Дина Аллен - Любит – не любит…

— Слушай, не валяй дурака! — невозмутимо настаивал Брэд. — Одевайся, а то схватишь еще воспаление легких!

В конце концов, Мелоди пришлось взять жакет, причем она все время упорно избегала смотреть Брэду в глаза, потому что была уверена: взгляд его холоден и сердит.

— При столь поспешном бегстве тебе, конечно же, было недосуг притормозить около окошка регистратора? — словно невзначай осведомился Уэйнрайт и, не дождавшись ответа, повторил свой вопрос слово в слово.

— Я справлялась, — едва слышно прошептала Мелоди.

— Надеюсь, тебе сообщили, что на ближайшую ночь свободных номеров больше нет? И что нам еще страшно повезло с этой комнатой?

— Да.

— Ну а разве не проинформировали, что завтра съезжают постояльцы, и первый же освободившийся номер будет наш?

— Да, сказали, — подтвердила Мелоди с отсутствующим видом.

— Ну, тогда позволь, ради бога, узнать — отчего же ты до сих пор не возвращаешься?

Тут до Мелоди дошло, что в голосе Брэда звучит скорее любопытство, чем раздражение.

— А потому — сама теперь понимаю, что сваляла дурака, если уж воспользоваться твоей терминологией!

— Ага, еще бы ты этого не понимала! — хмыкнул он с определенной долей злорадного удовлетворения.

— Но, между прочим, ты мог мне сразу же все объяснить, черт возьми: — со справедливым негодованием воскликнула девушка.

— А ты стала бы меня слушать? У меня сложилось впечатление, что такой субъект, как я, не вызывает у тебя особого доверия…

Мелоди на минуту замялась, а потом согласно кивнула:

— Да, ты прав. Скорее всего, я бы тебе просто не поверила.

— Слушай, мне очень жаль, что все так вышло. Конечно, я мог предупредить тебя еще в Мюнхене, но они пообещали, что постараются подыскать еще одну комнату. Вот я и надеялся, что к нашему приезду все уладится. Понятно?

— Понятно.

— Ну, тогда посмотри мне в глаза! — настойчиво потребовал Уэйнрайт. — Я очень хочу, чтобы ты твердо усвоила одно: все совсем не так, как ты сейчас думаешь, и случай с гостиничным номером не имеет никакого отношения к тому, что было в Вайсе. Ты должна мне верить, слышишь?!

Мелоди пристально посмотрела на него, пытаясь понять, насколько искренни его слова. Он продолжил свою речь, прежде чем она успела ответить что-либо.

— Я вполне могу переночевать на софе или на полу. Кстати, я с самого начала так и намеревался поступить, потому, что, несмотря на эпизод в Вайсе, я дал себе слово, что во время этой поездки никаких осложнений быть не должно. Тем более что ночь в одной постели с тобой, похоже, может развеять все мои прежние благие намерения в пух и прах!

Он окинул фигурку Мелоди весьма недвусмысленным взглядом, и вновь между ними пробежала какая-то тайная искра, подтвердившая истину его слов. Горячий румянец на ее щеках был частично вызван смущением, а частично — Мелоди вынуждена была признать это в душе — ответным желанием, которое зажег в ней его взгляд, исполненный откровенной чувственности.

— Ну, так как? — осведомился он, одаряя девушку одной из самых своих чарующих улыбок. — Теперь ты мне, веришь и вернешься в дом?

— Да, — согласилась Мелоди, взяла его протянутую руку, и они зашагали к гостинице.

Очутившись в фойе, она поспешно подошла к регистрационному окошку — забрать назад свои вещи, но Брэд остановил ее словами:

— Я уже обо всем позаботился.

Мелоди усмехнулась.

— Довольно-таки самоуверенный жест с твоей стороны, не находишь?

— О да! — благодушно заметил он. — Как насчет ужина?

Он провел ее в небольшой ресторанчик на первом этаже отеля, обогреваемый уютно мерцающим огнем в камине и освещаемый свечами в подсвечниках, стоящих на каждом столике. Все выглядело весьма романтично.

В меню был представлен обычный набор простой и сытной пищи, включая неизменный шницель, который за время жизни Мелоди в Германии успел стать одним из ее излюбленных блюд. Она и теперь заказала его — и не ошиблась: нежное мясо буквально таяло во рту, а гарнир — жареный картофель — аппетитно похрустывал на зубах.

С насмешливой серьезностью, вызванной воспоминанием о недавнем столкновении с Мелоди в самолете, Брэд церемонно испросил у нее позволения заказать графин местного вина — сухого, белого вина, которое, судя по всему, обещало быть восхитительным. Не то чтобы Мелоди особо понимала толк в винах — не стоило бы переводить на нее впустую стодолларовые бутылки марочного вина. Ее вкус и кошелек скорее были привычны к дешевому калифорнийскому вину.

Окутанная теплым уютом помещения и винными парами, Мелоди ощутила вдруг сильную усталость. Веки ее начали слипаться, и она испугалась, что сон сморит ее задолго до окончания десерта, так что не останется даже сил подняться по лестнице наверх, на четвертый этаж. Всячески стараясь взять себя в руки, она с трудом подавляла отчаянную зевоту… и тут же нервно хихикнула, заметив, что Брэд мучается точно так же!

— Слушай, с меня, по-моему, хватит, — призналась, наконец, она. — Какой-то бесконечный день! А ведь прошлой ночью по известной тебе причине мне выспаться так и не удалось…

— Ага, и мне тоже, — подхватил Брэд в тон ей. — Сейчас расплачусь с официантом — и пойдем. Кажется, я так и рухну в постель.

И в ответ на испуганный вздох Мелоди добавил со смехом:

— Спокойно, моя крошка! Я же помню свои обещания, тебе не следует меня бояться!

Однако, несмотря на все его обещания, в номере на Мелоди внезапно напала необъяснимая стыдливость. Она стояла как каменная посреди комнаты и мучительно пыталась решить, что же ей делать дальше? Заметив замешательство девушки, Брэд дипломатично предложил:

— Давай, иди в ванную первой. А я пойду лучше прогуляюсь немного на свежем воздухе.

— Прогуляешься? — изумилась Мелоди. — А я думала, ты настолько устал, что…

— Устал, конечно, но прогулка хоть немного освежит меня, особенно после такого сытного ужина. Давай, располагайся. А то рухнешь прямо здесь. Если заснешь до моего возвращения, то тогда — до завтра.

И Уэйнрайт покинул комнату, даже не сделав попытки хотя бы на шаг приблизиться к Мелоди. А ведь она втайне надеялась, что он все-таки поцелует ее и пожелает спокойной ночи… Когда она вышла из ванной, Уэйнрайт еще не возвращался, и со странным чувством разочарования Мелоди легла в огромную двуспальную постель. Она не хотела засыпать до его прихода, но уже через секунду провалилась в глубокий сон…

Мелоди разбудили потоки солнечного света, заливавшего комнату. Брэд беспокойно ворочался с боку на бок на кургузой софе, ноги неуклюже свешивались через край. Поза его даже на вид была столь неудобна, что Мелоди почувствовала угрызения совести при мысли о том, что она столь чудесно выспалась на упругом, широком и мягком матрасе. Вид спящего мужчины вызвал в душе девушки неожиданный прилив нежности. Она не сводила с него глаз, пока вдруг его собственные глаза не раскрылись — он часто заморгал и тряхнул головой, словно сбрасывая остатки сна.