Ребекка Уинтерз - Спасательный круг

– Что вы при этом почувствовали?

– Не стану притворяться. Нам обоим было очень тяжело это услышать. Остаток медового месяца мы провели, обсуждая всевозможные варианты, и остановились на искусственном оплодотворении. После первой процедуры я отправился осматривать новую недвижимость и взял Келли с собой. Мне было с ней очень хорошо. Сначала мы повсюду ездили вместе, а свободные выходные проводили на Андросе. Но потом… последние месяцев восемь она предпочитала оставаться в нашей квартире в Афинах. Я решил – она слишком переживает и хочет быть поближе к врачам. Когда я ее спрашивал, она всегда отвечала – мол, все в порядке. Ей не хотелось это обсуждать. А два месяца назад я предложил ей поехать со мной на Родос. Но она отказалась и потребовала отдельную спальню.

Келли резко обернулась к нему, лицо ее было очень бледным.

– На званом обеде у твоих родителей, за два дня до этого, Диона сказала мне: Кармела тоже будет тебя сопровождать, якобы по служебной необходимости.

– Значит, моя кузина тебе солгала, Келли! Я никогда не взял бы с собой Кармелу в какую-либо поездку!

– Зачем бы Диона стала мне лгать?

Леандрос вгляделся в ее несчастное лицо:

– Не знаю, но непременно выясню.

Олимпия вступила в разговор:

– Давайте пока оставим обсуждение ваших кузин и своячениц до нашей второй встречи в четверг. Значит, вы полетели на Родос без жены?

– Мне ничего другого не оставалось, потому что нельзя было отменить деловую встречу. Потом я узнал – Келли без моего ведома вызвала в Грецию свою подругу Фран.

– Фран такая же ее близкая подруга, как Фрато для вас?

– Да, – ответила Келли за него. – Она для меня как сестра, которой у меня никогда не было.

Леандрос поморщился:

– Они собрались отправиться вдвоем в двухнедельное турне, пока я езжу по делам. Сообщив мне об этом, Келли перебралась в гостевую спальню. Это значило одно – следующий визит к врачу не состоится.

– Раз наш брак все равно разваливался, я не видела в этом нужды.

Олимпия молча смотрела на них.

– Искусственное оплодотворение – это тяжелый процесс, даже если между супругами царит полное согласие.

– Я была готова на все, чтобы родить! – тихо воскликнула Келли.

– Как и я!

И вот чудо из чудес – они ожидают двойню перед бракоразводным процессом…

Келли покосилась на него и отвернулась.

Леандрос глубоко вдохнул, стараясь успокоиться:

– Да, у нас все расстроилось. Келли решила вернуться в Филадельфию. Но я сказал, что не хочу развода, и полетел вместе с ней. Тогда она предложила пойти вместе к семейному психологу… – Он вздохнул. – Тогда это меня удивило, даже рассердило. Я не очень-то верю в подобные вещи… Вернувшись в Афины, я понял – для меня будет невыносимо ее потерять. Теперь я готов на это пойти.

– Вы полетели в Филадельфию, чтобы лично сказать ей об этом?

– Я не успел… Келли сама прилетела два дня назад с новостями о беременности. И тогда я сказал ей – мы можем найти психолога здесь, в Афинах. Но если она не захочет консультироваться в Греции, тогда мы сделаем это в Филадельфии. Она сама решила обратиться именно к вам из-за вашего богатого опыта.

На лице Олимпии впервые появилось подобие улыбки.

– Да, я ископаемое с приличным стажем. А когда вы впервые заговорили о том, чтобы зачать ребенка?

– Еще до нашей свадьбы я сказал Келли о том, что хочу от нее ребенка. Оказывается, и она мечтает о детях. Если не ошибаюсь, мы оба на это решились еще до того, как поженились.

– Ты не ошибаешься, – пробормотала Келли сдавленно.

