Влада Орлецкая - Резюме сердцеедки

Полина удивленно поглядела на Соню.

— Я же отпросилась, — сказала она.

— Вы отпрашивались вчера. Сегодня вы мне ничего не говорили.

— Но мне нужно посидеть с маленьким внуком, и потом забрать из садика…

— Садики работают до семи, — мягко произнесла Соня.

Эти ее слова почему-то вывели Полину Игоревну из себя.

— Откуда вы можете это знать? У вас же нет детей, — с нескрываемой ненавистью ответила она.

— Я ведь живу на этой планете. И потом, Полина Игоревна, ваша дочь, зная, что вы работаете, могла бы нанять няню, не так ли?

— Моя дочь не может нанять няню! Мы не такие богатые, чтобы…

— А простите за любопытство, чем занята вторая бабушка, свекровь вашей дочери? Она тоже работает?

— Нет, она не работает.

— Почему бы ей не помочь своей невестке?

— Ну… это наши, семейные дела…

— А вам не кажется, что вы, Полина Игоревна, хамите мне, своему руководителю?

Та села напротив Сони возле ее стола, закинула ногу на ногу и без всякого страха посмотрела ей в глаза.

— И что вы мне сделаете? Уволите, как Леню?

— Не исключено.

— Да я сама уволюсь! Подумаешь!

— Увольняйтесь.

— И я поговорю с Лилией Вадимовной о том, как вы себя ведете. Это просто тирания!

Она угрожающе постучала пальцем по Сониному столу.

— Сколько угодно. Только не забудьте, что вам уже сорок шесть лет. Вы же работаете на рынке вакансий. Вам ли не знать о возрастном цензе…

Полина Игоревна одарила Соню взглядом, полным презрения, встала и ушла на глазах остальных сотрудников. Хорошо хоть, в этот момент никого не было на собеседовании.

— Сонечка Александровна, да не расстраивайтесь вы, — сказала Света.

Степа также вставил свое веское слово.

— Правда на вашей стороне, — произнес он, не отрываясь от экрана монитора.

Наше дело правое, победа будет за нами. Соня улыбнулась. Все-таки приятно, когда в коллективе у тебя есть единомышленники.

— Спасибо, ребята, — сказала она. — Что бы я без вас делала…

Разговор с Фатьяновой оставил у нее неприятный осадок. Зато теперь она знала, что так долго скрывалось под маской холодной сдержанности и мнимого уважения. Как и подозревала Соня, Полина действительно считала свою начальницу ущербным созданием, раз у нее нет семьи. К тому же Софья Александровна значительно моложе, у нее нет жизненного опыта, а значит, она не может диктовать условия и требовать беспрекословного подчинения. Словом, для нее Соня все это время была начальницей лишь формально. Полина просто мирилась с тем, что над ней стоит молодая выскочка. Но как бы там ни было, Соня больше не собиралась потакать ее спекуляциям возрастом и семейным положением.

На следующий день Лилия Вадимовна вызвала ее к себе.

— Соня Александровна, ты чего там Фатьянову тиранишь? Пошто, мама, ужика обижаете?

В бесцветных глазах за стеклами очков плясали веселые огоньки. Казалось, вся эта ситуация ее больше забавляет, чем возмущает.

Соня обожала Лилю, как и многие другие в организации. Она была отличным шефом, руководила с юморком и огоньком. Но лишь не многие из посвященных знали, что Лилия Вадимовна Зорина — это пуховая варежка, надетая на железный лом. И этот лом может «вломить» так, что мало не покажется. Она была бизнес-тренером, ее коньком стали военно-штабные игры, которые она проводила для руководства крупных компаний, и на продажу ее услуг работал их смежный отдел тренингов и семинаров.

— Хочешь, чтобы у тебя весь отдел разбежался? — покачиваясь в своем директорском кресле, продолжала Лиля. — Кто работать будет, а? Кто в лавке останется? Сама будешь все вакансии закрывать?

— Просто меня достали ее постоянные отлучки по поводу и без, — спокойно ответила Соня.

— Да знаю я… Мне тоже все это не нравится. А что делать? Работа тяжелая, денег мало… никто не рвется… Слушай, ну ты, я смотрю, в тонусе. Так рьяно за дело взялась — просто клочки по закоулочкам. Хорошо отдохнула?

