Кэт Кэнтрелл - Греховные поцелуи

Благодаря Лукасу все было улажено, и вскоре они снова смогли бы вести каждый свою собственную жизнь.

Лукас представил Сию своему брату Мэтью, и миссис Уилер пригласила всех в гостиную с обитой плюшем мебелью.

– Сия, очень рада видеть тебя здесь. Пожалуйста, зови меня просто Фрэн. Присаживайся. – Фрэн показала на место рядом с ней на бежевом диване. – Должна сказать, я была очень удивлена, узнав, что вы с Лукасом возобновили ваши отношения на моем дне рождения. Я никак не могла вспомнить, чтобы вы когда-нибудь встречались.

– Я не все тебе рассказывал, мама, – остановил ее Лукас, садясь на диван рядом с Сией и притягивая ее к себе. – Ты должна быть мне благодарна за это.

Пока Сия пыталась найти какой-то ответ, Фрэн бросила на сына взгляд, который нельзя было интерпретировать иначе, чем предупреждение.

Сия замерла. Ей пришлось заставить себя расслабиться, чтобы прислониться к Лукасу так естественно и непринужденно, как если бы они это делали по пять раз в день.

– Это было довольно давно. Пару лет назад.

Мэтью Уилер, не такой красивый, как его брат,

смущенно откашлялся.

– Лукас говорил, это было четыре или пять лет назад.

Сердце Сии упало. Как они могли упустить такой важный момент? Почему Лукас не сказал, что уже озвучил какие-то рамки их отношений?

– Ах да… действительно… четыре года назад, – пробормотала Сия. – Я тогда все еще не пришла в себя после истории с родителями. Я и забыла, что встречалась с Лукасом.

Его губы коснулись ее виска. Акт молчаливой симпатии, но это заставило загореться ее щеки. Она остро ощущала, как его пальцы рассеянно поглаживали ее запястье.

– О да, конечно, – грустно сказала Фрэн. – Мне очень жаль, что я напомнила вам о том печальном времени. Давайте поговорим о чем-нибудь еще. Расскажите мне о вашем свадебном платье.

В отчаянной попытке перестроиться Сия смотрела на оживленное лицо Фрэн. Лукас унаследовал свой магнетизм не от отца, как она сначала подумала, а от матери. И мать, и сын обладали такой харизмой, что невозможно было отвести от них глаз.

Лукас застонал:

– Мама! Какое это веселье? Хуже китайской пытки водой. Отец и Мэтью совсем не хотят слушать о платье. Да и я тоже.

– Ради бога, прости меня, просто я пытаюсь лучше узнать мою новую невестку, – выговорила ему Фрэн и с заговорщицким видом посмотрела на Сию: – Я люблю своих сыновей, но иногда только потому, что так уж положено. А тебя я смогу любить потому, что сама этого хочу. Дочь моего сердца, а не крови. Как-нибудь на следующей неделе мы оставим этих зануд дома, а сами где-нибудь позавтракаем.

Сия смогла только кивнуть. Ее горло вдруг сдавило: Фрэн уже думала о ней как о своей дочери…

Сии и в голову не приходило, что они могут понравиться друг другу или что мать Лукаса захочет включить ее в свою семью. Женщины в приюте описывали своих свекровей как сварливых, во все вмешивающихся особ, всегда принимающих сторону сыновей. Она считала – всем невесткам приходится бороться за свое существование.

«У него должна быть ужасная мать» – вот какой пункт нужно было поставить в список качеств ее будущего мужа.

И еще, раз уж она взялась переписывать список: «Никакой сексуальной привлекательности». Это нужно было поставить первым пунктом.

– Не пора ли за стол? – сказал вдруг Лукас.

Запах свежего дрожжевого хлеба наполнил воздух еще несколько минут назад и, должно быть, пробудил его аппетит.

Сия благодарно улыбнулась ему.

Энди и Мэтью последовали за Фрэн в столовую, где среднего возраста женщина в черном платье и белом переднике суетилась вокруг стола на двенадцать персон. В самом центре на овальном блюде лежала целиком запеченная индюшка, окруженная белыми сервировочными тарелками с аппетитными закусками.

Все ушли, но Лукас не двинулся с места. Он взял руку Сии в свою ладонь и провел пальцем по ее косточкам.

– Ты в порядке? Тебе совсем не обязательно завтракать с моей матерью. Она, конечно, хочет только добра, но иногда бывает слишком навязчива…

– Нет! У тебя очень милая мать. Я… то есть мы… обманываем ее. Всю твою семью. Обманывать моего деда – это одно, ведь он и придумал свои дурацкие условия! Но…

– Это необходимо. Странно, если бы я не представил тебя своим родителям. Потом я все улажу. Что-нибудь да придумаю.

«Он не понимает, – подумала Сия. – Потому что его мать всю жизнь была с ним».

– Ну да, еще больше лжи… Ведь сразу видно – вы все очень близки. Много ли взрослых сыновей приходят на день рождения матери и на той же неделе ужинают у нее? – Сия встала с дивана. Лукас встал тоже. – Мне жаль, что я поставила тебя в такое положение. Как теперь сидеть за столом, делая вид, будто мы влюбленная пара?

– Давай не будем относиться к происходящему слишком серьезно. Стоит лишь получить удовольствие от сегодняшнего вечера. Когда все это закончится, ты будешь на одну ступеньку ближе к своим деньгам, а я на ступеньку ближе к «Манзанарис». А теперь мы счастливая пара. Договорились?

– И все же нам придется лгать им…

– Я сказал своим родителям, что мы обручились, чтобы пожениться. И это чистая правда.

Совершенно естественным движением Лукас обнял ее за плечи, давая достаточно времени, чтобы понять, что происходит. Достаточно времени, чтобы подготовиться. Напряжение в воздухе и в его глазах сказало Сии, о чем он собирается дать ей подумать.

И тем не менее, когда Лукас поцеловал ее, контакт с его губами послал горячую волну через горло к животу, распространяя по всему телу обжигающий жар желания.

Конечно, Сию целовали и раньше. Да, целовали. Но не так, как сейчас, когда почти невинное прикосновение его рта сразу же перешло в чувственное скольжение по направлению к порочному наслаждению.

Его пальцы легчайшими прикосновениями ласкали ее кожу. Когда колени Сии дрогнули, он крепче прижал ее к себе и медленно углубил поцелуй.

А потом все кончилось. Он поднял голову, и она едва не потеряла равновесие.

– Теперь, дорогая, думай о том, как мы закончим это позже.

Позже?..

Лукас потянул Сию за руку, и она на ватных ногах последовала за ним в столовую, все еще чувствуя себя ошеломленной после этого поцелуя.

Во время ужина никто не спрашивал об отношениях между ней и Лукасом. Возможно, это было не нужно. Жар в его глазах, когда он смотрел на нее, то, как он сидел в паре дюймов от ее стула, шепча что-то на ухо – все говорило само за себя. Комментарии были глупыми, просто чтобы заставить ее рассмеяться, но каждый раз, когда он наклонялся к ней и его губы касались ее уха, смех не получался.

Она была охвачена этим «позже» и ощущением на своих губах вкуса его губ.

Очевидно, Сия недооценила его талант, когда дело касалось женщин. Нет, не способность зацеловать поддельную невесту до потери чувств или греховность его губ, заставивших позабыть ее собственное имя, удивили Сию. Удивило другое. Как нежно он смог это сделать. Как будто он сам наслаждался этим поцелуем.