Олимпия задумчиво посмотрела на них:

– Думаю, в этом отношении вы прекрасно понимали друг друга. Искусственное оплодотворение – очень непростой путь, но вы его прошли. Что до остального, то для супружеской пары, которая надеется сохранить свой брак, вы полярно далеки друг от друга. – Олимпия посмотрела на Келли, а затем на Леандроса: – Полагаю, сегодняшний разговор подсказал вам, где именно копать, чтобы найти понимание. Вам следует быть предельно откровенными, искренними и прислушиваться друг к другу. Придется разобраться в своих ощущениях, ложных или правильных, и добраться до правды, какой бы болезненной она ни была. Что ж, увидимся в четверг.

Келли кивнула, и он с облегчением вздохнул.

Обдумывая предстоящий разговор с Фрато, от которого его кузену не удастся увильнуть, Леандрос проводил взглядом Олимпию, которая, встав из-за стола, скрылась за дверью, ведущей в жилые апартаменты.

Келли вышла впереди него и, торопливо дойдя до автомобиля, села и пристегнулась. Он сел за руль и, дав задний ход, выехал на улицу. Оба погрузились в тягостное молчание. Направив машину в сторону проспекта, Леандрос повернулся к Келли. Ему очень хотелось, чтобы этот день продолжился на какой-то позитивной ноте.

– Где бы ты хотела пообедать? Может, предпочитаешь вернуться в отель?

– Лучше в отель, если ты не против.

– Конечно нет. Ты там сможешь хорошенько отдохнуть.

Она скрестила стройные ноги – у нее это был признак раздражения.

– Ты, кажется, теперь думаешь – мне постоянно требуется отдых?

– Ну извини.

Она тяжело вздохнула:

– Это ты меня извини…

– После этого сеанса мы оба не в лучшей форме. – Он надел темные очки. – Келли, ты просто взволнована. Вместо того чтобы держать все в себе и потом сорваться, давай последуем совету Олимпии. Начнем, в самом деле, говорить друг с другом откровенно.

– Я… боюсь… – Она запнулась.

– Меня? – изумился он.

– Да… нет… не знаю…

– А ты попробуй. Клянусь, я не стану реагировать так бурно, как у психолога в офисе!

После долгого молчания Келли проговорила:

– У меня накопилось много вопросов. Например, я не понимаю, зачем ты продал пентхаус?

Прежде чем сказать правду, Леандрос искоса взглянул на жену:

– Все очень просто. Я не мог там жить один, без тебя. Это единственная причина. Когда я вернулся из Филадельфии и вошел в нашу гостиную, то отчетливо осознал – ты больше сюда не вернешься. И я позвонил Фрато. Он тысячу раз при мне восторгался этим пентхаусом.

Сквозь золотую завесу волос ее прелестный профиль был виден смутно, и выражение было трудно определить.

– Но я знаю, тебе страшно не хватало Петры. Почему ты не продал его уже тогда?

Келли никогда не осмелилась бы спросить его об этом, если бы не сегодняшний сеанс. Но раз она спросила, то заслуживала всей откровенности, на какую он был способен.

– Ты же знаешь, я предпочитаю жить на Андросе, пусть даже приходится ежедневно мотаться на работу в Афины и обратно. Но Петра хотела непременно жить в Афинах и активно искала нам подходящую квартиру. Она нашла риелтора, у которого был на продажу пентхаус с обстановкой, хотя просили за него втридорога. Но ей так там понравилось! – Леандрос вздохнул. – Честно говоря, мне не слишком хотелось в нем жить, и я его купил, только чтобы сделать ей приятное. Мне нравились всего две вещи: персональный лифт и вертолетная площадка. Я смог бы хотя бы летать на Андрос, когда захочу, без лишних хлопот… Но этот пентхаус никогда не был для меня настоящим домом. Петра много работала, часто разъезжала и поздно возвращалась, как и я. Да и дома она подолгу не сидела, а готовить и вовсе ненавидела. Все свои способности Петра отдавала работе. В девяти случаях из десяти мы питались вне дома. А когда отдыхали, она заказывала еду на дом из ресторана. А потом мы узнали – у нас будет ребенок… Но Петра все равно не стала работать меньше. На том самолете она как раз возвращалась из служебной поездки…