Элизабет Сент-Клер - Скажи мне «да»

— Естественно. Здесь все есть.

— Пицца — это хорошо. Я успею принять душ?

Джули зашла к себе и с наслаждением встала под душ. Едва она кончила мыться, раздался резкий стук в дверь. Обвязавшись полотенцем, Джули открыла и замерла на пороге, увидев Никоса Андропулоса.

— Мистер Андропулос, что вы тут делаете? — опешила она.

— Вы всегда открываете дверь, наспех обмотавшись полотенцем? — холодно спросил Ник.

— Во-первых, полотенце закрывает больше, чем бикини. А во-вторых, мне хотелось бы знать — вам-то что за дело, в чем я хожу? Кто дал вам право задавать мне вопросы? Вообразили, что если вы богач, то можете мне указывать? Ошибаетесь!

— Я вовсе не хотел вас рассердить. У вас, кажется, песок на плече, — неожиданно смягчившись, сказал он.

— Возможно. Мне не нравится, как вы на меня смотрите, и лучше бы вам уйти. Мне неловко.

Ник пристально смотрел на нее. Волосы собраны на затылке в узел. Прекрасные глаза сверкают от злости. Полотенце обтягивает стройное тело. О, как она прелестна!

— Я пришел пригласить вас и Кларка к себе на обед.

— Спасибо, но мы уже решили съесть пиццу. И, вообще, я не желаю обедать с вами. Ваше присутствие раздражает меня, я была бы вам весьма признательна, если б вы навсегда оставили меня в покое. Нас с вами связывают дела. И, конечно, вы можете разболтать в моей фирме, что встретили меня здесь. Однако я ничего плохого тут не делаю.

— Я вовсе не собирался рассказывать об этой встрече в «Брэндон бразерс», если это так волнует вас. Я сейчас уйду, раз вы этого желаете. Никто никогда так со мной не поступал, как вы, напротив, многим было приятно разделить со мной компанию.

— Приятно! Вы вбили себе в голову, что я проститутка! Вы смели осуждать меня, обливали презрением… И вы еще думаете, что мне может быть приятно в вашем обществе!

Ник повернулся и вышел. Он был в ярости, больше всего ему хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть. Он желал ее, как никогда не желал ни одну женщину, и знал, что очень нелегко будет выбросить ее из головы. Эти мысли сводили его с ума. Он был готов убить своего счастливого соперника — Кларка. А он-то всегда считал Кларка порядочным человеком!

Придя к себе, Ник немедленно поднял трубку и распорядился, чтобы приготовили самолет. Ему было нужно в Нью-Йорк, и он хотел как можно быстрее покинуть это проклятое место.

Он надеялся в самолете заснуть и хотя бы некоторое время не думать о Джули. Он позвонил повару и распорядился, что приготовить на обед.

— Обедать буду один. — С этими словами он бросил трубку и вышел за дверь, чтобы ехать в аэропорт.

Ник пытался читать. Ничего не получалось. Никак не удавалось сосредоточиться. Ничего подобного с ним никогда не случалось. Некоторые его романы были достаточно серьезны, однажды дело чуть не дошло до женитьбы, но никогда он не позволял ни одной женщине влиять на свою хорошо отлаженную жизнь. Это приводило его в бешенство. Перед обедом он выпил добрую порцию виски.

Подали обед. Люстра заливала уютную комнату мягким успокаивающим светом. Никос без всякого аппетита поковырял креветки, почти не тронул и жареное филе. Повар подал молодой картофель с грибным соусом и зеленую фасоль. Затем принесли салат. К кофе Нику подали свежие булочки. Повар, следивший за ним из-за занавески, чувствовал: что-то не так. Однако ясно было, что беспокойство хозяина вызвано не качеством обеда. Вероятно, что и деньги тут ни при чем.

Джули и Кларк очень подружились. Он делал все, чтоб ее отдых был приятным. Не то, что Ник Андропулос, который едва все не испортил. Да еще так рассердил ее, что она выложила ему все прямо в лицо. Конечно, она вела себя невежливо, когда он пришел пригласить ее на обед. Надо было принять приглашение, они с Кларком все бы объяснили ему в спокойной обстановке… Она повторяла себе снова и снова, что это не имеет никакого значения, но в глубине души чувствовала, что имеет, да еще какое.

Джули и Кларк собирались пойти куда-нибудь обедать.

— Давайте пообедаем в горах, Джули. Там есть чудный ресторан — самая лучшая еда в Акапулько.

— Мне хотелось бы немного пройтись, Кларк. У меня с собой есть немного денег, а я еще их ни на что не потратила.

— Я готов сопровождать вас куда угодно, Джули, — галантно сказал Кларк.

Они поехали вдоль Костера, и Кларк спросил Джули:

— Вы хотите купить что-нибудь себе?

— Нет, мне особенно ничего не нужно. Я уже все купила для Лондона. Я хочу купить серебряные крестики для знакомых монахинь. Прямо-таки вижу их лица, когда они увидят подарки.

— Вы в самом деле так их любите?

— Конечно. Они так обо мне заботились и когда я была маленькая, и сейчас тоже. Многие, узнав, что я росла в монастыре, думают, что этакая святоша, но это совсем не так. Я получила обычное, вполне светское воспитание, разве что следили за мной чуть строже.

— Представляю, как они будут шокированы, если узнают, где вы жили в Акапулько.

— Еще бы! Но они поверят мне, когда я расскажу, как это вышло. Если, конечно, сама смогу в этом разобраться.

— Я все же думаю, что это дело рук ваших бывших сослуживцев. Наверняка они решили отомстить таким образом.

— Не могу поверить, чтобы они потратили столько денег. Надеюсь, что визит к тому доктору хоть что-то разъяснит.

— Если узнаете что-нибудь, дайте нам знать, — попросил Кларк, которого задела за живое вся эта история.

— Должна признать, Кларк, что благодаря вам эта ужасная история закончилась отлично. Я прекрасно провела время. Только вот мистер Андропулос едва все не испортил. Я ведь рассказала вам, что он явился вчера ко мне в номер приглашать нас к обеду? А я ответила, что мы не нуждаемся в его обществе и предпочитаем пиццу и пиво.

— Почему вы так поступили, Джули? Ведь это был шанс все ему объяснить.

— Не знаю почему, Кларк. Конечно, я вела себя глупо.

— Он вернется сюда в феврале. Тут будет несколько больших приемов, и Никос всегда приезжает на них. И часто сам устраивает приемы. Обычно меня приглашают на них, и я буду иметь возможность объяснить ему, что случилось. К этому времени, может, вы выясните подробности.

— Боюсь, в феврале будет уже слишком поздно, — покачала головой Джули.

— Почему же?

— В январе мы начинаем выполнять его заказ. Мне как-то не по себе. Может, я поговорю с ним, когда вернусь из Лондона…

Они отправились в ресторан и больше не говорили о Нике. Еда оказалась превосходной. Джули удивили туалеты некоторых женщин. Она ожидала увидеть обычные летние платья, однако большинство дам пришли в вечерних платьях или нарядных блузках, а некоторые — в белых шелковых брюках и ярких цветастых топах. Она сказала об этом Кларку, и он ответил, что в основном здесь собирается местная элита.