Ронда Гарднер - Каникулы в Венеции

Он кивнул.

— Я немного посижу, потом еще искупаюсь. Увидимся позже.

Диана не спеша пошла прочь, чувствуя, что ей хочется остаться, затем нахмурилась, вдруг удивившись тому, как сильно ей этого хочется. Странно! Нортон Брент не имел ничего общего с тем типом мужчин, к которому она обычно тяготела. И вообще, к скольким мужчинам она чувствовала влечение за последнее время? Ни к одному. Для этого существовала серьезная причина. Причина, о которой ей хотелось думать еще меньше, чем о завтрашней тяжелой встрече с Китти.

Диана привыкла путешествовать налегке и, если бы ужинала одна, надела бы тот же костюм, что и вчера. Ужин с Нортоном требовал больших усилий. Хотя, подумала она с иронией, в том состоянии, в котором он находился во время их первой встречи, он вряд ли был способен что-нибудь заметить, даже если бы она надела мешок из-под картошки. Несколько удивляясь своим действиям, она даже включила дорожный утюг, чтобы разгладить складки оливково-зеленого платья из чесучи, которое решила надеть. Приняв душ и вымыв голову, Диана с особой тщательностью занялась своим лицом и прической. Она с тревогой взглянула на свое отражение в зеркале, сознавая, что давно не испытывала подобного волнения перед встречей с мужчиной. А Нортон Брент был совсем неподходящей фигурой, если вспомнить, что не пройдет и суток, как он нарушит спокойствие в ее семье. Достаточно об этом, твердо сказала она себе. Что бы ни случилось завтра, нет причин отказывать себе в удовольствии. А то, что ее ожидает, может и потерпеть.

Уделив своей внешности непривычно много времени и внимания, она была сполна вознаграждена реакцией Нортона, ожидавшего ее в баре. Перед тем как усадить Диану на диван, он окинул ее одобрительным взглядом.

— Диана, вы выглядите великолепно. Скажите, — добавил он, пряча улыбку в уголках рта, — вы всегда подбираете одежду под цвет ваших чудесных глаз?

— Чаще да, чем нет, — сказала она небрежно. Он засмеялся и попросил официанта принести бутылку шампанского.

— Шампанское? — удивилась она. — Появились новости о Дрю? Есть что праздновать?

— Никаких новостей, но я думаю, что мы все равно выпьем шампанского, чтобы отметить событие, — объяснил он, в то время как официант открывал бутылку «Вдовы Клико».

— Какое событие? — спросила Диана, когда официант ушел.

Нортон, одетый в легкий светлый костюм, в белой рубашке и с красным шелковым галстуком, очевидно, также приложил немало стараний, чтобы выглядеть хорошо. Он посмотрел на Диану с обескураживающей откровенностью, без тени улыбки, которая могла бы смягчить суровые черты его лица.

— Диана, вы красивая, умная женщина, и я наслаждаюсь вашим обществом. Но завтра я, вероятно, очень огорчу вашу юную сестру, и когда это случится, у меня будет мало надежды на последующие встречи с вами. Так что сегодня особый случай, единственный в своем роде, и потому вполне заслуживающий шампанского в качестве увертюры к произведениям кулинарного искусства шеф-повара отеля и вечеру с женщиной, с которой я хотел бы познакомиться при иных обстоятельствах.

Он поднял свой бокал.

— За ваши прекрасные зеленые глаза, Диана Клеаринг!

Диана сидела, молча, пока он пил шампанское, затем подняла свой бокал, ощущая учащенное биение пульса.

— За ваше здоровье, Нортон Брент!

— Спасибо, — сказал он, — ну а теперь расскажите мне о своем впечатлении о Венеции.

Диана искренне призналась, что благодаря ему она получила гораздо большее удовольствие от этой экскурсии.

— Одна я чувствовала бы себя более скованной и уж, конечно, не пообедала бы так по-королевски, — сказала она, улыбаясь. — Спасибо за чудесный день.

— Который еще далеко не закончился, — подчеркнул Нортон и наполнил ее бокал.

Диана рассказала ему, что она перелистала путеводитель, пока сушила волосы, отыскивая названия зданий, которые произвели на нее наибольшее впечатление.

— Хотя, кроме собора святого Марка и Дворца дожей, наиболее ярко я запомнила палаццо со спиральной лестницей.

— В Венецию нужно возвращаться снова и снова, — сказал Нортон. — Сегодняшняя экскурсия — это не более чем скольжение по поверхности.

— В следующий раз я бы хотела прокатиться на гондоле и осмотреть галереи и церкви, — сказала она. — Но лишь Господь знает, когда это осуществится.

— Вы говорили, что должны посетить три отеля. Куда вы поедете после Виваро?

— В Парону. Это город, где Маркус Фишер написал свою драму «Все проходит». Я остановлюсь на вилле «Чезаре», где он когда-то жил и даже принимал в качестве гостьи одну августейшую особу, — объяснила Диана. — Мой босс имеет обыкновение сам осматривать столь романтические места, но в этот раз он доверил составление отчета мне.

— А после этого?

— Вернусь в свою квартиру в Илинге. Это достаточно близко от агентства, так что я хожу на работу пешком. Мой отец живет недалеко от Челтнема, и Китти, когда она не в колледже, проводит время то с отцом, то со мной. В этом году она была здесь, и, конечно, мы ужасно скучали без нее.

Внезапно она оборвала рассказ и замахала рукой, отказываясь от шампанского, которое предлагал Нортон.

— Больше не надо, а то я не смогу держать вилку и нож!

— Тогда идемте есть, — немедленно отреагировал он.

Они сели за столик у окна, сквозь которое был виден освещенный парк и отражающаяся в бассейне луна. Ужин в обществе Нортона действительно превратил этот вечер в особенный, совершенно не сравнимый со вчерашним. Двадцать четыре часа назад она еще даже не была с ним знакома. Их первая встреча была далека от идиллии. Если бы кто-нибудь сказал ей тогда, что она примет приглашение на ужин от этого неприязненно настроенного мужчины, который был так резок с ней, она бы не поверила. И вот они вместе за столом при свечах, и ей приятно находиться в обществе Нортона Брента, приятно настолько, что это граничит с безрассудством.

Она постаралась отогнать от себя эту мысль и приступила к омару, который был подан вслед за дыней и сырокопченой ветчиной. Ее вспугнул неожиданно прямой вопрос Нортона о том, есть ли в ее жизни мужчина.

— Нет, — помедлив, сказала она.

— Вы ответили не сразу. Почему?

— Я хотела добавить — не сейчас.

— В жизни такой женщины, как вы, тем более достигшей вашего возраста, должны были быть мужчины, — сказал он, откидываясь на спинку стула.

— И каков же мой возраст, по вашему мнению? — весело отреагировала она.

— Вы говорили, что Китти сейчас двадцать и что, когда вам было девятнадцать, ей было десять. Почему вы так удивлены?

— Я не ожидала, что вы так внимательны к деталям, — сказала она, улыбнувшись. — Впрочем, я все равно не стала бы скрывать. Если хотите знать точно, в сентябре мне будет тридцать, но мой возраст волнует меня в последнюю очередь.