Валерий Роньшин - Корабль, идущий в Эльдорадо

— Нет проблем, — протянул он мне чистый бланк. — Заполняйте.

— Только я с девушкой, — кивнул я в сторону Ксении.

— А она вам кто?

Я выложил на перегородку несколько купюр.

— Двоюродная жена.

— Все ясно, — невозмутимо ответил портье, пряча деньги. — Тогда обойдемся без формальностей. — Он убрал и бланк. — Значит, вам номер на двоих?

— Да, — сказал я. — Самый лучший.

Старик что-то пометил в своем журнале.

— Вот, пожалуйста, — протянул он мне ключ. — Номер сто тридцать седьмой. Мы его называем «президентский». Думаю, вам понравится.

— Спасибо. — Я выложил еще одну купюру.

— Это вам спасибо. Ужин в номер прикажете подать?

— Естественно.

— Сделаем, — услужливо сказал он. — Меню вы найдете на тумбочке возле телефона. Когда выберете, позвоните в наш ресторан. А я уж прослежу, чтобы все было доставлено в лучшем виде.

— Не сомневаюсь.

По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж.

— Мамочка родная! — ахнула Ксения, как только мы вошли в номер. — Вот так апартаменты.

И действительно, назвать такое роскошное помещение гостиничным номером просто язык не поворачивался. Две спальни, кабинет, гостиная с камином… Все это обставлено изящной светлой мебелью, стилизованной под французский антиквариат. Ковры на полу, ковры на стенах, картины в позолоченных рамах, зеркала, и почему-то множество самых разнообразных часов, начиная от каминных и кончая напольными…

Мы вошли в одну из спален. Широкая кровать по своим размерам напоминала боксерский ринг. У Ксении была другая ассоциация, но тоже связанная с спортом.

— Да здесь в футбол играть можно! — с восторгом попрыгала она на мягкой перине.

— Может, сейчас и поиграем, — намекнул я.

Ксения, ничего не ответив, открыла дверь, ведущую из спальни прямо в ванную. Это была даже не ванная, а скорее маленький бассейн, выложенный зеленой плиткой под малахит.

— Лично я полезла купаться. — Она включила воду. — А вы, дорогой маг и чародей, кажется, обещали шампанское?

Вернувшись в гостиную, я взял лежащее на стеклянном столике меню и, раскрыв, стал громко читать:

— Салат из перепелов с грибами, суп из омаров, фаршированное филе цесарки… Ты что предпочитаешь?!

— Я все предпочитаю! — закричала в ответ Ксения.

— А пить что будем?

— По твоему усмотрению. Но шампанское обязательно.

Я позвонил в ресторан и сделал заказ. Напитки (кроме шампанского) заказывать не пришлось, в гостиной был стенной бар со множеством ярких бутылок. Вскоре официант прикатил на сервировочном столике заказ, и я принялся сам со вкусом оформлять стол. В одном из шкафов я нашел два массивных подсвечника со свечами: один я поставил на камин, а другой водрузил посредине стола. Потом обнаружил множество компакт-дисков с музыкой на любой вкус. Выбрав диск с записью меланхоличных песенок конца восьмидесятых, я вставил его в музыкальный центр.

Проделав все эти операции, я вытащил из ведерка со льдом розовое шампанское «Клико», захватил со стола два хрустальных фужера и направился в ванную.

За дверью раздавался громкий плеск. Я осторожно постучал.

— Можно войти?

— Входи, — со смехом разрешила Ксения. — Я моюсь.

Я вошел. Ксения, совершенно голая, плавала в бассейнчике. На плетеном стуле лежали желтая юбка и футболка, поверх которых были небрежно брошены бледно-розовые трусики.

Я с восхищением уставился на Ксению.

— Ну чего смотришь, — плеснула она в меня водой.

— Любуюсь. Ты такая красивая.

— Опять красивая?! — Ксения скорчила недовольную гримасу. — Ты, наверное, всем девушкам так говоришь.

Она попала в точку. Я действительно говорил это своим знакомым девицам. Но в данном случае мне не пришлось врать. Ксения и вправду была очень привлекательна. Особенно мне понравились холмики ее грудей с яркими сосками; ну и, конечно же, бритый лобок. С тех пор, как я его тогда пощупал, он не давал мне покоя.

— Ксения, — вкрадчиво произнес я, — можно с тобой поплавать?

— Ни за что! — ответила она, но по тому, как она это сказала, я понял, что можно. И мигом сбросил с себя джинсы и рубашку (несколько пуговиц тут же отлетели прочь). Сняв трусы, я полез в воду.

— Кошмар какой! — заверещала Ксения, отплывая к дальнему бортику.

— Что ты подразумеваешь под «кошмаром»? — осведомился я, подплывая к ней.

— По-моему, мы с тобой малость спятили, — сказала она, отталкивая меня. — Ты не находишь?

Сорвав блестящую обертку с горлышка бутылки с шампанским, я выстрелил пробкой вверх. Ксения радостно вскрикнула. Пробка ударилась о потолок и шлепнулась в воду. Я разлил пенящуюся жидкость по фужерам, стоящим на бортике бассейна.

Ксения взяла фужер и задумчиво посмотрела на поднимающиеся в нем пузырьки.

— Вот и сбылась мечта идиотки. — Она сделала маленький глоток. — Я в шикарном номере отеля. Лежу даже не в ванне, а в бассейне и пью шампанское.

— А рядом голый мужчина, — добавил я.

В гостиной царил романтический полумрак. Горели свечи. Ксения подошла к камину и, отломив от свечи кусочек оплывшего воска, положила себе в рот.

— Я жую воск, — мечтательно сказала она. — Как в детстве… Тепленький такой.

— Нашла чего жевать. — Я широким жестом показал на стол. — Смотри, какое великолепие.

Стол и в самом деле был великолепен: салат из перепелов с грибами, нежная спаржа, блюдо с мясом креветок и крабов под каким-то соусом, икра; из ведерка со льдом выглядывала бутылка белого вина… Взяв в руки пульт, я нажал кнопку. Гостиная наполнилась приятной музыкой.

Мы сели за стол и стали есть, пить и разговаривать.

— Давай потанцуем, — предложила Ксения, когда зазвучала медленная композиция под названием «Шепот любви».

Обнявшись, мы начали танцевать. На нас были одни лишь трусики. Все было, как тогда с Ириной. «Странно, — подумал я, — как странно…»

— О чем ты думаешь? — спросила Ксения.

— О тебе.

— Ой, — вдруг спохватилась она, — мы же шторы не задернули. А если за нами кто-нибудь подглядывает?

— Лично мне это даже нравится, — сказал я.

— Нравится? — Легонько дернула она меня за ухо. — Да ты, Сашка, эксгибиционист.

— Вполне возможно. — Я провел рукой чуть ниже ее спины. — Ксюша, у меня к тебе маленькая просьба. Подари мне свои трусики.

— Та-а-к, — засмеялась она, — ты не только эксгибиционист, но еще и фетишист. Ну и ну. Если б я знала, что ты такой извращенец, ни за что бы сюда с тобой не пришла.

— Я не извращенец.

— А кто же ты? Ах, да — маг и чародей.

Когда затихли последние аккорды «Шепота любви», тут же зазвучал хрипловатый женский голос, наполненный до краев сладкой горечью. У меня невольно екнуло сердце. Это была та самая песня. Француженка пела, а я отчетливо слышал голос Ирины: «Если ты покинешь меня, мои ресницы поднимутся из глубины твоего равнодушия, и когда-нибудь, через тысячу лет, ты уколешься о мой последний взгляд…»