях.

Джеффри вытянул длинные ноги и начал рассказывать:

— Роджер и Эммон старше меня. Они всегда присматривали за мной, защищали. Мы всегда отлично ладили. Перед смертью отец настоял, чтобы они продолжали бизнес, начатый дедом здесь, в Нью-Йорке. Он же распорядился, чтобы я закончил Гарвард и вернулся в Лондон к семье, что я и собираюсь сделать. В основном это всех нас устраивает. Однако Америка мне нравится с каждым днем все больше и больше. Мать — англичанка, а отец был американцем. Это тебя удивляет?