Фиона Бранд - Заветная мечта

Безумная идея вытеснила все сомнения. Лайла порадовалась, что ее взгляд скрыт солнечными очками.

— Без проблем, — мягко ответила она. Про себя Лайла отметила все плюсы присутствия «лишних» трех мужчин. — Раз они здесь, почему бы нам не поздороваться?

Зейн помог Лайле подняться на яхту.

Джек Риордан, явный любитель яхт, в пляжных шортах и майке выглядел так же, как и на фотографии. А вот Джереми Эпплби — нет. Вместо высокого брюнета перед Лайлой стоял худой блондин в эспаньолке. Висящая на шее камера сразу не понравилась Лайле.

Зейн встретился с ней взглядом. Он тоже заметил камеру, и это их взаимопонимание успокоило и порадовало Лайлу. Несмотря на разногласия, сейчас они были связаны друг с другом, и Лайла чувствовала себя защищенной. Рядом с загорелыми и мускулистыми фигурами Зейна и Спироса Эпплби выглядел слабым и тощим. Лайле не хотелось бы оказаться на его месте, если он решит пофотографировать ее.

Джон Смит тоже весьма отличался от фотографии на сайте. Полный, лысеющий и в очках — явно не образ с обложки.

Из каюты выглянула блондинка, в которой Лайла сразу же узнала стюардессу частного самолета Зейна. Хотя Жасмин и была в ярко-розовом купальнике и белых шортах, она выполняла ту же роль, разнося напитки.

Лайла заметила, что Джек Риордан заприметил Жасмин, и тут же в уме вычеркнула его из своего списка.

Спирос встал у штурвала. К радости Лайлы, Зейн не отходил от нее и не оставлял наедине с тремя мужчинами. Ее радость, правда, потихоньку испарялась, так как Зейн постоянно расспрашивал об их жизни, особенно ее финансовой стороне.

Спустя час прогулки, которая больше напоминала допрос инквизитора, они оказались на Амбрусе.

Зейн бросил якорь, Спирос спустил надувную лодку. Три «Д» пошли в каюту, чтобы переодеться.

Подавив разочарование, Лайла помогала Жасмин убирать бокалы и бутылки. Когда Лайла появилась на палубе, Зейн привязывал лодку. Потенциальные мужья все еще были внизу.

— У тебя нет прав так их допрашивать.

Помимо того что это было дико неловко, это не оставляло вариантов для ревности. У Лайлы просто не было возможности вставить слово в разговор.

— Ты правда веришь, что у Эпплби своя компьютерная фирма?

Учитывая, что он даже не знал, в чем разница между мегабайтом и гигабайтом….

— Нет.

— Или что Джон Смит — генеральный директор бухгалтерской фирмы?

Лайла не знала терминов, которые Зейн, имевший степень по деловому администрированию и бухгалтерскому делу, вставлял в разговор, но поняла, что Джон Смит провалил тест.

— Джек Риордан не мошенник. По крайней мере, его знание парусного спорта соответствует наличию лодочной фирмы.

В этот момент все трое появились на палубе, готовые спуститься в лодку. Эпплби и Смит, густо намазавшие бледную кожу кремом, почти светились на солнце.

Если Лайла и думала, что Зейн устроил это по доброте душевной, то теперь она знала наверняка, что нет.

Сначала допрос, теперь конкурс на лучшие плавки.

Добравшись до берега, Жасмин положила на песок желтое полотенце и легла загорать. Пока Зейн и Спирос надевали маски для подводного плавания, Лайла прошла за деревья переодеться. Она достала из сумки оранжевый купальник, который не рискнула надевать на яхте.

Пока смелость не покинула ее, она быстро переоделась и повязала на бедра бирюзовый платок. Она нахмурилась, глядя на глубокий вырез на груди, и почти решила переодеться обратно.

Как только эта мысль посетила ее, она поняла, что сейчас не время. Три «Д» оказались обманщиками, и у нее почти не оставалось времени. К несчастью, купальник стал теперь решающим моментом в ее плане.

Когда Лайла вышла на пляж, у Зейна чуть не случился сердечный приступ. Он был рад, что Спирос взял гостей на подводную экскурсию. Это давало ему возможность не использовать средневековые угрозы, если бы кто-то из них решил посмотреть на Лайлу.

В невероятно сексуальном купальнике узкие бедра и изящные изгибы ее тела особенно возбуждали его. За пару дней на Мединосе ее кожа приобрела золотистый оттенок. Ее глаза цвета морской волны казались ярче, лицо — еще более экзотичным. За несколько минут Лайла превратилась из загадочной и сдержанной девушки в роскошную и горячую женщину.

Если она надела купальник специально, чтобы свести Зейна с ума, она добилась своего.

— Когда ты успела его купить?

Лайла, заинтересованная больше полотенцем и поиском чего-то в своей новой сумке, улыбнулась, будто не понимая, о чем он.

Зейн сжал зубы, следя за тем, как Лайла достала из сумки красную папку и наконец обратила на него внимание.

— Два дня назад.

После их разговора.

Зейн сложил руки на груди, чтобы удержаться от желания сжать Лайлу в объятиях. Он посмотрел на красную папку и задумался.

— Ты уже решила?

Лайла закрыла глаза от солнца и посмотрела в море, будто четыре головы, мелькавшие в волнах, интересовали ее гораздо больше, чем их разговор.

— Я все еще в раздумьях.

Такой же приятной, успокаивающей улыбкой Лайла одарила и строителя, если Зейн не ошибался.

— По-моему, у нас осталось три дня. — Он кивнул в сторону пловцов. — А мы теряем время.

Лайла тут же покраснела.

— Секс — это все, что тебя интересует?

Про себя Зейн довольно отметил, что Лайла все же заинтересована в нем.

— Сейчас — да.

Лайла осмотрелась, и ее взгляд остановился на Жасмин, листавшей журнал.

Зейн нахмурился. Не этой реакции он ждал. Последние два дня Лайла была словно робот, если не считать страстных ночей.

— Жасмин слушает плеер. Я удивлюсь, если она услышит взрыв.

Лайла взглянула на него, и он заметил, что в ее внешности еще кое-что изменилось. Она осветлила прядки.

Зейн терял терпение. Он никогда не любил контролировать других. Его девизом было «Живи и давай жить другим». Но когда дело касалось Лайлы, от его гибкости не оставалось и следа. Его сильно задело, что она покрасила волосы и не сказала ему об этом.

— Ты покрасила волосы.

Лайла достала из сумки еще один предмет, видимо более интересный, чем их беседа.

— Вчера. Я не думала, что ты заметишь.

Ярко-бирюзовый плеер, которым Лайла хотела отгородиться от Зейна, стал последней каплей.

Лайла оставалась такой же мучительно-спокойной.

— Милая, я замечаю.

Лайла встретилась с ним глазами, и вдруг воздух вокруг них раскалился.

Два года Зейн знал о потенциальной чувственности Лайлы, о силе ее женственности, скрытой под девственно-белыми одеждами.

Ее сдержанность, как и белые платья, давно исчезла, сменившись яркими, насыщенными цветами, ультрамодными и слишком открытыми купальниками.

Зейн был так поглощен своей реакцией на новую, уверенную и сексуальную Лайлу, что не мог не думать о причинах. А ответ был прост. Лайла уже не была девственницей. Благодаря ему она стала взрослой, опытной женщиной. Независимой, свободной. И если он не ошибается, готовой получать то, чего она хочет.