Кэтрин Манн - Город влюбленных

Селия вжалась в сиденье, хотя знала, что через тонированные стекла ее не видно.

— Газетчики нас уже нашли?

— Нет, это за нами. — Малколм припарковал машину рядом с широкой бетонной площадкой. Здесь и приземлится эта огромная птица.

Селия не отрываясь наблюдала, как вертолет подлетает все ближе. Вскоре он завис в воздухе. Затем с ревом опустился на землю в нескольких метрах от них, лопасти поднимали пыль.

— Ты шутишь…

— Нет. Мы полетим на нем в другое место, там пересядем на частный самолет и покинем страну. Приходится заметать следы, когда хочешь ускользнуть от папарацци.

— Мне показалось, ты сказал, что мы навестим твою маму.

— Я сказал, что мы едем к ней домой. Ее сейчас здесь нет. — Малколм взял портфель с заднего сиденья. — Она отдыхает в своей квартире в Лондоне.

Квартира для отдыха?

— Ты хороший сын. Такой роскошный дом. Еще и квартира в Англии.

— Это все не сравнится с тем, что она сделала для меня. — В его глазах появилась грусть, даже боль. — Дом, квартира, с моими деньгами это сейчас пустяки. А ей приходилось работать на двух работах, чтобы нам было что поставить на стол. Она даже убиралась в доме моей учительницы по фортепиано в обмен на мои уроки. Мама заслужила право на отдых. Так, ты готова?

Селия никак не могла найти момент, чтобы сказать о том, что угнетало ее еще с прошлого вечера.

— Я не хочу, чтобы ты придавал слишком много значения этому поцелую.

— Какое значение?

— Ты по-прежнему привлекаешь меня, у нас много общего. Но у наших отношений нет будущего, и нам не следует уступать влечению.

Сейчас Селия не знала, сможет ли снова расстаться с Малколмом, если они опять сблизятся. Им надо воспользоваться поездкой и обсудить то, что случилось тогда, в юности.

— Иногда мне кажется, что я предлагаю своим поклонникам неправильные идеалы, — тихо произнес Малколм.

— Почему? Ты же веришь в любовь? — Она повернулась к нему и сжала кулаки, борясь с желанием обнять его. — У нас же была любовь. Я знаю. Вчера вечером твоя песня доказала это. Хоть она и прошла…

— Детское увлечение.

Она вздрогнула, его слова были как струя обжигающе холодной воды.

— Ты специально строишь из себя гада?

— Просто помогаю тебе удержаться от поцелуя. — Он открыл дверь. — Вертолет ждет нас.

Лопасти винта вертолета со свистом разрубали воздух.

Селия с опаской залезла внутрь, воздух наполнился запахами кожи и масла. Она посмотрела на пустое место второго пилота: сейчас ей не хотелось испытывать судьбу. При мысли о полете у нее сдавило грудь. Селия постаралась выровнять дыхание.

Черт возьми, она может сделать это.

Поглядывая на приборную панель, она пристегнула ремень безопасности, немного перетянув его.

Малколм уселся в кресло пилота. Приладил наушники и передал другую пару Селии.

Он наклонился к ней:

— Если хочешь что-то сказать, просто нажми вот эту кнопку.

Затем Малколм принялся проверять приборы, его голос отдавался в ее ушах, пока он запрашивал диспетчера о разрешении на взлет. Как же люди на другом конце не узнают голос Малколма Дугласа? Его мягкий баритон ласкал ее слух просто обычным разговором, и, даже не глядя на него, она так хорошо различала его интонации.

Малколм действовал уверенно и быстро.

— Малколм? Ты в самом деле будешь управлять этим…

Вертолет оторвался от земли. Селия вскрикнула и вцепилась в кресло.

— Ты и в самом деле управляешь вертолетом! У тебя ведь есть лицензия?

— Да, мэм.

— Только не говори, что это Эллиот Старк научил тебя.

— Не Эллиот. — Он обернулся и подмигнул ей. — Частные уроки.

Она откинулась в кресле.

— Конечно. Как я не догадалась…

Сейчас было уже бесполезно сомневаться. Селия летела в Европу с мужчиной, который покорил — и разбил — ее сердце восемнадцать лет назад.

Малколм управлял вертолетом.

Здорово все-таки иметь огромный счет в банке. У него были самые крутые игрушки. Работа в Интерполе только расширила его возможности.

Какой контраст между нынешнем временем, когда он управлял вертолетом — этой маленькой птичкой, — и годами, когда они с мамой еле могли содержать подержанный «шевроле».

Малколм смотрел на показания приборов, его ноги и руки работали в унисон — как и при игре на пианино, при управлении вертолетом требовалась координация движений. Угроза осталась позади, хотя бы на время.

Как бы сильно Малколм ни хотел снова лечь с Селией в постель — а он хотел так сильно, что у него сводило мышцы, — он не мог забывать о своей главной задаче. Надо обеспечить ее безопасность, а это означало держать в узде свои желания.

Заметив, как Селия вцепилась в кресло, он понял, что она больше не та отчаянная девочка, которую он когда-то знал. Ее бледное лицо причиняло ему боль, Малколму было стыдно за свои циничные слова о любви.

— Все будет хорошо, Селия, я клянусь, — произнес он. — Мы поедем к моему другу, у него загородный дом во Флориде. Он поможет нам уехать из страны без фанфар, шума и риска.

По крайней мере, он увез ее из Азалеи. Первый шаг в верном направлении.

Селия отвела взгляд от ветрового стекла и посмотрела на Малколма:

— Школьный приятель?

— Ага, нас несколько человек, и мы не теряем друг друга из вида.

Точнее, несколько избранных, работающих на Сальваторе, группа школьных приятелей, которые прозвали себя «Альфа-братством».

— Близкие друзья?

— Да, — просто ответил он. — В той школе было два типа людей. Одни хотели посвятить себя военной карьере. А другим просто нужна была строгая военная дисциплина.

— Ты и так был невероятно дисциплинирован и целеустремлен. — Ее нежный голос ласкал его слух, перекрывая даже шум вертолета. — Тебе это не требовалось.

— Очевидно, требовалось. — Малколм не мог отрицать этого. — Я не назвал бы успешной жизнью шатание по барам и беременность моей несовершеннолетней подружки.

— Я к этому тоже приложила руку.

Его тронуло сожаление, слышавшееся в ее голосе.

— Мне очень повезло попасть туда, где меня смогли направить на правильный путь.

— Это было ужасное заведение? — Селия сложила руки на коленях. — Я так переживала за тебя.

— Лучше, чем тюрьма. Я знаю, что мне повезло. Как я уже сказал, я получил отличное образование, мне давали уроки музыки и приучили к дисциплине.

Сам бы он, конечно, не выбрал для себя такой путь, но постарался полностью воспользоваться возможностью, чтобы доказать всем сомневающимся.

— И самое главное: маме не пришлось больше работать в две смены.

— Значит, ты остался в этой школе из-за матери?

— Ты всегда видела меня насквозь. — Малколм снова взглянул на приборную панель, не позволяя своим мыслям отвлекать его от полета. — Я был так зол тогда и хотел сказать судье, что он может засунуть это свое предложение себе в задницу. Я был невиновен, и никто не мог назвать меня наркоманом. Но, видя лицо матери, я понимал, что у меня нет другого выбора.