— Нормально.

— Мужичка небось подцепила, а? Так выглядишь, аж завидки берут…

Соне не хотелось рассказывать о подробностях своего отпуска. Не хотелось вспоминать, ибо это все еще было болезненно. Лиля, похоже, что-то такое почувствовала в ее настроении и свела все к безобидной шутке.

— Ну ладно, можешь не рассказывать, потом сюрприз будет…

Все-таки она была хорошим руководителем.

Полина Игоревна не только не уволилась, но после разговора с Лилей присмирела и перестала отпрашиваться. Она даже принесла в офис огромный торт и предложила устроить чаепитие. Она, конечно, не извинилась за свое непочтительное отношение к руководителю отдела, зато стала такой милой и обязательной, что Соня автоматически ее простила. Ей вовсе не хотелось расшатывать ситуацию, когда все и так идет нормально. Она ведь не ставила себе цель уничтожить непокорную Полину. Пусть будет.

После этой ее маленькой победы в офисе наступило перемирие. Вскоре на бывшее место Светы Сидоркиной Соня приняла новенькую сотрудницу, и жизнь в отделе пошла своим чередом.

Демин сразу понял, что Соня ушла от него, как только вошел в квартиру. Не было нужды заглядывать в шкаф, чтобы удостовериться, там ли ее вещи. В квартире царило запустение и вообще было как-то не так, хотя все стояло на своих местах. Он прошел на кухню и сделал себе кофе. Пока пил его, выкурил сигарету, как школьник, радуясь тому, что теперь не надо проветривать помещение. Соня не терпела табачного дыма.

Он прожил с ней чуть меньше года. Делил с ней постель, а она готовила, убирала в его квартире, гладила его рубашки. У нее выходило неплохо, особенно рубашки, несмотря на то что она вся из себя такая эмансипированная, даже какой-то там руководитель среднего звена… Впрочем, он отчетливо понимал, что на ее месте могла быть любая другая женщина. Для него это было непринципиально. Просто эта бестия так рьяно добивалась его… Подобное рвение нельзя было не отметить.

Он никогда не заморачивался выбором и охотно отдавал предпочтение женщинам, которые активнее за него боролись. Такой своеобразный тендер. И потом, когда представительницы прекрасного пола ломают копья вокруг твоей персоны, — это так возбуждает… Напоминает борьбу в грязи: есть во всем этом что-то первобытное и безумно сексуальное. Соня Багрицкая выиграла его, как первый приз, к тому же она была недурна собой, в меру умна и с ней при случае не стыдно было показаться в обществе.

Как же она его добивалась… Женщины почему-то думают, что их уловки незаметны для мужского глаза. Хотя — и он сам это признавал — самое лучшее, что она могла сделать, — это плюнуть на него и забыть. Может быть, тогда он и не выбрал бы ее, но это был бы поступок, заслуживающий уважения.

Ее выходка с письмами окончательно его разочаровала. Отшить соперницу — это одно, а пытаться влезть к нему в душу — совсем другое. Он не представлял себе, что здравомыслящая, современная женщина может заниматься такими глупостями, так по-дурацки интриговать, будто в какой-то мелодраме. Долгое время он переписывался с этой вымышленной Маргаритой, то есть с Соней, эта интрига держала его внимание, и он почти уже поверил, что существует женщина, способная отвергнуть его ухаживания. Она ведь даже отказывалась с ним встретиться, хотя он продолжал на этом настаивать. Он почти влюбился в нее, как это ни глупо. Когда правда открылась, он был ужасно зол на Соню, ибо она убила его мечту. Да, сначала он разозлился. Но потом, когда прошло дня два, посмотрел на эту ситуацию более здраво. Что, в сущности, произошло? Просто идиотская женская игра, и только. Женщины до безобразия любят все усложнять. А вообще, если подумать, пожалуй, так оно и лучше. Ну нет в природе такой женщины, о которой он грезил все эти полгода. Да и черт с ней. Так даже лучше. Спокойнее, что ли… И можно жить дальше, продолжая двигаться по накатанной колее.