Женевьева Монкомбро - Северное сияние

— Она права, Тайлер, дружище, — подтвердил Байрон. — Она уже владеет всеми техническими приемами по управлению нартами и упряжкой.

— Нельзя же любого более-менее подготовленного человека сажать в нарты и отправлять на соревнование, неужели вы не понимаете? — спросил Тайлер.

— Я совсем не любой, — возразила Келли твердо. — И если я не попробую, мы никогда не узнаем, на что я способна.

Тайлер потер подбородок:

— Я не уверен, что организационный комитет разрешит в последний момент заменить каюра.

Тайлер задумался, и у Келли появилась надежда.

Байрон встал и натянул куртку.

— Ну что ж, я очень рад, что пациент вернул себе свой прежний сварливый и вздорный облик. Вот что я собираюсь сделать. Я позвоню председателю спортивного комитета и изложу ему суть проблемы.

Байрон нахлобучил на голову меховую шапку и широко улыбнулся ей и Тайлеру:

— Я сообщу вам, как только получу ответ. Спокойной ночи, ребята.

Тайлер попросил Келли передать ему стопку путевых журналов. Келли устроила его поудобнее, подложив под спину подушку. Затем присела на ручку кресла, и они вместе стали просматривать путевые журналы соревнований.

Тайлер поднял открытую тетрадь:

— Здесь — описание последнего контрольного пункта перед Номом…

Его незаконченная фраза повисла в воздухе.

Близость Келли, легкие прикосновения ее ноги заставляли его тело дрожать от возбуждения. Он пытался сосредоточиться, но когда она склонилась, чтобы прочитать записи, золотисто-каштановые локоны коснулись его руки.

Забыв о своей ране, он притянул ее к себе. Его губы нежно прижались к прохладной коже на ее виске. Тайлер ощутил легкое биение ее пульса. Его страсть вдребезги разбила остатки ее обороны, и Келли буквально таяла у него в руках.

— Ты сделаешь себе больно, Тайлер.

— Твои нежные губы излечат меня.

— Будь благоразумным, у тебя очень глубокая рана, лучше обопрись на мое плечо.

— Спасибо. Если ты притащишь из кухни стул, я воспользуюсь им как опорой, чтобы встать. Я должен научиться сам заботиться о себе, особенно если ты через два дня собираешься уехать.

— Ты меня отпускаешь? — обрадовалась Келли.

— Давай перейдем к делу. Ты можешь взять мое снаряжение. У тебя есть все, что нужно из одежды? Если нет, отправляйся завтра в Уайтхорс и купи все, чего только захочешь.

— Я поеду в деревню. Я видела у Мэри симпатичные эскимосские мокасины. Мне бы хотелось купить себе такие. Мои ботинки почти совсем износились. Пара запасных шапочек и перчаток — вот и все, чего у меня еще нет.

— Можешь записать все на мой счет.

— У меня есть кредитная карточка.

— Возьми мою. Тебе понадобятся бензин и еда в дорогу.

— Прекрасно, Тайлер, мне…

— Возьми мою, я приказываю.

— Ясное дело, босс. — Ее веселые глаза насмехались над его суровым видом.

Тайлер умоляюще посмотрел ей в глаза. Она легко поцеловала его в губы. Затем, воспользовавшись его смятением, высвободилась и убежала в свою комнату.

Келли долго не могла уснуть. Она была счастлива. Наконец-то она отправится в «Айдитарод»!

На следующий день рано утром Тайлера вызвали по рации.

— Тайлер, ты будешь рад услышать, что все в порядке. Келли разрешили заменить тебя. Единственное условие, чтобы послезавтра она присутствовала на собрании для новичков в Анкоридже. Я заверил их, что она приедет.

— Великолепная новость! Келли только что уехала на собаках. Она будет просто счастлива.

— Рад, что сумел помочь.

— Участвовать в гонках в «Айдитароде» в самый первый раз — это круто для любого, но быть еще без помощника…

— Да, согласен, нужны выдержка и мужество. Но мы оба знаем, что Келли способна на многое. Сейчас я свободен. Когда она уедет, я буду заходить и присматривать за собаками, пока ты сам не поправишься.

Верный своему слову, Байрон рано утром уже был в хижине.

Келли как раз мыла тарелки после завтрака. Байрон остановил ее:

— Не теряй времени. В Анкоридж не близкий путь.

— Могу я хотя бы вымыть посуду, прежде чем уехать? — проворчала Келли. — У тебя и так много дел с собаками.

— Бросьте пререкаться, вы двое. Тарелки помою я, — заявил Тайлер.

— Ты должен отдыхать, — настаивал Байрон.

— Я вполне могу встать. Все, что нужно человеку для полного счастья, — вымыть стопку дурацких тарелок. Если мне не дадут это сделать, я просто перебью их все, — пошутил он.

— Нет, папа, я помою тарелки, — заявил Гленн, вставая из-за стола.

— Браво! Вот речь истинного северянина, — промолвил Байрон, сдерживая улыбку.

— Раз в моих услугах здесь больше не нуждаются — прощайте все. Всего тебе наилучшего, Гленн, — отозвалась Келли.

Байрон снял с гвоздя свою куртку:

— Одевайся, Гленн. Пойдем, поможешь мне разогреть грузовик для Келли.

Гленн наспех натянул верхнюю одежду и стремительно выскочил за дверь вслед за Байроном.

Келли увидела, что они выходят, и кивнула Байрону в знак благодарности.

Как тактично с его стороны позволить любовникам побыть наедине несколько минут, чтобы попрощаться.

Тайлер стоял рядом с ней, опираясь на спинку стула. Его свободная рука обвила ее талию. Его губы прижались к ее губам.

— Просто поцелуй с пожеланием удачи, — произнес он хриплым шепотом.

— И все?

— А разве недостаточно?

Она подождала несколько мгновений, надеясь, что он скажет что-нибудь еще.

— Я вернусь и привезу с собой приз — «Золотую упряжь».

— Пройди дистанцию так, чтобы упряжка осталась целой. Мне будет вполне достаточно.

— Для меня самое важное — благополучие собак. Если они устанут, мы остановимся, несмотря ни на что.

— Позаботься и о себе, — предупредил Тайлер с неожиданной нежностью.

В его голосе слышалась неподдельная привязанность.

— Ты тоже позаботься о себе.

У нее возникло непреодолимое желание поцеловать его. Но она удержалась. Подарив Тайлеру прощальную улыбку, она вышла за дверь.

Байрон ждал ее у дверцы грузовика. Нарты были прочно закреплены сверху. Собаки беспокойно подвывали.

— Все готово! — Байрон открыл перед ней дверцу. Прежде чем Келли поднялась в кабину, он откинул завиток волос, который ветер кинул ей в лицо, и с сожалением прикоснулся легким поцелуем к уголку ее губ.

— Удачи тебе, — прошептал он.

— Спасибо, Байрон, за все.

Тайлер слушал, как рев грузовика постепенно затихает вдали, не замечая, что больно впивается ногтями в ладонь собственной руки. Сердце его горестно сжалось. Он бросился на диван. Его воображение мужчины терзали картины нежного прощания Келли с Байроном на улице. Все-таки он прав. Келли влюблена в Байрона.

После нескольких ночей безумной страсти она теперь крайне сдержанна. Тайлер убежден: она считала их близость всего лишь заблуждением. Между ними установились деловые отношения, даже дружба. Все шло своим чередом. Байрон же мог предложить ей любовь и обязательства. Что мог он, Тайлер, противопоставить такому сочетанию? В гневе и раздражении он швырнул диванную подушку через всю комнату.