Фиона Харпер - Слишком личные отношения

– Я знаю, – пробормотал он, зарывшись лицом в ее волосы. – Просто дай мне шанс. Я обещаю, что изо всех сил постараюсь быть мужчиной, которого ты заслуживаешь.

Келли отстранилась и изучающе посмотрела на него, как будто все ответы, которые она когда-либо хотела получить, были написаны у него на лице, потом кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Плевать. Мы живем только один раз.

– Плевать? – наигранно возмутился Джейсон. – Как мило. Я чувствую себя очень желанным…

Она в шутку ударила его по руке.

– Заткнись и поцелуй меня, – скомандовала она. – А потом ты можешь отвести меня пообедать в какое-нибудь хорошее место. По-настоящему хорошее место. Думаю, я этого достойна.

Он шлепнул ее в ответ. Нежно.

Но она была достойна. Абсолютно.

Напевая какую-то мелодию, Келли потянулась за бутылочкой и выжала себе в ладонь солидную порцию дорогого, великолепно пахнущего геля для душа. Теплая вода лилась ей на затылок и стекала по телу каскадами ручейков. Она не торопилась выходить из душа. Пыль этого города – каким бы замечательным он ни был – нельзя было недооценивать, а сегодня она хотела пахнуть, и выглядеть, и чувствовать себя особенно. У них с Джейсоном оставалось всего несколько часов до отправления в аэропорт, и она решила извлечь из них максимум выгоды.

Гель для душа источал божественный запах, и ее кожа становилась мягкой на ощупь. Она намылила ноги, бедра, поднимаясь все выше, но, достигнув верхней части туловища, остановилась. Ее рука застыла на левой груди, и вода из душа продолжала бить ее по верхней части спины.

Она не могла пошевелиться. Она не могла говорить. Она закрыла глаза и снова провела рукой по груди, на этот раз медленнее. С нажимом. Концентрируясь на том, что она почувствовала под кожей.

Нет. О господи, нет.

Джейсон посмотрел на часы. Келли ушла в душ более сорока пяти минут назад. Он подошел к двери ее номера и прислушался, но ничего не услышал. Он постоял еще немного – за дверью никаких движений.

Осторожно постучал:

– Келли?

Ни звука. Он постучал снова:

– Ты в порядке?

Его пульс ускорился. Он медленно повернул ручку и толкнул дверь. Сделав два шага, он увидел, что Келли, все еще завернутая в полотенце, сидит на краю кровати и тупо смотрит на портьеру, которая закрывала окно.

– Что случилось? – мягко спросил он.

Она не реагировала, даже когда он подошел ближе, и Джейсон испугался. Он никогда не видел ее такой. Куда делась вся энергия? Куда пропало то свечение, которое пленило его всего пару часов назад?

Когда он присел на корточки перед ней, она моргнула, слегка покачала головой, а затем вяло посмотрела на него.

– Келли, ты больна?

Она снова моргнула, затем нахмурилась, пытаясь вникнуть в его очень простой вопрос.

– Может быть… Я имею в виду, я не… – Она замолчала и откашлялась. – Мы можем просто остаться здесь, пока не будет пора ехать в аэропорт?

Он кивнул:

– Я закажу обед в номер.

– Да, что хочешь… – Она снова уставилась в окно.

Первой инстинктивной реакцией Джейсона было выйти из комнаты. Но он заставил себя остановиться и посмотреть на нее еще раз.

– Тебе что-нибудь нужно?

Она покачала головой.

– Хочешь побыть одна?

Казалось, она вообще не замечала его присутствия.

– Да, наверное…

Тогда он пойдет. Но не надолго. Скоро он вернется проверить, как она.

Зная страсть Келли к подлинной американской кухне, он заказал пару гамбургеров и фирменный салат, которым славился отель. Потом пошел собирать чемодан. Когда официант принес обед, он дал ему на чай и снова постучал в дверь Келли.

На этот раз она уже была одета для обратного полета и переместилась с края кровати на середину, где свернулась калачиком, сжимая подушку. Ее открытый – и пустой – чемодан лежал на полу. Джейсон подошел и сел рядом с ней.

– Обед доставили.

Она посмотрела на него:

– Я поем здесь.

Он пожал плечами и встал.

– Хорошо… Я сейчас прикачу тележку. Мы можем устроить пикник.

Она неожиданно села на кровати.

– Нет.

Джейсон застыл.

Она поняла, что ее слова прозвучали довольно резко.

– Я имею в виду… Я бы хотела побыть одна.

Джейсон привык к прохладному отношению к себе некоторых людей, и зачастую на то были уважительные причины, но он не мог вспомнить ничего, чем мог расстроить Келли, с тех пор как они вернулись в отель, – черт, они почти не виделись, – и это ее отношение начинало выводить из себя. По крайней мере, это было одной из причин его раздражения. Другой было то, что она до смерти пугала его.

Он снова шагнул к ней и твердо сказал:

– Келли? Посмотри на меня.

Она подняла глаза. На лице у нее был написан ужас, как будто она тоже не могла поверить, что вела себя так.

– Ты должна сказать мне, что случилось.

Ее челюсти сжались, и она смотрела на него. Он почувствовал, как горячая волна ее гнева обожгла его кожу. Но это было лучше, чем заторможенное поведение зомби.

– Скажи мне!

– Хорошо. – Ее голос прозвучал вызывающе. – Но не говори потом, что ты не хотел этого знать.

– Что бы это ни было, – сказал он ей. – Я готов.

Она отодвинулась дальше от него и села прямо, прислонившись к спинке кровати. – Я нашла… – ее нижняя губа задрожала, – шишку.

Он нахмурился. Шишку? Какую шишку? На голове? Тогда это полностью объясняет ее сумасшедшее поведение.

Она коснулась рукой своей левой груди.

– Здесь…

Как будто граната взорвалась в голове Джейсона. – Что… Как?.. – У него не получалось произнести целое предложение.

Он встал и попятился, словно на расстоянии правда окажется не такой страшной.

– Но это ведь не обязательно злокачественная опухоль, – почти прошептал он. – Правда?

Она кивнула:

– Но может оказаться и злокачественной. Я не могу это игнорировать.

Он тоже не мог.

Келли лежала на откинутом кресле бизнес-класса, укрывшись тонким пледом. Стенка кабины была всего в нескольких дюймах от ее носа, перед глазами все расплывалось, но она не могла сфокусироваться. Коситься на стену, возможно, даже притворяться спящей, было лучше, чем поддерживать вежливую беседу с Джейсоном в течение следующих нескольких часов.

К счастью, они летели ночным рейсом, в салоне погасили освещение, и многие пассажиры дремали, надев маски для сна. Те, кто еще бодрствовал, были прикованы к беззвучным телеэкранам, извергающим красочные изображения.

Он все правильно говорил, все правильно делал, был внимательным и заботливым. Но она просто не могла больше смотреть на него. Это была лишь тонкая вуаль, за которой был страх. Она видела это так же отчетливо, как и мельчайшие белые пятнышки на голубой радужной оболочке его глаз.